Эпистоляр.
ЛС:
Вы, помнится, писать просили... Да! – напишу – неужто нет? Сейчас затею в вашем стиле:
Иду. Отнюдь не Пикадилли. Щербат асфальт и парапет, стрижами мчат автомобили, взметаются лоскутья пыли и марлево фильтруют свет. Но что мне «Лондон щепетильный» и лоск ухоженных дорог? Подумаешь! Там жуткий смог. Не то что мой лоскутик пыльный: взлетел, пореял – и опал.
Мне видно море. Валит вал, взрыхляем заступом норд-оста. Отсюда не оценишь роста волны, взмывающей до скал – оборки, завитушки просто… Что мне? – не я держу штурвал. Как это Пушкин рифмовал? «Прощай, свободная стихия…» Я не прощаюсь – этот вид давно привычен и обжит. Но тьму рифмованной трухи я читала про морской пейзаж – ну да, красоты в раж и блажь нас повергают в самом деле. Для стихоплётов, рифмачей блаженство – в поисках ключей от тайны слов – лежать в постели, ероша мыслей ералаш... Вот вы метафору хотели?
Точней, не менее пяти мне было велено найти…
Ну вот вам: заступ и оборки. Сейчас пегаса разгоню в галоп – и вид морской сравню с рельефом суши: долы, горки…
А вот ещё! – Картинка быта: бурлит Нептуново корыто. Бригада прачек-нереид бельё владыке кипятит. Вскипают горы мыльной пены, переливаясь за края…
Ну, как метафора моя? Как впечатления от сцены?
А может быть (пришло на ум), весь этот многозвучный шум, присущий мощным водным глыбам, весь этот неумолчный гам, звучанье экзерсисов, гамм – огромный инструмент, орган, играющий судам и рыбам?
А может статься – верь, не верь, – что это грозный дикий зверь, шерсть у него сегодня дыбом…
Так значит, мерою таланта объявлен образ… Может быть. Как славно, проявляя прыть, воображать, мудрить, творить! И всё же, всё же, друг мой Санто… Всё так: поставленная цель, прилежный поиск варианта – и вот конструкция, модель!
Но в ней – натужность произвола… Ну что ж, полезно: это – школа. Неплохо дать себе приказ: ищи, душа, работай, глаз! Но скучно, коль дана наводка… Люблю, когда ворвется в стих случайно озаривший штрих, интуитивная находка! Вот что пьянит, бросает в дрожь! А троп надуманный похож на украшенье вроде банта или на вычурную брошь…
А Пушкин… как же Пушкин, Санто?
Как совершенства он достиг в словах бесхитростно-простых? Течёт, то сладостен, то горек, его живой, летучий стих без сложных образов лихих, без изощренных метафорик…
Так в чем поэзии секрет? Что в ней за таинство? – На это нет у меня, увы, ответа. И кто поэт, кто не поэт – скорей, чутьем определяю, а не анализом заслуг…
Я отвлеклась. С чего, мой друг, я начала? Ах да. Гуляю. Иду вдоль пыльного шоссе, гляжу на встрёпанное море, и, соглашаясь с вами, споря, леплю в подобие эссе обрывки мыслей и огрызки, тревожусь, думаю про вас и выполняю ваш наказ, пока от нашей переписки свободен яндекс-почтальон. Любуюсь, выбравшись на склон, как посейдоновый бульон вовсю кипит в огромной миске…
Сан-Торас
Читаю ленту вашего письма, по шлейфу грусти тянется тесьма, приклеенная белым флизелином моей волны. Плыву гардемарином, скорее к неизвестности, туда, где в берег бьется черная вода, за строчкой строчка. Ваши – стали шире. Прижился мой форматик А4... :)
Иной покрой: менял я силуэт, чтоб легкой рифме не ломать хребет.
Как там, в поэзе – строчат новый спам? – Не уловить моим больным глазам.
Полярной ночью в кровь разбил ботинки – кусаются колючие щетинки: стерня под Ахиллесовой пятой. Давно не красил холст – пейзаж… картинки… но не сверстать во тьме версты с верстой.
Зашоренно брожу в бессонных снах. Метафоры? Да, ну их, друг мой, нах! – Давно они грибницами нарыты: меняемся – стрекозы на корыто! В корыте Посейдоновский оффшор – налог с воды.
– Я к Богу… – но закрыто… Выходит, что не все еще прошел. Вот схема: знай, сверчушка, свой шесток! Но я не Пушкин – в смысле, что не вечен. Ему хватало славной русской речи и без метафор наваять стишок. Он ямб любил – от ритма до размера. А я – размах гекзаметров Гомера.
И он был слеп, не видел ни шиша, что, впрочем, безразлично для стиша.
Стих светит сам – в пути туманно-мглистом! Вот Шлиман докопался до нутра, слетели с Трои древние ветра – геологов труды, геодезистов… Но что нам Троя? – пепел от костра.
Кто нам Елена? – крестница, сестра?
Мы Василису-то едва воспели: на лошадь, да в избу – гаси пожар! - На плечи ей взвалили наш цяжар, похлеще всей ахейской цитадели. А надо бы сказать ей наконец:
– О, женщина творения венец! – прости! Тебе не сделал лучшей доли – похорони, поплачь – все в божьей воле.
Читаю в голос ваши письмена, меняю пароходы как перчатки. В моих словах поправьте опечатки, тут вечно с пунктуацией война.
Что о себе? – Шутя скажу – расстрою: тьму не развеял и не взял барьер, вот потому пишу фигню про Трою, хотя мне близок до смерти Гомер, о нем бы я и дольше говорил, он жив, как тот мудрец Мафусаил.
В Европе осень, падок желтый лист. О том, о сём… летят слова поземкой, и тянется строкой от вас тесемка, сюда ко мне, но я не столь речист. Иду вперед, уже по самой кромке…
Жаль, шутка не клюёт на дурнячка, хотя б апчхи с понюшки табачка.
Хотел на юмор заточить перо – не вышло Буратины из Пьеро.
Ну, чтобы Вас не сделать Несмеяной, скажу, что Буратино фшопу пьяный.
Я б ярче начеканил небылиц, когда бы не был королем больниц, врачом, читающим диагноз нудный. Я был бы сам обманываться рад! Мой Пушкин – обмануть меня не трудно,
а нереально в перечне утрат.
Ну, что сказать хорошей мысли ради? – как все-таки Онегин нас достал… слабею тихой сапой, как тот дядя – но дядю, впрочем, я давно послал. Ищу… найти хочу противоядий.
Где дамба – удержать девятый вал? – Не сдвинулся пока еще ни пяди.
Стоп! Лишнего с разбегу намарал. Закончить надо на веселой ноте – все, в общем, verу well, ну … Вы поймете.
4
Мажор, можор реально, Любчик, прёт! Я совершил гигантский перелет
чудесно-тихим островАм в угоду, мне в кайф, прошить просторы вездеходом,
по голубым высоким огородам и облаков взрыхлив водоворот, взъерошить турбулентно небосвод!
Доставить наши бледные тела в архейские спешил горизонтали, хотел развеять темные печали а то, и вы поникли как ветла!
Что Кипр? - жив свободный "материк", я Пафос миновал и в Лимасолу…
Озера здесь особого рассолу, волшебные и мявы – мур-мурлык - кошачье братство - целый пароход, сюда, Святая вывезла Елена. Всей котовасией самозабвенно
ловить мышей и ящериц, так вот, иду себе, заправский киприот, в соленых водах, соли покалено. Мир золотистым фиником цветет, вокруг фламинго - розовая пена.
Без ада и чистилища. – народ, Марию деву благодушно чтёт - с киота улыбается, сверкая. Лимб* серебрится - рубежи без края.
Мы, хоть не слишком верой дорожим, не далее, скажу Вам, как сегодня, зашел я в храм. У гроба стал Господня и в думах о своём был недвижим.
На грустных фрески, треснутые лица, напомнили жестокость византийцев -
Знаком и нам, захватчиков режим.
А Византия - слишком ушлый люд - врываются туда, где не зовут, отвратные плебейские замашки, а Греки что? - тряпицы на фисташки, развесят с верой - it is very good! - И круглый год вот это берегут!
Все, Любчик, для защиты пригодицца- бинтуем ветки белою тряпицей, чей оберег, упрямее Лилит, тому и Феникс счастьем угодит! Кому-то птица делает поблажки,
согласен лишь бэ счатье - хоть букашкой! - Открыли двери - верим….залетит;
К березам этим я душой прирос, сказать уже собрался, до свидос, гляжу, торчит российский можжевельник у кельи, где блажил Неофитос, всемирно почитаемый отшельник. хотел задать ему тупой вопрос или уважить кагбэ эклеистра, поклоном эскулапа и магистра, но все таки… решил что не дорос. Та, нах ему и мне его прогноз! Я дажеть Вам озвучить не решался… Но все хотят под словом «помоги» - Купюр, здоровья, между всем, любви… Ну, в общем, без поклонов распрощался!
Просить блаженного, мгэ.. визави? Пока бродил весьма проголодался, полфиника соскучившись погрыз, папёрся на Олимп, спустился вниз… Ну, воты рассказал вам свой маршрут, счастливых киприотовских минут.Пойду хлебать, жена сварила супчик. Душевно обнимаю Вас, мой Любчик :)
Ком. Санто
______
*ЛИМБ - limbus — рубеж, край) — в католицизме место пребывания не попавших в рай душ, не совпадающее с адом или чистилищем.
*Неофитос - монастырь, назван в честь кипрского отшельника XII в. Автора исторических хроник, которые и поныне считаются источниками знаний о событиях, когда Кипром владели византийцы.
Неофитос, сам высек в известняковом утесе три кельи.Расписал Фрескамии, эта часть монастыря называется эклеистра – хижина отшельника.
5*
Да, мысли, Любчик, в общем, не свежи – вот и на вас посыпались горохом вещуньи мойры (это – без подвоха) – Олимп – в Новороссийские стиши. В 13-м Ущелье – был на днях… Афины ждут. Акрополь на камнях.
«Томленье духа», друг мой, суета – не я изрек: слова Экклезиаста. Его-то ценят, я же – для балласта: что звук для глаз, цвет слуху? – Пустота. Сократ – и тот руками разводил: мол, знаю то, что ничего не знаю! Вполне фундаментально разделяю. А греки: мол, Сократ нагородил! Никто пути не знает своего! Напрасно архаический философ страдал от риторических вопросов: зачем живем, мой Боже … для чего?
Напрасно вдаль гляжу, нахмурив лоб, в гряду веков, на звездный гороскоп. Куда вперял пытливый зрак мой пращур, а до него – громадный древний ящер, свидетель зарожденья новой эры. – А может, то фантазии, химеры, как дико фантастический циклоп?
Прокручиваю Время – фильмоскоп: назад во тьму, в прошедшие миры, где ангел бритый с ведьмою крылатой… в соитии сплетались многократно. Лимонный свет из лунной тек норы, земное сладко вздрагивало ложе, мир обновлял чешуйчатую кожу, освободясь от панцирной коры.
Акрополь мертв. Я думал, хлеб жуя, как запекался свет в зарницы дня, в аорты жарко дышащих вулканов, как вены рек забрызгали фонтаном, меняя климат, мучилась земля. Венец Творца, царь жизни – Человек – повел отсчет судеб, за веком век! Однако, по безбожному закону, кропила кровь всегда его корону.
И рухнул в щебень древний Парфенон. Хотя сжимал трезубец Посейдон холодной дланью, жесткой и шершавой, но Зевс не удержал своей державы. Вот разве что Акропольский фронтон запечатлел Олимпский марафон.
На горельефах Рим корежит плоть, но Рим – не мы! – еще страшнее скифов! Проигран бой кентавров и лапифов, и в христианстве вызрел свой Господь. Он заселил туманный небосвод, который состоит из сточных вод; всю твердь и хлябь и дали океаньи… С Ним человек мужал, менял сознанье. Зачем? – Цивилизации земли погибли, как большие корабли… Куда девались майя и ацтеки? – Исчезли, точно высохшие реки.
Еще я думал, мысль ерша, о том, что мир, крошась в кровавый бурелом, вытаптывал греховное двуличье, но, в сущности, не изменил обличье, идя вперед буквально напролом.
А что потом в истории? – Потом в нее Нерон особняком вошел, как в нашу басню белая ворона. Сенека плохо воспитал Нерона, и Рим вконец был им распотрошен.
В историю, ногой как в стремена… Исчезло ассирийское Урарту, рабы восстали, но погибла Спарта - галопом пролетаю времена. Галопом по европам- бег времен, Ну вот Европу оседлал Наполеон.
А как же мы, чем отличились мы? – У нас марксизм делил и равновесил, известный призрак в мире куролесил и тоже полетел в тартарары. Лет семьдесят помучил и почил. Я так и знал, я так и говорил: взорвет российский дух своей Помпеей дурацкие немецкие затеи.
А что сегдня? - новая игра – дошло, что Фрейд извлек из подсознанья свои интимные, желанья мы стали откровеннее, пора и граждане задумались о сексе.
Теперь погашен даже этот вексель, воздали Эросу свои амуры и завели россий ские гламуры.
Но Фрейд не знал на главное ответ: пока, в чем суть, поймет, толпа простая, глядишь, прольется снова кровь живая, и в мире снова станет больше бед. Всегда, во все подлунные века беда и благо – слиты как река, они легко в одно впадают русло, поэтому и свято место пусто. Всем общая намечена гряда – в потусторонний мир одна дорога, и падший ангел слишком близок Богу – в нем неразрывны благо и беда.
Непостижима сущность бытия. Как путь свой человечество итожит? – Само себе не лгать оно не может!
В чем смысл? – А смысл в отсутствии вранья!
Давно изобретен детектор лжи. Не знаю – чем, кому он помогает?
И ни один мудрец, увы, не знает, как жить? Но жить без крови и вражды.
Выходит, прав старик Экклезиаст: под солнцем все избито и не ново. И всё же человечество готово продолжить непонятный этот фарс. Зачем? – Чтоб поглядеть на белый свет, чтоб гибнуть, и потом опять рождаться! Чтоб снова бесконечно убеждаться все в той же грустной суете сует.
Вот и вай-фай – врубился интернет. Я Вам письмо на яндекс отправляю. Как дальше связь? – Пока не представляю. Пишите, дабы не терялся след.
*Афинское
Мотаюсь пО миру, мой друг, пока в Европицу заехал самолетом, кудрявятся барахтаясь за бортОм
амурнокучевые облака. Их - плавниками потрепал слегка акульими, у самолета, кстати, хотя он сам серебренный как статер лицо дельфинье. Я к стеклу приник - дельфинье! И акуловый плавник!
Едва взлетели мы, кругом овечки заблеяли - туманные стада… Внизу дома - оплавленные свечки, лазурит средиземная вода.
Где драхмы? - скудогреция больна, на хлеб не разработал, ни хрена.
Хотя бы на панюшку табаку разжиться, каплю соли выжать с моря! -
Но стянуты ремни, поджар живот. А, в принципе, еще, ни мор, ни горе -
продержимся, вот сколько – месяц, год? - не знаю даже, что в дальнейшем ждет…
Трепещет самолет мой как блесна, ныряет в айсберг облаков мохнатых,
дождлива осень, жаль, что не весна: Прощай акрополь! - кариес щербатый.
У пропилеев пара древних львов - лежат тюленями - мутация веков.
Затерты лапы ветром, уши, морды – увы, тюлень, ни то, что львина гордый.
Забрел в Испанию - опять попытки, борьба за жизнь, покамест не на смерть.
Мир в кризисе, с народа рвет по нитки, стегает государственная плеть,
но не война! Залоги есть, кредитки…
Рад, строчке Вашей - Пушкиным согрета, теплом душевным тянется ко мне.
Я не на белорозовом коне, но и не жду в субботу кончик света.
А может в мире, мы не зря следим? Останется живое, от поэта, пока, вполне здоров и невредим. Не проиграем, песня не допета. Не проиграем! - значит победим!
*
Мадридское
Самолет.
Опять к иллюминатору пришит, что впереди? - Надежда на Мадрид!
О чем молчу?- Да, Вы без слов, поймете… Я снова совершаю в самолете очередной заоблачный кульбит.
Внизу повисли скобками мосты, пестрит и семафорит эстакада, все ближе звезд высокая эскада* - все дальше дом - не дотянуть персты.
А, вечером куда? - наверно в Прадо.* Октябрь. В Испании сейчас торнадо. Нет, все таки в Костел, там Бог, кресты, лампадки, в завитушках, образа,на кровле до небес кариатида.
Забыл, невыносима их коррида!- Люблю мадонн, вишневые глаза.А наши? - малахит и бирюза, в отличии от жителей Мадрида.
Дни.
Листаю звезд нечитанный букварь Что дни? - тельняшки, зебровый рояль? - Костяшки домино, на стол дубовый! И каждый день как зуб молочно новый - в хозяйстве уст - законный инвентарь! Пашу - не класть же зубья на алтарь!
О чем сказать хотел еще?... ах вот! Чем зацепила душу Барселона? - проспекты небывалого фасона, здесь нет углов, углы наперечет. Идешь пешком, по городу с вокзала,
без перекрестков - площадь, поворот, живой фонтан полощет небосвод на высоте витого пьедестала. Где нет углов там нечисть не живет. * Щекочет слух фламинговый полет,
фламинго – тремор в воздухе, в эфире. Дизайн домов - что мебель по квартире,
ГаудИ
Вы б видели как, гений Гауди изобразил летящие балконы, развесил узких окон макароны,
фасады накрутил на бигуди!
мне жаль его - погиб как Берлиоз на рельсах под трамвайный стук колес.
Судьба, что тать без фокусов не может - нелепа смерть, и тем нелепей гложет. Среди барочных раковин и роз он вычленил искусства симбиоз.
Я не сказал о нем и половины, как будто больше жизни впереди, чем пройдено. Чем вынужден пройти… Но позади, лежит отрезок львиный - тернистый путь остался, но не длинный.
Ковчег, не лучше парусной ладьи! - Хрустальных шлюпок ждут гардемарины – Вперед! открыть Колумбом Новый свет! Увидеть лица городов над морем, догнать имбирно бежевый рассвет испанский - здесь другой кордебалет! Из граффити – под росчерк: "яй эм сорри"
Веласкеса "Минины" на заборе. Чтут в памяти, черты прошедших лет и каждый штрих свой, ценят, каждый след.
Прадо.
Что в Прадо? - совершенно не блефуя, признаюсь был изрядно огорчен. Меж буклей ионических колон, Великий Зевс стоит с отбитым куем. Он оскоплен и вынужден страдать!
Какая-нибудь гейша или плять на мраморные чресла естествуя, менетила за тем, чтоб хохотать. О грешном месте свято памятуя, пропел ему тихонько аллилуйя.
Терпел покорно Афродит без рук, но Зевс без фала? - выше всяких мук!
Отметил это не для слова ради, я видел Лаокоона – весь в помаде!
Гоя.
Определенно должен вам сказать, покинувши несчастного изгоя, ни так Эль Греко близок мне, как Гоя. Пошел его труды благословлять. Вгляделся в лица царственных особ, что изменилось в людях? – гардероб! Теперь он облегченного покроя, глядел, внимание свое утроя - король в джинсАх? - не царственный прикид! И вид как говорили - на Мадрид.
Маньяно.
Дань праздности отдать? – Но не досуг. Тарелки площадей замкнули круг.
Такое впечатление, ей Богу, что совершил я всю эту дорогу и натрудил Пегаса старый круп,
что б мне на ужин вскрыли осьминога, в пиале стынет чечевичный суп.
Бокал за Вас! - но пригубил, немного. Вы правы были, истину задев, планида наша – не всегда гуманна - Хуаны пишут непорочных дев, ну согласитесь, более чем странно :)
Спешу к воротам солнца* - много дел - начну лечить Святого Себастьяна! - Святые, а страдают – беспредел! Что на прощанье Вам сказать? – Маньяно!
Ну, все прощайте… что еще хотел?! Ах да, ну с Богом! С Богом! - полетел…
Прим Санто.
• Эстакада -португальски ESCADA означает «звезды» и символизирует марку, достигшую вершин.
Антонио ГаудИ - при жизни признанный архитектурный гений. Погиб сбитый трамваем.
Ворота солнца - Пуэрта дель Соль (Puerta del Sol) – площадь в испанской столице, в Мадриде, означает «ворота солнца».
Маньяна до завтра.
*
Письмо Любчик, такое получилось без обращений, был раздражен.. не в себе, трудно на ласку настроиться.
Воты фото - красные кирпичи, и узкие окна, и белые наличники - токо здесь не барочные и мечеть епнуцца можно арабия кругом арабы снуют в чадрах, чалмах - гиль гиль на своем...Алькаида - Баранов жарят.
Мужики в белом женщина в черном ибн она только тень его.
На рутуше в полдень стрелки соединяються - вполне секси... а потом бегут одна за другой, догоняют и снова вместе...
Так рождается время...
Тоска смертная. Щас в Лондоне строят Гигант мечеть - 500 миллион Эмираты дали. Сносят соборы. Миром будет править синий тюрбан, как сказал Нострадамус в угоду сумасшейдшей нателле.
Бож мой уж лучче евреи - они боряцца, но шекелей маловато с Эмиратами тягацца.
В Афинах породистые собаки на улицах как дворняги старики мрут, а в Лондоне процветает великий Ислам - это знчт в Европе верховодит.
Хороша Барселона и захолустный Кипр - тепло и тихо. В Мадриде колотун зверский. В Лондоне мряка. Денег не хватает. Устал дьявольски.
Любчик, хорошо что Вы еще не прочли .
Поравил малось, накасячел мягих знаков нивтуда и вапще...
Про часы пропустил строчку, может и не надо, но мысль какая...
*
Лондонское
Рисует дождь, туманный Альбион. В хандре озябший прочь тащусь с вокзала.Чечетка челюстей и Паркинсон. Чо там за цука кокон повязала? – Алё, ку-ку - хотабычевы тапки! - Кульком в чадре до пят, чудит арабка - бойницами зрачков из двух окон: Бабах! – Привет, алжирский – бастион!
Монашка Вестминстерского аббатства* себе похожий выбрала фасон - не вижу в сходстве ни родства, ни братства - чужой бредово выдуманный сон – исламское господство, что за… и в чем бедняге Лондону резон?
Толкаю на колесах чемодан, на Оксфорд стрите жарится баран на вертеле, ну вот и доигрался!
Похоже, завершился рамадан, все разговляются - курам байрам* - барана есть, вапще не собирался.
Фламбирит* пудинг глаженный гарсон, на голове не чесанный газон,по Бейкер-стрит идет, что иностранка бесстыже гололицая британка. Кокой кошмар!- расстегнутый блузон! Как нежно цыцы скачут в унисон!
Могу сказать, взглянув на этот вид - все в королевстве явно не спокойно.
Лицо открыто - превзойден лимит, моя супруга так же «непристойна» - в арабском пониманье фривольна. Но граждан втихаря, внутри свербит, а вслух молчок! - никто не говорит. Зачем же, политические карты, вовсю тасуя, спорили Стюарты? - Взлет полумесяца венчает шпиль. Аллах над Лондоном - кому же плохо?
Нах им викторианская эпоха? Шотландцы зря навязывали стиль Георгианский – древность, что утиль.
Мне эту Мекку не перенести - на Тауэр, на ратушу ползти? Налондонился новизной затей. - мечетей вижу больше, чем церквей*. К французам,что ли на Ла Манж грести? Где преклониться? - Господи прости.
Почем сегодня смертная тоска? На циферблате полдень - спелись стрелки - cоитие минут лямур проделки... Большая, малую нагонит и... - родиться время истиной любви.
Иду... фасады в красном кирпиче спит голубь у собора на плече.Наличник завернул барочный локон над расстекловкой белых, мелких окон. В закатной, позолоченной свече стоит Тюдор в английском неостиле. Назад, домой! - уже считаю мили.
Руна овечья шерстка – облака… тут кровь баранья, там кровят быка. Кручу по счету турбо обороты… Стaльной полоской мечется река, зеркальное скольженье – самолеты… Все дальше Темза, Лондон, Гари Потер. К архипелагам тянется рука, прощальный взмах: Пока, пока, пока…
__________ Примечание Санто.
*Курбан Байрам ('Ид Аль-Адха) - Праздник жертвоприношения в Исламе.
отмечается в 10 день двенадцатого месяца мусульманского календаря - Зуль-Хиджжа.
В этом году Курбан Байрам, пришелся на 26-е октября. В Лондоне много мусульман в центре на улицах жарят баранов.
* В 11 веке король Эдуард Исповедник перевел королевский двор в Вестминстер, где основал аббатство. Westminster — "Западный монастырь", противопоставляемый восточному — собору Св. Павла.
*Фламбирить, значит опалить на огне.Пудинг ( pudding) — английский десерт. Перед подачей на стол обливают коньяком и поджигают.
* Бейкер-стрит - знаменитая улица, где жил Шерлок Холмс.В оригинале называлась «O Xang; de Baker Street».
*Первая мечеть в Англии была открыта 80 лет тому.
Сейчас в Лондоне более 1000 мечетей.
* ЛЕС
Несётся дней порожистый поток, спираль мотает за витком виток… Недавно, покидая Барселону, писали вы, что вновь лететь должны, и до чего вам тяжко без жены одолевать дорогу к Альбиону. Вы собирались в путь, с собой борясь, и сообщали, что прервётся связь… Я думала – вы долго промолчите, настроилась опять на монолог… Гляжу – мне яндекс что-то приволок! Ура: письмо от вас! – про Лондон-сити. Ну вот и славно: вы опять в сети. Опять общенье. Мне оно – почти лекарство от душевного недуга.
Читаю, как Европу вы, мой друг, пересекали с севера на юг, потом наоборот – на север с юга. Менялся от письма и до письма настрой. Густела пища для ума: неведомые ранее детали узнала я – и много поняла, покуда от кипрейского тепла в Юнайтед Киндом вы перелетали. Европа представлялась миром благ, но оказалось – всё отнюдь не так. К примеру, я представить не могла бы, что в Греции царит с недавних пор сплошное обнищанье и разор, что Англию заполнили арабы. Вас только Кипр согрел своим теплом, а в остальной Европе – сплошь облом. В Голландии, быть может, идеально? Но там, чтобы от скуки не зевать, придумали травою торговать (торгуют всюду, но у них – легально). Ну и какой, скажите, в этом плюс? Но вы не посещали Бенилюкс, мне просто в рамках европейской темы припомнились подробности о ней… Но грело то, что были много дней близки (географически) вполне мы.
Пока вы путешествовали, я сидела дома… Муромец Илья сидел похуже – впрочем, не напрасной была болезнь… По правде говоря, не выйдет из меня богатыря – но, может, стану девицею красной :). Сижу среди детишек и внучат и жду: а вдруг в калитку постучат однажды перехожие калики? Мол, ну-ка встань и погляди в трюмо! Что медлишь? Отложи своё письмо да прекрати все эти мышьи клики! Мол, пялишься в компьютер – а на кой, когда ты можешь с вывеской такой без затруднений стать звездой экрана?
Шучу. Ничто не сдеется само. Но всё-таки надеюсь, что трюмо меня утешит поздно или рано. В моих надеждах главный аргумент – тот факт, что я послушный пациент, лечусь прилежно и без раздраженья, а главное, такой чудесный врач – гарантия всех будущих удач, и мне не избежать омоложенья. :)
Как странно: я пишу сегодня днём. Обычно я себя теряю в нём – и обретаю снова только ночью. В сравнении с дневною мишурой, в ночной тиши – совсем другой настрой: раздумчивость и склонность к многоточью… Но день, по сути, славная пора: я что-то кисла вечером вчера, мешал мне, невзирая на общенье, какой-то привкус – горький, как полынь… Зато сегодня – солнце и теплынь, как будто снова лета возвращенье. Как будто время потекло назад… И хочется спуститься в бывший сад и погрузиться в полную нирвану.
Итак, у вас закончилось турне. Конечно же, не всё известно мне, но мучать вас распросами не стану. Я любопытством вас не утомлю – ну что ж, не всё узнаю. Потерплю. Расскажете – конечно, буду рада. Мне интересно, как у вас дела, но если вам беседа тяжела – конечно, бередить себя не надо.
Вы снова там, в немыслимой дали, меж нами, как и прежде, пол-Земли, и снова мы живем в противофазе. Но вёрстам, сколько б их ни пролегло, не отменить душевное тепло и искренность – буквально в каждой фразе.
Ноябрь 2012 Лос-Анджелевское
***
Домой, домой! - Окончен променаж - сумятица в уме и разгордаж, звенит в висках напористая пилка - кого лечить, спасать? - в душе развилка. Детей на руки, жизнь на абордаж.
Хочу от мира спрятать их в горсти. Ну, где в горсти свобода? Как цвести?
За пазухой у сердца не спокойно, кругом экстрим. Забыл команду - вольно!
Как быстро… бесконечно им расти.
Сегодня кажется уже среда. Премного утекло воды, вода… взбивается волны густая пенка,
Скользнуло время рыбой из ведра, трепещет Темзы вспученная венка. Пульсируют - года и города, мир выряжается - чалма, чадра… за окнами дождина и хандра… И бед внутри не меньше чем извне.
СмИшно впотьмах, на ряженом на коне - Але! Але! - под купол цирковой на голубом глазу. - Страховки сбой. – Удар. Разбит. Ну.. вот Вам и отбой!...
Последний але Оп - кружок бинта, послал к едрене фене! - от винта! -
моя арена зрелищем богата. С вольера в юности рванул в разгон! - Гулял бы лучше, могут же ребята не нАжить двух майоровских погон.
Зажим и скальпель, а теперь замри. Со лба течет, о боже, не умри!
Ну, потерпи еще, еще малёха… дыши, детенышек, дыши мой кроха…
Удар, удар - прощупал пульс, живот… ну, все, ожил! - забудешь, заживет.
На воздух - в розмариновый разлив! - Гипотетический императив – необязателен, он как лиризм. Ну, спас, не спас, какой-то организм - категоричность крутит механизм императивом, типа - не убИй. Не хочешь - не сигай в пургу стихий, ловить как гром на голову ушат.
Вон на носилках новые лежат. А те, все нервы нах разбередили, которые не выжив, уходили.
В туман кружу по тонкой грани льда, за нитью Ариадновой, куда? – Наверх, что по воде, вода тверда. Все меньше в тусклом мареве проталин. Проталин установленный лимит - и сколько не лечи - а все болит, и как ни строй - ни выйти из развалин.
Спасает доза яда от любви. Глазами в небо – эй, благослови!
Глотнешь свободы, типа для здоровья… и три свечи - одна у изголовья.
*
Ноябрь 8. 2012 Московское.
Да, грусть, мой друг, конец поре осенней… Зима, зима, но будем откровенней, меха баянные растянем, пусть развеет ветер, теплый ветер грусть. Опять - иллюминатора овальчик - приник и в нетерпении как мальчик - по облакам к волшебнице одной, к насмешнице, гоню волну волной.
Года быстрей мелькают, чем минутки, в открытом небе пролетают сутки. Ну, вот уже в такси по мостовой… Прошло три дня, а, кажется, три года. Плевать мне, что нелетная погода! Христос воскрес – вон купол золотой! Воскрес Христос под сенью небосвода!
Привет Москва! – Московия свобода! - Свидание с любовницей-женой. Одною этой мыслью обестужен, кому еще я в этом мире нужен? – Не столь мобильный и передвижной.
…Ключ повернул, в прихожей тень, темно. Задвинул плотной шториной окно, крадусь как тать, примчавшись из далече
- Кто здесь?!
Волна волос, открыты плечи, волна подхватывает и несет, уносит в омут, в жар, в водоворот…
Когда б своих свиданий дуновенья ценили мы, боясь исчезновенья, боясь сломать расправленность крыла - удар сердец - сердец колокола! - Любовь и есть твое богослуженье - запущенная в полоумья стрела, осенней вишни пьяное броженье,
изделие из тонкого стекла.
Несешь, прижав, к груди, чтоб не разбилось, чтоб не вонзилось, не изранив в кровь.
Объятия доверчивы как милость, наивысшая – любовь, любовь, любовь!
Дотронуться губами до тепла. Не дай мне бог сказать - она была…
Была у всех, была и растворилась… осколками разбитого стекла в холодную безбожность и бескрылость.
В цинизма прорубь - как теперь дела? Тут мне кричат, слюну взбивая пенной:
дела – дрова! - все в жизни слишком тленно, греховны наши бренные тела!
- Да это так! - когда любовь мертва.
Но, чтобы не пророчила молва… и нас подхватят ангелы однажды! Качнутся ночью ласковой и влажной
надежды голубые якоря. И поплыву корабликом бумажным, отчалив в поднебесные моря.
Меж душами проложатся дороги и благодушны станут наши боги, откроют мир влюбленные глаза:
лугами заиграют пасторали, полями зацветут земные дали, забрезжит горизонта бирюза…
И солнце - золотая стрекоза лучи свои расправит коромыслом, и новый день наполнит новым смыслом лампадка, освещая образа.
P/S . От Вас ко мне в стихи летят стрекозы:))
Подробности, мой милый Любчик, прозой.
***
Путнику
Для чего мне учить, удаляясь с вокзала, здесь эмоций тепло,
избегать не пристало. Мне открыться легко, уходя в поднебесье - далеко, далеко
за туманные веси.
Я снимаю пальто - На обыскивай! - мало? А карман решето, что-то на пол упало… -
Это зренье. – Шутя, я бы поднял - не вижу… так упало дитя - в этой точке недвижен.
Разве скажешь – раз, два? Разве будешь услышан? Леденеют слова… Пролетаю над крышей.
Даже этот стишок, убегающих сточек, не ухватишь вершок и тем более прочерк…
Можно что-то спросить, можно что-то ответить… Невозможно, прожить, разлетаясь как ветер.
Не скрываю, за тем, что не делал секретов. Есть болезненность тем, на которых запреты.
Иногда ни за что, но судьба нападала… Ценно это и то - я, терял, ты теряла…
Слово правды ожжет - таково ее жало. Только сердце не лжет, разве этого мало?…
Ноябрь Москва - Лос
Ну... Мгэ..Любчик пил в самолете жестоко... НЕ ручаюсь за качество текста :))
*
Монами, улетаю Москва… огни… крыло…Неохота на ветер из теплой бежать постели!
Не хочу эсэмэсить… звонить… ало… ало!…Обрывается связь, ураганы, дожди, метели.
Неохота в проблемы в дела, в судьбу, в борьбу погружаться и думать о всяких бесспорных надо. Но тащусь, закусив удила, или в кровь губу.
Не к чему мне вот эта вот…. как ее там… бравада – ничего, ерунда все мура, и чушь, и бред - я живу вери вел, напролет или нАпрополую. Все же, лгу - не хватает мне дней, недель и лет, когда просто люблю, обнимаю, дышу, целую.
Самолет, пароход, гул вагонов, такси – мерси. Неохота ни как, но приказывать тоже можем! Мне взвалили на плечи, на шею - тащи, неси. Не сгрузить и не бросить, но кто-то же, кто-то должен.
Где набраться терпенья, здоровья, веселья, сил? Или как похуисты живут, спокойствия ради?
Если б знал - разыскал бы настиг, схватил, спросил - но не скажут, же Любчик! - не скажут, не скажут – ****и!
На Гавайи хотел Вас, на юг, на брег, на пляж. Там где мавр на голе в январе, феврале… апреле, чтобы Вы обалдели: поход, пробег, променаж… Но не даром, мой Любчик, не даром же Вы худели!
Закажу вам стриптиз - молодой, живой, шальной. Закручу косячок из блудримовой марихуанны. Быть любовницей мавра, шамана, вождя женой, стать распутницей грешной, хмельной и всегда желанной!
Для чего же худил Вас, лечил, хвалил, бранил, чтоб Вы смирно сидели, в каком-то там Новороссийске?- Не напрасно ж Адам из ребра точил, пилил- эти круглые бедра и круглые эти сиськи?
Обещаю отменный разврат, разгон, раздызг! - Вот так доктор, подумайте, вроде приличный малый!
Там фонтаны до неба из радуг, из легких брызг! Там восходы другие - я видел ажурно алый.
Мавр за пульс не возьмется - за бюст, бедро, плечо - он покажет Вам то, что вы сами не раз видали и шепнете мне: Санто, вели пусть еще, еще эта мавра покажет гавайские супер дали.
Это вам не музеи глазеть, мечтать, вздыхать… Многодетная мать, и семейство твое образцового. Вот начну за собой Вас по свету мотать гулять…
Жаль, что в жизни мой Любчик, почти ничего не ново.
*
Кто тут редахтур Вы или я ? Вечно тяну за собою фасоны - паузник или формат: труля-ля
Точно нажали на кнопку клаксона!
Значит, готовы взлететь и порхать в эти Таите Гаити Гавайи
шошь Вы застряли - ни дать и не взять? Как же ацтеки чероки и майя?
Нет! - не приемлю фантазий и лжи! – Жизнь - не конвертик с наклеенной с маркой! -
Будет Блудрим вам и будет Оджи с тоником, джином и нашенской «старкой»
Что у бабая сидеть накую? - Ждет не падецкий без всяких приколок
Мавр, он достанет на дне, на краю и… донт ****ейшен-с - товарисч нарколог
Юбка соломкой - бамбуковый шарм, жопус в тату… ну готовы к прикиду?
Вянуть, стареть, рассыхаться - не дам! И никому не отдам Вас в обиду!
Что Вы не монашенка в дикой глуши? - где фейерверк и салют маскарада?
Страсти-мордасти, друг тем хороши, - что оживляют эт тоже для надо
Цыцыцарицу - на архипелаг! - В статус - распутницы-миссионера
будете с мавром гудеть в лопухах, супер гавайских, ждет супер –премьера?!
Сам зачеркнул слово трах, слово нах. есип ни дети, жена и карьера…
Я бы давно возлежал в лопухах что лопухи, блинн… для миссионера!
Славно, не правда ль? - развеялся смог! Где-то есть дверка, и где та есть ключик
кушайте супчик, полезно, ей Бог! Будем кутить, или как? милый Любчик:)
Санто, я специально выбрала в факторе произведение, под которым нет рецензий. Да и славный диалог, памятный.
Быстренько о себе.
У меня всё нормально. Вес прибавился, но не очень сильно, за пределы 64 не вышел. Впрочем, сегодня не взвешивалась: Кира попросила весы вчера вечером, сейчас вернула, но я уже поела-попила, результат будет некорректным. Всё, что нужно, делаю, только душ принимала не контрастный, по причине насморка. Хотя не знаю, правильно ли это.
В пятницу еду в Краснодар, на мамин праздник. Как-никак 85, "полукруглый" юбилей. Дай им Бог подольше и поздоровее...
Ваши свежие произведения помаленьку корректирую, обсуждать на вашей странице не хочу. И здесь не буду, скажу только, что содержание их повергает в... не знаю во что. Недоумение, даже отчаяние. Создается впечатление, что у вас что-то очень не так - что-то, о чем вы умалчиваете, но оно прорывается в стихах.
Конечно, не дознаЮсь, тем более что вы без своего секретаря.
Но как-то очень не по себе от ваших стишей.
Надолго ли ваша поездка?
Любовь Сирота-Дмитрова 26.11.2012 11:55 • Заявить о нарушении правил
Добавить замечания
Любчик, милый Вас ждут радости, праздники - просто здорово :)
Будете пьянствовать и лакомицца:))
Про стиши, Вы знаете мое отношение:
- первично - художественные достоинства произведения,
остальное - вторично.
Ибн личное состояние автора имеет значение для нескольких человек, а качество стихо - для всех остальных.
Все, что Вас не устроит - озвучьте.
Не имел возможности сосредоточиться – не скрываю замечания - это обычный, профи разговор на тему.
Сколько буду в Италии - не знаю, зависит от обстоятельств.
Я разоряюсь, пытаюсь удержать.
Помните, Вы писали, что когда человек привык трудно менять образ жизни. Поскольку я живу во дворце, то мой крах не такой кагбэ краховый.
Но, это ни так, каждый привыкает к своему и ценит свое окружение.
Если Вам сейчас перебираться из13 ущелья, например, назад в общагу, со всем своим сидором - это легко?
Так и мне, точно так - не смертельно, но невыносимо. Сам удивляюсь, сколько лет я это содержал, такой уровень жизни и вот все качается, кризис и внешний и внутренний.
Америка ни шутка. Я же не иммигрант, и не еврей, мне ничего не положено - ни какой помощи. И я чувствую себя мгэ… последние три года, точно шевелю на полочках цирковые тарелочки, чтоб не рухнули.
А щаз уже перебрался на бочоночки, знаете такие… один на другом, а ты сверху - ручки растопырил, глазки завязал и балансируешь, согнув колени, ну, сколько так можно продержаться?
Воты мотаюсь, борюсь, еще держусь, но уже устал выше нормы.
Благодарен судьбе что дает время на адаптацию, всетке не разу табуретку из под ног, а раскачивает, кагбэ готовит… штоп йобнуцца… хоть было куда:))))
Сан-Торас 27.11.2012 03:49
Другие статьи в литературном дневнике:
