Петр Люкшин
РЕЛИКТОВЫЙ БЛЮЗ. ИКАР
Все устаканилось в мире базарном,
каждой пшеничке - достойный амбар.
Молча пьет водку за стойкою барной
не долетевший до солнца Икар.
Близится полночь, как буря в пустыне
( слышь, капитан? не уснул, капитан).
Пьяные слезы текут по щетине
и, как по желобу, льются в стакан.
Кто бы поверил, что дух встрепенулся,
что поднялась и опала волна...
Он долетел.
Не упал.
Прикоснулся.
Просто вернулся не в те времена
ОКРАИНА
... вновь снится мне
мой статус временной
и временный... как будто я от роду -
затюканный художник крепостной,
в рассрочку покупающий свободу.
и что ни день -
плати, плати, плати,
кровь из носу ( еще! еще немножко!).
пока ни ляжет ровно на холсты,
как смертный снег, последняя платежка.
потом беги себе, задрав штаны,
вперед-назад, налево и направо
(хоть я еще не видел той страны,
где больше нету крепостного права).
салага-месяц в снежных пятнах весь...
так жутко ночевать в осеннем поле...
уж если крепостным -
так только здесь,
а ежели свободным...
то тем боле.
ОН МОЛИЛСЯ ВО СНЕ
Он молился во сне за чужую судьбу, за хрусталик в глазу, за морщинку на лбу, за сгорающий воск с волоском фитиля и за нотинку си и за нотинку ля, за прерывистый вздох, перерыв-передел... Он молился во сне и, пожалуй, храпел...
... тонкой струйкой дрожа, будто плакал в натяг. Как ребенок, оставленный мамкой в гостях. И зеленый ночник чуть мигал на стене, если мошка туда залетала извне. В ледяной тишине - ни друзей, ни врагов. Мягкость снящихся губ, россыпь слов-перстеньков. Слезы лунных камней в катакомбах земных. Он молился во сне.
А под утро затих.
Другие статьи в литературном дневнике:
