Коллекция заблуждений Федор ТютчевКоллекция заблуждений (Дзен) Он не признавал никаких обычаев и был свободен от предрассудков. Имел двух законных жен и шестерых детей в этих семьях, двух гражданских жен, от которых было еще 5 детей и впридачу - 4 длительных романа. И ни одна из этих женщин не могла сказать: «Он мой – только мой». Он мог похвастать высшим придворным чином - действительный тайный советник. Не каждый министр имел этот чин. Имел три ордена – Святых Владимира, Станислава и Анны. Таких чинов и наград после Державина не получал ни один поэт. Был камергером при дворе, личным другом царя, а две его дочери – фрейлинами. Но, с другой стороны: он оказался незадачливым дипломатом, так и не ставшим послом; поэтом, издавшим лишь два небольших сборника, последний из которых и через десять лет после его смерти оставался не распроданным; любовником и мужем, который приносил женщинам одни несчастья. Ради него первая жена оставила четырех своих детей, и чуть не заколола себя кинжалом из ревности, а вторая- четырнадцать лет терпела сначала одну, а затем и другую побочную семью поэта. Главная тайна Тютчева - почему его так любили женщины? Чтобы разгадать эту тайну поэта, начнем с отправной точки в его карьере дипломата. На службу в Коллегию иностранных дел Тютчева пристроил троюродный брат матери поэта однорукий граф Александр Остерман- герой Отечественной войны 1812. С легкой руки Остермана свою карьеру Федя Тютчев начнет с должности сверхштатного чиновника русского посольства в Баварии и проживет там 21 год. Первые шесть лет работал вообще без зарплаты. Там в Баварии в 19 лет он встретит свою первую и возможно единственную любовь- пятнадцатилетнюю графиню Амалию фон Лерхенфельд. Амалия была внебрачной дочерью короля Фридриха-Вильгельма III, побочной сестрой русской императрицы, одной из первых красавиц Европы, которой будут восхищаться Гейне и Пушкин, в которую влюбятся русский царь Николай I и баварский король Людвиг I. Через год Теодор- так звали его в Германии, сделает ей предложение. Влюбленная девушка согласится, но родственники подберут ей родовитого мужа – барона Крюднера, который был старше Амалии на двадцать два года. Амалия не забудет поэта и на всю жизнь останется его добрым ангелом. Первой отвезет Пушкину его стихи, первой будет знакомить его с нужными людьми, а однажды вообще спасет его карьеру. Спустя много лет он- многодетный отец и муж, напишет в письме про неё: «После России это моя самая давняя любовь». И это она, ровно через полвека после первой встречи, придет в дом на Невском к парализованному уже поэту. И поэт неожиданно расплачется. Через 3 месяца он умрет. После несостоявшейся женитьбе на Амалии Теодор женился на Элеоноре Петерсон, урожденной графине Ботмер. Ему было 22 года, Элеоноре-25. Она считалась в своём окружении «бесконечно очаровательной». Несмотря на возраст была вдовой и матерью четверых сыновей. Элеонора настолько самоотверженно любила поэта, что ради него отказалась от сыновей от первого брака, отдала их родне. Их брак был тайным- Элеонора была лютеранкой. Только через 2 года этот брак был оформлен юридически. Для Теодора она стала не столько женой, сколько заботливой матерью. Она взвалила на себя все обязанности по дому, воспитание детей и самое главное, решение всех финансовых проблем. Тютчев был безответственным человеком и совершенно не интересовался финансовой стороной их жизни. Элеоноре самой приходилось обращаться за помощью к его родителям. Во время приезда Элеоноры в Россию Долли Фикельмон, внучка фельдмаршала Кутузова и автор светского дневника записала свои впечатления о ней: "Забыла упомянуть о встрече с одной красивой женщиной – мадам Тютчевой... Она всё ещё молода, но такая бледная, хрупкая, с таким печальным видом, что её можно принять за прекрасное видение. Она умна и мне кажется с некоторым притязанием на остроумие, что плохо вяжется с её эфирным видом; её муж - маленький человек в очках, весьма некрасивый, но хорошо разговаривает». В новом браке Элеонора родила трех дочерей, но только первые семь лет семья была по-настоящему счастлива. Даже рождение дочерей не спасло её от измен мужа. Для Тютчева-карьера, политика, дети, ордена, стихи– всё отходило на второй план. На первом была любовь. Сын его и тот напишет: отец и впрямь «мог искренне и глубоко любить... и не только одну женщину после другой, но даже одновременно...» Так было и в первом его браке, так будет во втором. В 1833 Теодор познакомился с Эрнестиной Дёрнберг, одной из первых мюнхенских красавиц. Удивительный случай, но Эрнестина была фактически «вручена» Тютчеву ее мужем, бароном Дёрнбергом. На одном из балов в Мюнхене барон, почувствовав себя больным, решил уехать. Жену отыскал рядом «с каким-то молодым русским». Сказав, что не хочет ей портить вечера, что уедет один, повернулся к молодому человеку: «Поручаю вам мою жену». Этим русским и был Тютчев. А барон по воле судьбы дома слег и умер от тифа. С того дня и закрутился роман Теодора и Эрнестины на глазах всего света. В ней поэт помимо красоты и образованности нашел родственную душу. Элеонора, первая жена, терпела до поры до времени, но спустя три года пыталась убить себя. Несколько раз ударив себя ножом, она, обливаясь кровью, выскочила на улицу, пробежала и на центральной площади Мюнхена упала без чувств. Нож оказался маскарадным и женщину спасли. Тютчев вымолил у жены прощение и пообещал больше не встречаться с Эрнестиной. Шел четырнадцатый год жизни Тютчева в столице Баварии. И вот из-за этого скандала, почти самоубийства, дело могло обернуться для него крахом всего: жизни за рубежом, положения, карьеры. Но судьба благосклонно относилась к нему и он выпутался благодаря заступничеству Амалии Крюднер. Вместо наказания Тютчев был произведен в надворные советники. Этот чин соответствовал чину подполковника в армии. В 1837 семья Тютчевых переехала в Россию и поселилась в Петербурге. Элеонора недолго радовалась, что новая любовь поэта осталась в прошлом. Через год Федора Ивановича назначили старшим секретарем при русской миссии в Турине, в Сардинском королевстве. Миссия была крохотная, но он был главным при ней. После нового назначения Тютчев по пути в Турин заехал в Мюнхен к своей прежней возлюбленной - Эрнестине. Следом за мужем на пароходе «Николай I» в Турин отправилась Элеонора с дочерьми. Пароход сгорел и затонул. Федор об этом прочел в газетах и чуть с ума не сошел. Несколько дней не знал -спасся ли кто-нибудь из семьи. Лишь получив письмо от жены узнал: и она, и дети живы, погибли лишь бумаги, деньги и вещи. На этом же теплоходе пассажиром был молодой Иван Тургенев, который потом вспоминал: "В числе дам, спасшихся от крушения, была одна г-жа Т..., очень хорошенькая и милая, но связанная своими тремя дочками и их нянюшками; поэтому она и оставалась покинутой на берегу, босая, с едва прикрытыми плечами. Я почёл нужным разыграть любезного кавалера, что стоило мне моего сюртука, который я до тех пор сохранил, галстука и даже сапог…". Элеонора прожила всего три месяца после этой трагедии. Она умерла от простуды и от нервного потрясения. Федор Иванович был убит смертью супруги, а вся его голова покрылась сединой всего за одну ночь - последнюю, которую он провел рядом с женой. Это в 34 года. Анне, дочери, скажет потом, что жить не хотел, ибо «как жить без головы на плечах...» Так любил он первую жену! Ведь за год до смерти ее, после одиннадцати лет совместной жизни, он писал про нее родителям: «Никогда ни один человек не любил другого так, как она меня... не было ни одного дня в ее жизни, когда ради моего благополучия она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновенья, умереть за меня». И через двадцать лет сравнивал ее с «солнечным лучом» и называл – «утраченным раем». Но ровно через четыре месяца в Генуе, и вновь – тайно, обвенчался с Эрнестиной. Более того, родителям в письме назовет Эрнестину существом, «лучшим из когда-либо созданных Богом». Её он тоже – любил, и тоже – искренне. Брат Эрнестины Дёрнберг высказался насчет Тютчева так: «когда-то давным-давно у его колыбели появилась фея и взмахнув волшебной палочкой, оставила младенцу в виде подарка такую всеобщую любовь, когда сам он будет жить, питаясь этой любовью, как райская птица цветочной амброзией». Эрнестина была богатой женщиной. Она после свадьбы уплатила за поэта двадцать тысяч долга и удочерила детей Тютчева от первого брака. Не только дети, да и сам Тютчев жил за её счет. В Турине он и совершит то тяжкое преступление, за которое ему будет грозить чуть ли не Сибирь. Он просит у министра Нессельроде разрешение на брак с Эрнестиной и последующий отпуск. Разрешение на брак получает, а вот отпуск не дали, пока не прибудет замена. Но Тютчев ждать не намерен. Захватив дипломатические шифры и важные документы, он запирает миссию и, в суматохе путешествий по Италии и Швейцарии, а потом и свадьбы, теряет и бумаги, и шифры. Это чревато судом и как минимум- лишение дворянства. Но дерзкий поэт вместо ожидания суда над собой после положенного четырехмесячного отпуска продлевает сам себе отпуск ещё на 15 месяцев. И всё сходит ему с рук чудесным образом. Нессельроде лишь увольняет его и лишает звания камергера. За это время поэт обзавелся нужными связями. Познакомился с помощью Жуковского и подружился с наследником престола цесаревичем Александром, затем обаял своими стихами любимую дочь Николая I – великую княгиню Марию Николаевну и дочь Павла I – Марию Павловну. Вот наконец Тютчев с семьей после двадцатилетнего пребывания за границей вернулся в Петербург. Год 1844. Небо было «серым и грязным» – так увидела его Анна, дочь поэта. Она морщила носик, он убеждал ее: «Ты найдешь в России больше любви, нежели где бы то ни было в другом месте... Ты будешь горда и счастлива, что родилась русской». Это он за сто лет до советских идеологов, назовет Запад «гнилым». «Я не без грусти расстался, – напишет Эрнестине, – с этим гнилым Западом, таким чистым и комфортабельным, чтобы вернуться в эту многообещающую в будущем грязь милой родины». Вернувшись, поэт немедленно с головой окунулся в светскую жизнь столицы и стал баловнем общества. «Я редко возвращаюсь домой ранее двух часов утра», – напишет родителям. «Лев сезона», как почти сразу окрестит его поэт Петр Вяземский. Вспоминал граф Соллогуб: «Ему были нужны, как воздух, каждый вечер яркий свет люстр и ламп, веселое шуршанье дорогих женских платьев, говор и смех хорошеньких женщин... Но всё, всё исчезало, когда он начинал говорить... все умолкали, и во всей комнате только и слышался голос Тютчева... Главной прелестью... было то, что... не было ничего приготовленного, выученного, придуманного». За 4 года он сделает головокружительную карьеру, благодаря дружбе с женой канцлера Карла Нессельроде. Нессельродиха ненавидела Пушкина, терпеть не могла Лермонтова, а вот с Тютчевым – легко сошлась. Недаром Эрнестина звала его «чаровник». «Чаровник – счастливый человек, – писала дочерям, – ибо все от него в восторге». Федор Иванович станет статским советником и старшим цензором при Особой канцелярии МИДа. Даже Эрнестина и та признается брату: «Наше положение в обществе таково, что ни о чем подобном я и мечтать не могла бы…». В семье Тютчевых царила атмосфера сдержанности и аристократической холодности. Особенно растерянной и неприкаянной выглядела сдержанная Эрнестина- так вспоминала Елена Денисьева, третья большая любовь Тютчева. Бедная Эрнестина! Ей придется пережить новую влюбленность поэта, также как когда-то и Элеоноре. Сработал закон бумеранга. Это была его «незаконная» мятежная любовь к Елене-Лёле Денисьевой. Кстати, четырнадцать лет, которые проживет с Лёлей, он тоже назовет, как и жизнь с первой женой, «раем». Скажет в стихах: «А с тобой мне, как в раю». И как первую жену – потеряет ее. На момент их знакомства- ему сорок два, ей почти двадцать и она годилась ему в дочери. Елена- дочь дворянина, гусарского майора, исправника из Пензы, жила с теткой, инспектрисой Смольного института, которую звала мамой. Она и сама недавно была «смоляночкой»: вставала по колоколу, обливалась ледяной водой, а при выпуске согласилась присматривать за девочками из младших классов, среди которых были и две дочери Тютчева. Так через дочерей они и познакомились. И вот тут Лёля удивила поэта и заставила обратить на себя внимание - ведь две его жены были невозмутимыми немками-аристократками, а тут искренний и прямой открытый русский характер. В течение пяти лет было только влечение со стороны поэта, пока не вызвало со стороны Лёли «такую глубокую, такую самоотверженную, такую страстную и энергическую любовь, что она охватила и все его существо, и он остался навсегда ее пленником…» Он, еще вчера написавший: «Я отжил свой век», пускается с ней в путешествие на Валаам. Пароход, ночная Ладога, какой- то монастырь, где в пять утра они были на ранней службе, жизнь в кельях, монашеская уха – всё это было для него вновь. Когда об этом романе Тютчева узнали во дворцах и салонах, тетку Елены без шума выгнали из Смольного института, а Лёлю, которая должна была стать фрейлиной, общество отторгло. Перед ней закрылись двери всех приличных домов. Даже дочерей поэта- Дарью и Катю едва не исключили из института. А отец Лёли, увидев дочь на седьмом месяце беременности, чуть не вызвал Тютчева на дуэль. Он проклял дочь и запретил всем родственникам встречаться с ней. Эрнестина тоже знала об их романе. Сначала видела в юной девочке «полезный громоотвод» от «опасных красавиц света», а потом – взвыла. Через 9 месяцев после поездки на Валаам Лёля родит поэту первую дочь. А он через месяц как ни в чем не бывало напишет жене, «кисаньке», как звал ее: «Что же произошло в глубине твоего сердца, что ты стала сомневаться во мне, перестала чувствовать, что ты для меня – всё, и что сравнительно с тобою всё остальное – ничто? Я завтра же, если это будет возможно, выеду к тебе. Не только в Овстуг, я поеду, если потребуется, хоть в Китай, чтобы узнать у тебя... не воображаешь ли ты случайно, что я могу жить при наличии такого сомнения…». Сам никуда, конечно, не поедет, а продолжает жить с Лёлей и маленькой дочкой в Москве. Лёле пишет потрясающие любовные стихи. Вот, например - «Любовь, любовь – гласит преданье – // Союз души с душой родной – // Их съединенье, сочетанье, // И роковое их слиянье, // И... поединок роковой...» Но ведь и жене пишет трогательные письма: «Ты... самое лучшее из всего, что известно мне в мире...»; «Сейчас пять часов утра... Чего только не отдал бы я за то, чтобы оказаться возле тебя и проснуться утром в комнате рядом с твоей...» Да, Эрнестина была для него «всем», но и Лёля была уже «всею жизнью». Тютчев и Лёля Денисьева бросили вызов обществу. На виду у всех катается он с Лёлей то в открытых экипажах по городу, то в лодках по Неве, ездит в Павловск, Петергоф, ходит по театрам, концертам, раскланиваясь со знакомыми. Федор Иванович был для неё- божеством, на которое она молилась. Она так и называла его «Мой боженька». Законная жена Тютчева Эрнестина все 14 лет этой связи была эталоном редчайшего самообладания. Она по пол- года, по году живет в имении Тютчевых Овстуге или в Германии. Их отношения практически целиком свелись к переписке, потому что Тютчев большую часть времени проводил с Лелей. Но в письмах жене твердит: он любит ее по-прежнему. Она ответит однажды: «Я в мире никого больше не люблю, кроме тебя, и то, и то! уже не так!» Но, похоже, это были неискренние строки. О том, как она ждала и встречала мужа, когда он наконец вырвался к ней в Овстуг, рассказала Дарья Тютчева – сестре Анне: «Вот уже несколько дней, как мы его ждали; ты знаешь, что мы дважды в день напрасно ходили встречать его на большую дорогу...Наконец, доехав до горы... ожидание стало невыносимым; я помолилась Матери Божьей и просила ее сделать так, чтобы папа появился сейчас же, – и едва я закончила свою молитву, как кучер указал на Федора Ивановича... Лошадей осаживают, мама прыгает прямо в пыль, и если бы ты видела ее счастье, ее радость... С ней сделалось что-то вроде истерики, которую она пыталась скрыть за взрывами смеха... Мама как раз та женщина, которая нужна папА, – любящая непоследовательно, слепо и долготерпеливо. Чтобы любить папа, зная его и понимая, нужно быть святой…» Святой была и Лёля. А он, кажется, до конца жизни так и не понял: за что же любят его? Жене в разгар романа с Денисьевой вдруг признается: «Говоря между нами, я не знаю никого, кто был бы менее, чем я, достоин любви. Поэтому, когда я становился объектом чьей-нибудь любви, это всегда меня изумляло». Но вторую семью спрятать было невозможно, и с годами почти все в окружении поэта смирились с ней. Денисьеву примут, с ней станут общаться дочери поэта, друзья, даже официальные лица. Сама Елена Александровна тоже представлялась Тютчевой и считала именно себя его настоящей женой. Тютчев и Елена как-то крупно поссорились, когда перед рождением их третьего уже ребенка он станет отговаривать ее, чтобы она хотя бы его не записывала Тютчевым. Тогда она схватит вдруг подвернувшееся под руку пресс-папье – бронзовую собаку на малахитовой подставке – и «изо всей мочи» запустит в него. Хорошо не попала. Тут же упадет ему в ноги, моля о прощении, а он, позже, будет молча, но уважительно показывать другу выбоину в стене. «Меня – и так любить». Она родит ему сына – третьего ребенка! – но почти сразу сгорит от чахотки. Умрет у него на руках. Ей было только 38 лет. А через год умрут и этот сын, и четырнадцатилетняя их дочь. На Волково кладбище, где ляжет «незаконная семья» его, он, весь в слезах, будет ходить, как на службу. Эрнестина, увидев слезы его, скажет: «Его скорбь для меня священна, какова бы ни была ее причина». При жизни Лёля была жертвою их любви; после её смерти жертвою стал Тютчев. Он переживет Денисьеву на девять лет и будет влюбляться еще. Поэтам нельзя без любви. В 20 -летнюю красавицу Наденьку Акинфееву, которой напишет стихи: «При ней и старость молодела // И опыт стал учеником, // Она вертела,как хотела, // Дипломатическим клубком»). Но самым серьезным увлечением поэта станет тезка покойной Лёли и подруга ее еще по Смольному Елена Богданова, урожденная баронесса Услар. Будет по-прежнему ездить на балы, рауты, приемы, вечера пренебрегая условностями. Надевал поношенный фрак вместо мундира с лентой, не давал балов, что обязан был делать, имея взрослых дочерей, не имел собственного выезда. Ездил на дешевых извозчиках, а чаще – ходил пешком. Когда ему стукнет шестьдесят шесть, в Карлсбаде на водах, старый и больной, он вновь увидит свою Амалию, свою первую любовь, ставшую теперь женой финляндского губернатора графа Адлерберга. Тогда и родятся известные каждому строки,: «Я встретил Вас – и всё былое…» Последний раз увидит Амалию за три месяца до смерти. Он уже лежал в постели, не вставал. Лицо его, пишут, просветлело, в глазах встали слезы и от волнения не смог сказать и слова. На другой день дрожащей рукой написал своей дочери Дарье: «Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствии моего свидания с графиней Адлерберг, моей доброй Амалией Крюднер, которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете и приезжала проститься со мной. В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй...» Амалия переживет поэта на пятнадцать лет. Ей останутся на память его стихи под зашифрованными инициалами «К.Б.», последняя строка-признание в них: «И та ж в душе моей любовь!..» Он любил любовь и она была у поэта на первом месте. Эрнестине тоже останутся стихи. «Всё отнял у меня казнящий Бог: // Здоровье, силу воли, воздух, сон, // Одну тебя при мне оставил он, // Чтоб я ему еще молиться мог...» Она ухаживала за парализованным мужем все 195 дней и пережила его на два десятилетия. Он незадолго до смерти несколько раз обнимет ее и при всех медленно, наверное, по слогам, скажет: «Вот у кого я должен просить прощения». За прошлое, и за будущее. Ей он оставлял завещание, в котором генеральская пенсия была отписана не ей и не ее законным детям , а некой Гортензии Лапп- четвертой гражданской «жене», которая родила ему двух сыновей. Про Гортензию почти ничего не известно, так хорошо он прятал её. Известно, что вывез её из Германии за три года до того, как в его жизни появилась Елена Денисьева. Эрнестина свято выполнит эту волю мужа...Умирал тяжело, но поразительно отважно. Даже острил до конца. Когда ему, парализованному, сказали, что с ним хочет попрощаться Александр II, он улыбнулся и сказал, что смущен намерением царя, ибо с его личной стороны «будет крайне неделикатным, если он не умрет на другой же день…». Последними словами поэта станут три слова: «Я исчезаю, исчезаю!..» Источник: https://dzen.ru/a/ZFPgIygiZ1TXxjWg?from_site=mail © Copyright: Гал Аник, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
