То-ли Ганс, то-ли Мих..., но вполне златоуст,
не расстрига садовник, но любитель наложниц,
заплывал за буйки, как халдейский лангуст,
и народ веселил, переменами рожиц.
и на мой огонёк как заглянул
и покой мой украл, и все шпроты стянул
в широту своего ненасытного брюха
Я смело шагал по жизни, пятясь как рак,
закрывал открытые континенты и острова.
Когда сгущался свет, зажигал мрак,
когда ударяла жара, подбрасывал в холодильник дрова.
Не боясь примет, прикуривал от сигареты свечу,
возвращал в небо пригоршни павших звезд,
и, когда я молчал, было слышно, как я молчу,
даже глухим – на расстоянии в сотню верст.
Я широты тянул – широты тянул из жил,
я долготы тянул – долготы тянул из вен,
и прожил не так – настолько не так прожил,
что во всякий миг оставался благословен.
