Юрий Кублановский

Покров Валерий: литературный дневник

Пробуждение


Как-то проснулись утром зимой
словно в алмазном фонде с тобой.


И в кристаллической блёсткой росе
чащи бурьяна белые все.


Словно живём - без загляда за дверь -
до революции, а не теперь.


И по-леонтьевски всё подморожено
в нашем отечестве, как и положено.


Скоро ты станешь, открыв косметичку
с тёмной помадой, похожа на птичку.


Я же, один оставаясь в дому,
в руки разбухшую книгу возьму:


старый роман про семейный обман
и станционный дымный туман,


что маскирует въезд в города
в двадцатиградусные холода.


Так что в родном мезозое, вестимо,
всё, что рассудком пока не вместимо,-


наших касаний беззвучную речь
можно, казалось бы, и уберечь.


Но ничего не останется - кроме
днесь твоего неприсутствия в доме,


ревности к прежнему, гари свечной
и простоватой рубашки ночной.


12 дек 2000



* * * * *



Раскидистые холки старого барбариса
с красными висюльками ягод.


И чуток снежка в монастырских стенах
с кирпичом, буреющим сквозь побелку.


Здесь была колония малолеток -
зэчек, которым не стукнуло восемнадцать,


шивших варежки под сводами цеха,
прежде корпуса братских келий.


А теперь тут Толгская Божья Матерь,
перед ней паломники на коленях.


На поклёв сюда прилетают птицы
и сидят потом у крутых ступеней.


Много-много знают теперь черницы
тихоструйных ангельских песнопений.


Хорошо, но я вспоминаю зэчек
у пугливых свеч и иконной охры.


Где-то тут ведь грелись они у печек
и боялись ночью глумливой вохры.


От цинги спасаться б, как овцам, им бы
барбарисом, и над головами нимбы...


Вот стоишь уставшим от говоренья
стариком на пригородной платформе,


про себя страшась то огня, то тленья,
то загробной жизни в неясной форме.



Другие статьи в литературном дневнике: