Была б жива Цветаева...
ЛЕОНИД ГУБАНОВ (22.07.1946 - 08.09.1983)
«БЫЛА Б ЖИВА ЦВЕТАЕВА...»
Была б жива Цветаева,
Пошёл бы в ноги кланяться -
Пускай она седая бы
И в самом ветхом платьице.
Понёс бы водку белую
И пару вкусных шницелей,
Присел бы наглым беркутом -
Знакомиться ль? Молиться ли?..
Пускай была бы грустная
И скатерть даже грязная,
Но только б слышать с уст её
Про розовое разное.
Но только б видеть глаз её
Фиалковые тени
И чудо чёлки ласковой
И чокнуться в колени.
Жила на свете меточка
Курсисточкой красивой,
В бумажном платье девочка
Петлю с собой носила.
Писала свитки целые,
Курила трубку чёрную,
Любила спать за церковью,
Ходить в пацаньих чоботах.
И доигралась, алая,
И потеряла голову,
Одно лишь слово балуя,
Ты замерзала голая.
Один лишь стол в любовниках,
Одна лишь ночь в избранницах,
Ах, от тебя садовнику
Вовеки не избавиться...
Небесному - небесное,
Земному - лишь земное.
И ты летишь над бездною
Счастливейшей звездою.
Всё поняла' - отвергнула,
Поцеловала - ахнула,
Ну а теперь ответа жди
От золотого Ангела!
Пусть сыну честь - гранатою
А мужу слава - пулей,
Зато тебя с солдатами
Одели и обули.
И ничего не вспомнила,
Перекрестилась толечко -
Налей стаканы полные,
Зажри всё лунной корочкой!
Здоровье пью рабы твоей
Заложницы у Вечности
Над тайнами зарытыми,
Страстями подвенечными.
Какое это яблоко
По счёту своевольное.
Промокшая Елабуга,
Печаль моя запойная...
Была б жива Цветаева,
Пошёл бы в ноги кланяться
За то, что не святая ты,
А лишь страстная пятница.
И грустная, и грешная,
И горькая, и сладкая
Сестрица моя нежная,
Сестрица моя славная.
Дай Бог в гробу не горбиться,
Мои молитвы путая,
Малиновая горлица
Серебряного утра!
*****
Я беру кривоногое лето коня,
Как горбушку беру, только кончится вздох.
Белый пруд твоих рук очень хочет меня,
Ну а вечер и Бог, ну а вечер и Бог?
Знаю я, что меня берегут на потом,
И в прихожих, где чахло целуются свечи,
Оставляют меня гениальным пальто,
Выгребая всю мелочь, которую не в чем.
Я стою посреди анекдотов и ласк,
Только окрик слетит, только ревность притухнет,
Серый конь моих глаз, серый конь моих глаз,
Кто-то влюбится в вас и овёс напридумает.
Только ты им не верь и не трогай с крыльца
В тихий, траурный дворик "люблю",
Ведь на медные деньги чужого лица
Даже грусть я тебе не куплю.
Осыпаются руки, идут по домам,
Низкорослые песни поют,
Люди сходят с ума, люди сходят с ума,
Но коней за собой не ведут.
Снова лес обо мне, называет купцом,
Говорит, что смешон и скуласт.
Но стоит, как свеча, над убитым лицом
Серый конь, серый конь моих глаз.
Я беру кривоногое лето коня.
Как он плох, как он плох, как он плох!
Белый пруд твоих рук не желает понять -
Ну а Бог?
Ну а Бог?
Ну а Бог?
Осень 1964
******
С. Есенину
Я - Дар Божий. Я, дай Боже, нацарапаю.
Улыбнутся ветлы: на царя, поди?
И заплещут - берег наш любимый,
И за плечи белые обнимут.
Скоро тёплый ливень красных губ -
Подставляй лицо, гори под струями
И твори, лепи себя, как в студии -
Скоро-скоро тёплый ливень губ.
Скоро, одиночеством запятнанный,
Я уйду от мерок и морок
Слушать зарифмованными пятками
Тихие трагедии дорог,
Замирать и бить в ладоши с гусем,
Ждать, когда же, наконец, от горя
Пастухи, беременные Русью,
Стадо слов к моим устам погонят.
1963
*****
Сиреневый кафтан моих обид...
Мой финиш сломан, мой пароль убит.
И сам я на себя немного лгу,
скрипач, транжир у поседевших губ.
Но буду я у родины в гостях
до гробовой, как говорится, крышки,
и самые любимые простят
мой псевдоним, который стоит вышки.
Я женщину любимую любил,
но ничего и небосвод не понял,
и сердца заколдованный рубин
последнюю мою молитву отнял.
Гори, костер, гори, моя звезда.
И пусть, как падший ангел, я расстрелян,
Но будут юность в МВД листать,
когда стихи любовницы разделят.
А мне не страшно, мне совсем светло,
земного шара полюбил я шутки...
В гробу увижу красное стекло
и голубую подпись незабудки!
*****
МОЛИТВА
Моя звезда, не тай, не тай,
Моя звезда — мы веселимся.
Моя звезда, не дай, не дай
Напиться или застрелиться.
Как хорошо, что мы вдвоем,
Как хорошо, что мы горбаты
Пред Богом, а перед царем
Как хорошо, что мы крылаты.
Нас скосят, но не за царя —
За чьи-то старые молебны,
Когда, ресницы опаля,
За пазуху летит комета.
Моя звезда, не тай, не тай,
Не будь кометой той задета
Лишь потому, что сотню тайн
Хранят закаты и рассветы.
Мы под одною кофтой ждем
Нерукотворного причастья
И задыхаемся копьем,
Когда дожди идут нечасто.
Моя звезда — моя глава,
Любовница, когда на плахе,
Я знаю смертные рубахи,
Крахмаленные рукава.
И все равно, и все равно,
Ад пережив тугими нервами,
Да здравствует твое вино,
Что льется в половине первого.
Да здравствуют твои глаза,
Твои цветы полупечальные,
Да здравствует слепой азарт
Смеяться счастью за плечами.
Моя звезда, не тай, не тай,
Мы нашумели, как гостинцы,
И если не напишем — Рай,
Нам это Богом не простится.
Другие статьи в литературном дневнике:
