Елена Фанайлова
Над жёлтой водой, над железной рудой,
Над серою содой с такой быстротой,
Над всей дурнотой подступивших зыбей -
Смотри, не рыдай, не смей.
Когда оглашенные птицы столиц
Кидаются с воем на груди цариц,
И карлицы Анны исходят на визг,
Тогда начинается ангельский блиц.
И призраки входят, обставши престол,
В лохмотьях и золоте, на караул
Берут, как ушедшие дивно на дно
Английские моряки.
И рухлядь ещё тяготит сундуки,
Монеты, сокровища, иглы, парча,
Распятья, пластинки, небесный огонь
Ещё помрачают умы.
И ангел, простёртый над бедной толпой,
Над жёлтою площадью в центре зимы,
Ослепший, измученный, каменный рот
В последней улыбке согнул.
* * * * *
Стоит ли просить о новом чуде
Знающего как его творить?
Отойдите, демоны и люди,
Умоляю, дайте нам поговорить
Вновь, не размыкая губ недвижных,
Не смыкая неподвижных век.
Ради слов, напыщенных и книжных,
Золотых, воинственных и нежных,
Несравненных, безуханных, прежних
Мы глотаем чёрный лёд и снег.
Медь военных, трубы и литавры,
Тучи над Адмиралтейскою иглой,
В воздухе архангелы, кентавры,
Чёрный русский ножик под полой,-
Петербург затем приходит, мучит,
К горлу подступив, как дурнота,
Что иное чуду не научит,
Лишь невоплощённая мечта.
Призраки стоят над кораблями.
Выпуклая, страшная Нева
Протекает скорбными незримыми полями.
Дивно пахнут мёртвые слова.
Другие статьи в литературном дневнике:
