Евгений Чепурных
Округа, освещенная грозой,
Гремела, будто бы по швам трещала.
И не было дурного за душой,
И молния, как в детстве, не стращала.
Машины буксовали по грязи,
И шоферня всю ночь дорогу крыла.
Но воробьи, поджав сырые крылья,
Не собирались покидать Руси.
Всем коллективом ежась под листвой,
Они держались философской верой,
Что очень - это временная мера,
А в общем, мир, конечно, не плохой.
И я был не умней и не глупей -
Поэт переписавший сто блокнотов,
Живущий соловьиною работой,
А присмотреться - тот же воробей.
Нахохленный, смотрел я из окна
На облаков тяжелые полоски
И к жизни относился философски,
Чего, конечно, стоила она.
***
Он был ненормальный. Положено так:
Неважно, другой или он -
Есть в каждом районе свой штатный дурак,
Известный на целый район.
А мне не давало покоя одно.
Я завистью черной болел:
Его без билета пускали в кино,
И в баню не брал он билет.
Согнутый и лысый, почти что старик...
А я норовил доказать,
Что, хитрый, он так, понарошку дурит,
Чтоб только билета не брать.
Но все же порою сжималась душа,
Когда проходил, семеня,
Смеялся, кривыми зубами страша,
И целился пальцем в меня.
Сжималась душа от недетской тоски,
И делалась зависть смешной...
Вот так мы и жили тогда, дураки:
Он штатный, а я - запасной.
***
Из книги "Письма",
- Куйбышев -
1980
Другие статьи в литературном дневнике:
