Игорь Северянин 20 декабря в 1941 году в захваченном немцами Таллинне практически без средств к существованию скончался поэт Игорь Северянин (Лотарёв) – «король поэтов», «русский соловей» - так называли его современники. Ему было 54 года. Его длиннофрачной долговязой статью и "породистым лошадиным лицом", распевом ловко нанизанных неологизмов были покорены Петербург и Москва, Кишинёв и Бухарест, Берлин и Рига. Он выпевал свои "поэзы"и "триолеты", поводя аполлоническими очами поверх голов публики. А та сомнамбулически вкушала. Он был пиит-медиум, мог окудесить (как сам бы сказал) своими пряными вокабулами студентов и гимназисток, офицеров, модисток, истерических барынек, содержательниц салонов, отцов семейств. И, что самое интересное, "серьёзных" поэтов и литераторов тоже: Брюсова, Фофанова, Лохвицкую, даже Пастернака с Маяковским. Поэт был уверен, что стать знаменитым ему помог "счастливый случай", хотя, по сути, - скандал. Зимой 1910 года его стихотворение "Хабанера II" случайно попало в руки Льву Толстому. Великий старец крайне негативно оценил показавшиеся ему слишком откровенными северянинские строки: Вонзите штопор в упругость пробки, - "Какая глупость! Какая пошлость! Какая гадость! И такую гнусность смеют считать за стихи! До какого падения дошла русская поэзия! Вокруг виселицы, полчища безработных, убийства, пьянство, а у них — упругость пробки!" - негодовал Толстой. Гневная тирада Льва Николаевича тут же появилась в печати. "Об этом мгновенно всех оповестили московские газетчики, после чего всероссийская пресса подняла вой и дикое улюлюканье, чем и сделала меня известным на всю страну! С тех пор каждая моя новая брошюра тщательно комментировалась критикой на все лады и с легкой руки Толстого, хвалившего жалкого Ратгауза в эпоху Фофанова, меня стали бранить все, кому не было лень. Журналы стали печатать охотно мои стихи, устроители благотворительных вечеров усиленно приглашали принять в них - в вечерах, а может быть, и в благотворителях, участие", - вспоминал Северянин. А потом еще и стих об этом сочинил: Моя вторая "Хабанера" Его разрешили похоронить на Александро-Невском кладбище в одной ограде с могилами Марии Штерк и Марии Пневской, которые не являлись ни его родственниками, ни знакомыми. Первоначально на могиле был установлен простой деревянный крест, но в конце 1940-х годов литератор Валентин Рушкис заменил крест на каменную табличку с цитатой из стихотворения «Классические розы», написанного в 1925 году: Как хороши, как свежи будут розы, #МосковскиеЗаписки © Copyright: Архив Тимофеевой, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
