Юрий Левитанский. Как зарок от суесловья
Как зарок от суесловья, как залог
и попытка мою душу уберечь,
в эту книгу входит море – его слог,
его говор, его горечь, его речь.
Не спросившись, разрешенья не спросив,
вместе с солнцем, вместе в ветром на паях,
море входит в эту книгу, как курсив,
как случайные пометки на полях.
Как пометки – эти дюны, эта даль,
сонных сосен уходящий полукруг...
Море входит в эту книгу, как деталь,
всю картину изменяющая вдруг.
Всю картину своим гулом окатив,
незаметно проступая между строк,
море входит в эту книгу, как мотив
бесконечности и судеб и дорог.
Бесконечны эти дюны, этот бор,
эти волны, эта темная вода...
Где мы виделись когда-то? Невермор.
Где мы встретимся с тобою? Никогда.
Это значит, что бессрочен этот срок.
Это время не беречься, а беречь.
Это северное море между строк,
его говор, его горечь, его речь.
Это север, это северные льды,
сосен северных негромкий разговор.
Голос камня, голос ветра и воды,
голос птицы из породы Невермор.
БУЛАТ ОКУДЖАВА
По смоленской дороге — леса, леса, леса.
По смоленской дороге столбы, столбы, столбы.
Над дорогой смоленскою, как твои глаза
Две вечерних звезды голубых моей судьбы.
По смоленской дороге метель, в лицо в лицо.
Все нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадежнее рук твоих кольцо
Покороче б, наверно, дорога мне легла.
По смоленской дороге — леса, леса, леса.
По смоленской дороге столбы гудят, гудят.
На дорогу смоленскую, как твои глаза,
Две холодных звезды голубых глядят, глядят.
Другие статьи в литературном дневнике:
