Татьяна Селиванчик
Твержу Не уповай
Твержу; «He уповай...» Учусь,
Хоть всяк живущий - уповает.
И тем, кто близко подплывает,
«Спаси» — уже не прошепчу.
В иных глазах такой испуг
Инстинкта самосохраненья!
В иных вина недолгой тенью
И отреченье от порук...
А кто-то, руку протянув,
Порыв не соизмерив с силой,
Рванётся вспять, чтоб отпустила!
И отпущу,
идя ко дну.
Спасатели перевелись —
Нет, чтоб на зов подплыть и спину
С великодушием дельфина
Подставить молча,
мол, держись.
...Ну разве кто-то виноват,
Что захлебнувшись,
только в Боге
Ты ищешь веры и подмоги?..—
Не потому ль ещё жива?
из цикла "Подстрочник моего молчанья"
То лучшее в тебе, что нас роднит,
Струною неустанною звенит
И множит нежность...
Трепет голубиный,
Безмерный и безвыходный - до слёз,
Им горло перехвачено взахлёст,
А ветер зимний жёстко дышит в спину.
... Смотреть в твои усталые глаза
И, даже не касаясь, осязать -
Единственно дозволенное благо... -
Виском прижаться к твоему виску,
Немея, разумея,
не рискну:
Печали не унять шальной отвагой.
И нету спасу - кругом голова
От чувства неизбывного родства,
Но есть при этом боль совсем другая:
Напоминаньем горестным саднит
Всё то, что нас мучительно рознит -
Двойник твой тёмный ранит и пугает.
Совсем в другое веру обретя,
Прощала, будто малое дитя,
Неверного в метаниях всеядных,
Но даже не примерившего груз
Ни дружеских, ни - паче - братских уз,
Всего того, что сопричастно-внятно.
А потому, мой свет, беда моя,
Не искушаю зыбкие края,
Чтоб как-то жить в подобии острога....
Льну сердцем, сберегая то, что есть.
И пусть тебе не ведом этот крест -
Зов безответный, путь мой одинокий.
*******************
*******************
Что написано о Тане Селиванчик... Памяти...
Светлана Груздева
/ СТАТЬЯ НАПИСАНА ДАВИДОМ ТИТИЕВСКИМ - СМ. ССЫЛКУ В КОНЦЕ/
/http://www.stihi.ru/avtor/feniks13/
(ссылка на страницу стихов Тани С.)
Татьяна СЕЛИВАНЧИК
(род. 13.12. 1952...
ушла в ночь с 20 на 21 октября -
со слов, во сне...)
Татьяна Селиванчик... Большинству наших читателей это имя ни о чем не говорит: ни частых публикаций в известной периодике, ни громких рецензий, ничего того, что привлекает внимание. Скромный поэт, живущий в Харькове, скромный человек, не умеющий и не очень смеющий заявить о себе. Такова участь многих литераторов, родившихся и живущих вдалеке от столицы. Она из тех, кто в силу убеждений и ментальных особенностей не самоутверждается на литературном поприще и не считает обязательным членство в «Союзе писателей».
Таню знаю давно, с начала 70-х годов, когда пришла она к нам в научную библиотеку одного из харьковских НИИ медицинского профиля. Невысокая тихая девочка, тогда еще студентка-заочница библиотечного факультета Харьковского института культуры, она уже имела опыт работы в Государственной Библиотеке им. В.Г.Короленко и так быстро разобралась в особенностях своей новой работы, что без нее уже нельзя было обойтись. Научная литература была обязанностью, а художественная — страстью. И тем, и другим Таня обеспечивала нас сполна. Нет, никакого диссидентства: всё лучшее, значимое, достойное внимания из того, что выходило в печати в то непростое советское время. Но где это можно было без нее достать?!.. Как-то постепенно, по мере общения, узнавания она становилась центром притяжения. И однажды, вдруг я узнал, что Таня пишет стихи. Это уже была не проба пера: чувствовалось перо уверенное, мастерское. Сердца наши она покорила, когда на тесном «междусобойчике», чуть хмельные, мы услышали ее стихи о друзьях, о всех нас, да так, что мурашки по коже. И уже позже она рассказала, что печатается с 14 лет в областной периодике. Вот и рваться бы вперед, ввысь, но претит всей ее сути необходимость работать локтями, предпринимать шаги и действа сомнительного толка во имя успеха. Для нее утверждение Бориса Пастернака: «Суть творчества – самоотдача» - не просто слова… Какие там локти - лишь бы не толкнули, не затоптали, оттирая… нет, не от славы, а лишь от возможности, оставаясь собой, «сказать свое на вечной переправе от сердца к сердцу» в надежде быть услышанной…
Она всегда нуждалась в понимании и поддержке, но не только в моральной, как и многие из нас, а и в физической: в силу последствий перенесенного в детстве полиомиелита, отравившего жизнь, что предопределило многое в судьбе и характере. Мы помогали ей, как могли, не оставляя в беде, в разных трудных ситуациях, чтоб не разуверилась в мире людей, где так много равнодушия, низости, зависти и бессмысленной жестокости. …Несправедливость, она – многолика. Ну кому, скажите, могла помешать девочка из библиотеки? А ведь помешала, случилось так, что кому-то в руководстве понадобилось для своей фаворитки Танино место. И одна из «подколодных» начальниц начала спланированную атаку с беспочвенными придирками, и соответствующим прессингом. Это глумление проходило на наших глазах и мы ничем не могли помочь, пресечь, остановить. Таня подала заявление и ушла. Устроилась на работу в библиотеку высшего военно-авиационного училища радиоэлектроники, где был очень плотный и напряженный график и в силу этого общение было очень редким: инерция бремени забот и прочей суеты. А тут в начале 90-ых подоспела и моя эмиграция, и я потерял из виду Таню на целых 15 лет.
Давид Самойлович Титиевский,
в прошлом преподаватель Полтавского стомат. института,
литературовед-публицист, уже давно живущий в Израиле.
Другие статьи в литературном дневнике:
