Третья жена Алексея Толстого. Он думал - последняя
Третья жена. Он думал — последняя (Источник - Дзен.History Project)
Их знакомство началось ещё в дореволюционные времена. И началось с колкости бойкой на язык юной красотки Натали Крандиевской в адрес маститого уже в то время Алексея Толстого. И хотя родич великого Льва особых поэтических амбиций не имел и больше вполне заслуженно славился как прозаик – всё же обиделся. Хотя виду и не подал. Так протекли несколько мирных и где-то в чём-то богемных для обоих лет. Наталья была замужем за успешным адвокатом Волькенштейном, Алексей Толстой был женат на Софье Дымшиц… А потом началась Первая Мировая, разом сломавшая не только быт, но и многие судьбы. И на сломе жизней, эпох, мировоззрений, как обычно, завязались новые жизненные сюжеты: драматические, трагические, разные.
Третья жена. Он думал - последняя
У Толстого уже был давний мировоззренческий разлад с женой, всё давно шло к разрыву. Но он относился к тем натурам, кто не может жить как волк-одиночка. Рядом требуется присутствие живого тела, живой души, просто Женщины. И поэтому после первых шагов к разводу Алексей пытается создать новый союз. С женщиной, которая, как он считает, будет ему родственной душой. Ну ещё бы – балерина, представительница артистического цеха. Но капризная барышня Кандаурова Толстому отказывает – о чём он сокрушается в письме к Крандиевской, с которой в то время у них была оживлённая переписка.
Наталья немного иронично выражает ему сочувствие, а он в ответ… предлагает руку и сердце уже ей! А та, тоже находящаяся в стадии развода с Волькенштейном, соглашается.
В 1917 у них рождается сын, которого они называют Никитой. Он, кстати, потом станет дедом известного сегодня дизайнера Артемия Лебедева. Ну, или отцом мамы Артемия, Татьяны Толстой. К 17 году имя Алексея Толстого становится уже весьма известным, готовится даже 10-томное издание сочинений… однако наступает сначала буржуазный Февраль, потом пролетарский Октябрь, и книги, как кажется Толстому, в новых условиях могут пригодиться только на растопку печек-«буржуек». Да, он не верил в Новую Россию большевиков. И уезжает с женой в эмиграцию, сначала в Париж, потом в Берлин, где материально жить было как бы не труднее, чем в Париже, но проще в плане творчества. Здесь он пишет «Аэлиту» и первую часть «Хождения по мукам» под названием «Сёстры» Кстати, Катя в «Сёстрах» целиком списана с его Туси, как он называл Наталью.
Возвращение к истокам
Возвращаться или нет в Россию – этот вопрос у тогдашней эмиграции стоял чрезвычайно остро – особенно когда закончилась Гражданская и прекратились «эксцессы исполнителей» со стороны новой власти. То есть если она, власть, гарантировала жизнь и свободу возвращенцу – то гарантии соблюдала. Что же касается побудительных причин вернуться самого Толстого, то главной, как он рассказывал, стал заданный его сыном Никитой с жутким акцентом вопрос: "ПапА, а что такое «сугроооб»?». «Ты представляешь, он может вырасти и так и не узнать, что же это такое – сугроб!» - сокрушался перед женой Алексей.
Они вернулись в Россию (вернее, уже в Советский Союз) с тремя сыновьями. Младшему, Мите, тогда было всего несколько месяцев. И начались будни, в которых жена, Наталья, была секретарём, другом, женой, любовницей, вообще всем!
«Везде вместе: в город, в издательство, в Союз писателей, в магазин. Я дышала им, его жизнью и его интересами» - вспоминала впоследствии Наталья. А сама она, тоже одарённый прозаик, на себя почти махнула рукой, разве что закончила и издала «Звериную почту», книжку для детей. Да стихотворное либретто написала к шапоринской опере «Декабристы». А ещё выступила своеобразным соавтором мужа, написав шутливые куплеты для Пьеро, к его ставшей скоро знаменитой сказке «Буратино». Ну и вообще для юмора в их отношениях всегда было место. Это же её, знаменитое «Их сиятельство уехали в ЦК» в ответ на телефонные звонки с просьбой позвать к аппарату её мужа, потом разошлось, как анекдот. Что, кстати, показывало, насколько ценила советская власть работу на неё такой величины, как Толстой – это при её-то неприязни к аристократии и буржуазии!
Издержки «творческой натуры»
А в 35-м у неё вдруг стала уходить из-под ног земля. Потому что муж всё чаще стал раздражаться, срываться по пустякам, даже орать – это он-то, интеллигентный ранее во всём человек! Причина раздражения выяснилась скоро: Алексей Толстой, автор «Гиперболоида инженера Гарина», «Гадюки», «Петра Первого» влюбился. Притом в кого? В овдовевшую невестку самого Максима Горького! На что тот отреагировал очень резко, заявив писателю, что лучше бы тому заняться своей красавицей-женой! Да и из НКВД был звонок, чтобы Алексей Николаевич «не занимался ерундой!». Тем более, что уже написана и издана вторая часть «Хождения по мукам» - «1918 год», и начата работа над третьей.
Толстой, тем не менее, предпринимает ещё одну попытку сблизиться с красоткой Пешковой, но терпит фиаско, и по возращении домой со злобой бросает жене «У меня совсем нет личной жизни! Никакой!» А у той от обиды перехватывает дыхание. И она уходит от мужа сама. Прахом пошли все предыдущие годы брака и лелеемые надежды.
Расставание и четвёртый брак
А что Толстой? А он быстро оформляет развод и женится – видимо, в рамках той же непереносимости одиночества. Притом на своей секретарше Людмиле («Милочке», как он её называл); видимо, по принципу, «лишь бы помоложе», потому что его пассии всего 29 лет – тогда как ему на 23 года больше. К слову, она стала последней женой «красного графа», по существу, унаследовав и его титул, и огромную недвижимость.
А Туся… Туся продолжала писать ему. В том числе письма в стихах – на которые Толстой отвечал с убийственным равнодушием. Когда началась война, она с сыном Митей осталась в Ленинграде, и пережила со всем городом и его жителями все самые страшные месяцы первого года блокады. Толстой мог бы добиться, чтобы его бывшую жену и ребёнка (который уж никак не подходил под категорию «бывшего»!) эвакуировали. При определённой настойчивости – мог бы. Но так как Наталья сама его об этом не просила, как-то и не настаивал.
Но они выжили. И злобы на бывшего она не затаила. Так и продолжала писать посвящённые ему стихи. Их было целых два цикла – прекрасных, лирических, без малейшего оттенка упрёка. И вопреки всему она считала себя его женой третьей и последней. С огромным рубцом на разбитом сердце...
PS К прочитанному добавлю, что прототипом Пьеро стал Блок. Столько реальных прообразов! И не только...
В частности, в конце 1934 года у Алексея Толстого, автора "Приключения Буратино", случился инфаркт, врачи запретили ему серьезную работу, и Толстой вернулся к сказке по мотивам «Пиноккио» Карла Коллоди. А в 1935 году 53-летний Толстой сделал предложение 29-летней Людмиле Крестинской, которая стала его четвертой женой. И ещё у меня родился экспромт:
А у писателя инфаркт
Случился на четвёртом браке,
Ведь такова любовь "инфант" -
Сжигать "сердечников", как факел...
Такие грешные не детские мыслишки появляются при чтении детских любимых сказок.
Галина Аникина
Другие статьи в литературном дневнике:
