Сохраню эту встречу и гулкие вопли сирен.
Солнце медленно прело, сжимаясь в сухой апельсин.
Триста лет состраданья в глазах петербургских трущоб,
никогда не забуду как приторно пахла сирень.
Как плутали слова, как земля замерла на оси…
я всё это запрячу — зарою надёжнее, чтоб
из ажурных морщинок твоих и напрягшихся жил
карту памяти сделать с пометкой - «сердечный тайник»,
и в песочных часах по минутам просеивать жизнь,
жизнь — в которую ты золотою песчинкой проник.
