Стихи об узкоколейке
Владимир Британишский
почти терявшаяся в зеленом хаосе
древесины, листвы, первобытной бесформенной
массы
белорусских лесов,—
эта ниточка была металлическая.
Как струны рояля,
телефона,
электрогитары.
Я любил металлы,
которых не может родить природа,—
только могучая черная магия
индустриального человека.
Но все тише зеленый шум
белорусских лесов.
Тише воды,
ниже травы.
Человек железной рукой покоряет природу.
У него — стальные глаза
и в голосе слышен металл.
Узкоколейка
Валентина Калёва
http://www.stihi.ru/2015/11/10/1012
Перрон, доступный всем ветрам,
Тропинка-змейка:
Звала рабочих по утрам
Узкоколейка.
Глотало баб и мужиков
Нутро вагонов,
Сливался гулкий стук шагов
С лесным жаргоном.
В хвосте - дощатый, как сарай,
Вагон-конюшня,
Поодаль - кухня-"ресторан",
Где шторки в рюшах.
Гудел надрывно паровоз
И ржали кони.
Тайга. Работа на износ
В любом сезоне.
По вечерам со всех сторон
Спешили дети -
Мы прибегали на перрон
Рабочих встретить.
Мне было сказочно тепло
От рук отцовских,
И пахла дымом и смолой
Его спецовка.
В чернично-клюквенном раю,
Как богатейка,
Кормила каждую семью
Узкоколейка.
Сегодня жалит без конца
Слеза скупая -
Дороги нет, и нет отца,
Осталась память:
Листок помятый наградной
И телогрейка,
Да грусть о проданной давно
Узкоколейке...
Если непонятно, то узкоколейка - это УЖД - узкоколейная железная дорога местного значения, по которой ходили поезда. Сначала по ней ездили паровозы, потом мотовозы, а в 80-90-е тепловозы - с вагонами для перевозки рабочих.
До начала семидесятых в лесу было не обойтись без лошадей. Например, мой отец работал на строительстве усов, и у них полноправным членом бригады был конь по кличке Орлик.
Людей на работу возили в вагонах, а лошадей - в дощатых конюшнях на колёсах, в каждом поезде была такая конюшня. Лошади вывозили лес (хлысты) к дороге, а потом его грузили на сцепы и везли на разделку в посёлок. А бригада, где работал отец, из брёвен строила временные усы (без насыпей), потом по ним прокладывали рельсы, так вот - лошади и таскали тяжеленные брёвна.
Евгений Форт .
Узкоколейка
На карте нигде этот путь не указан.
Его обнаружишь не с первого раза.
Заросшая просека наглухо скрыта
в лесу, где забвением воздух пропитан.
Маршрут незатейлив для мотоповозки.
Ветвями царапают кожу берёзки.
За пару литровок в тупик и обратно
прокатит механик, житухой помятый.
Сквозь заросли тянутся в лиственной нише
корявые рельсы на шпалах прогнивших.
И нет здесь ни станций, и ни полустанков.
Лишь руки крестов да бараков остатки.
На свежую кровь гнус роится в атаку.
Здесь теплится жизнь – где-то лает собака.
Забытый кордон в глухомани таёжной...
А на сердце тяжко и как-то тревожно.
Мне кажется, слышу тягучие звуки -
камланье пилы, топоров перестуки.
И будто блуждают вдоль этой дороги
погибшие души из лагерных хроник.
Усталые лица теней эфемерных,
которые строят дорогу-химеру
под ропот овчарок и брань вертухаев,
где жизнь, как свечной фитилёк, затухает.
Сквозь память проложена узкоколейка,
и тащит дрезина меня в телогрейке
в зловеще-пугающий пункт назначенья:
в тупик, из которого нет возвращенья.
Где судьбы, как бусы, рассыпаны в травах,
вкусившие лагерно-волчьей отравы,
в следах от колючки на вздувшихся венах
и с плотью, гниющей от чёрной гангрены.
Что было тут – тайна, покрытая мраком.
А может быть шлаком, а может быть прахом.
И мало кто сдюжил, и мало кто выжил,
сгибаясь к земле под прицелами с вышек.
Забытая нитка стального аркана
похожа на шрам затянувшейся раны
на коже державы, заросшей щетиной
колейных лучей паутины единой.
Цветут вдоль пути васильки и ромашки.
С механиком дёрнем по паре рюмашек.
И прежним теперь мне не быть без сомненья.
Заплакало небо... Как Божье знаменье...
https://poembook.ru/poem/143471
Другие статьи в литературном дневнике:
