...Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Территория возле Михайловского собора. Голубые белки с рыжими ушами, толстые и пушистые, к восторгу детей скачут почти под ногами прихожан и паломников, таскают орешки из кормушек. Вокруг, ошеломлённые красотой друг друга, замерли в безветрии лимонные, зелёные с прожелтью, бурые и синие деревья... Синие – это сосны.
Только что отошла литургия Покрова. Заступница Усердная, не отыми его от нас...
На вторую половину дня мы едем в Изборск. Крепость, Словенские ключи, такие полноводные из-за дождей! Становимся свидетелями удивительной сценки. С небольшого причала решительно окунается с головой в Мальское озеро, образуемое их потоками и подводными родниками, крепкая чернобровая сербская монахиня... Храбро плавает в быстрой воде.
– В этой воде много позитива!.. – произносит она с акцентом.
Её русские подруги, возрастные женщины, укрыли её, когда она переодевалась в купальную рубашку. Мы все как по команде отвернулись...
Вдоль причала скользит сильно побелевший с июля лебединый молодняк... Трое деток да прошлогодний птенец с повреждённым крылом – белоснежный красавец-одиночка. А за ними пара – родители.
Я жду встречи с этим птичьим семейством с волнением... Как будто от этого что-то важное зависит в моей судьбе.
Потом мы идём вдоль реки, мимо здешнего кладбища и потрясающего душу вида на противоположном берегу – седых луговых просторов, берёз, холмов, затонов в осоке, переходящих в заболоченное русло... А над всем этим – сизо-жемчужное, розоватое, пронзительно голубое в коротких облачных разрывах, небо... Моросит, и перестаёт, и снова моросит дождь.
Наконец, вот и мощный крест Трувора из местного камня, а неподалёку, на высокой точке берега – могильный памятник русского художника Петра Оссовского. На огромном сером валуне так и выбито: «русский художник Пётр Оссовский». Он прожил девяносто лет, а упокоился в Пскове, в 2015 году.
Через год после папы... они были друзьями.
Мы случайно набрели на это захоронение в 2016 году, причём именно в день памяти художника. хотя были здесь и в 2015. Но в тот момент надгробия ещё не было.
Художник отошёл ко Господу в день памяти Серафима Саровского, 1 августа.
В Изборске есть музей имени Петра Оссовского, куда он передал свои работы. Псковские озёра, скалы, храмы, лодки, лодки... – его любимые мотивы. Я хорошо помню Петра Павловича. Детская память хранит исходящую от него добрую мощь...
Я немного прибираюсь на его могиле, стряхиваю листья, выливаю из лампадки воду.
На обратном пути в Печоры в старёхоньком местном автобусе, переполненном в этот час, мне тут же уступает место худенький молодой человек. На мои благодарности он сказал: «Да ладно...»
Возвращаемся уже в полную темноту и дождь. В Михайловском соборе служится воскресная всенощная, но мы на неё уже не идём.
...Конечно, Псковщина – это не совсем глубинка России, это её форпост. Но как же далека она от Москвы ритмом, и простотой, и, мягко говоря, внешней скромностью жизни. Состояние жилого фонда Печор – отдельный горький разговор. Наивная мысль: вот бы вместо наших мраморных столичных переходов, перекрываемых мрамором другого оттенка, или по три раза в год асфальтируемых улиц взять да и отремонтировать дома в Пскове и Печорах... и дороги перестелить. Рядом же – граница!.. Я понимаю, что ничего не понимаю, что всё нелегко, что всё финансируется из разных статей и т.д...
Да, картина у монастыря не вполне идиллическая. Рядом со старушками, одними и теми же, настойчиво просят денежку законченные пьянчужки, не бомжи, а именно пьянчужки, их все знают, стыдят, если они слишком «разойдутся» или начнут ссориться между собой. Однако и они своеобразные богословы, отношения между собой выясняют шумно, но с позиций христианской морали... В монастыре на службах из молодёжи больше паломники и туристы... Увы, на улице можно услышать мат. Говорят, раньше такого в Печорах не было. Пока не разместили здесь «химию». Впрочем, это было в прошлом веке. После этого нужно было ещё пережить перестроечное двадцатилетие, да и сейчас – не многим легче... Основная проблема для людей: найти работу с достойным заработком.
И как же поначалу грустно видеть проплывающие за окном автобуса зарастающие поля!.. Потом-то привыкаешь к ним, не так замечаешь уже. Чем чаще ездишь...
И всё-таки говорить о Псковщине, вообще о России, в похоронной тональности, видеть лишь патологию в народной жизни неверно, пусть и «модно». Отчего-то так много произведений, где разговор о русском сводится вот именно к разговору о вырождении и социальной апатии... По-моему, это значит ничего о народной жизни не знать, ничего в ней не чувствовать. Хотя бы уважать надо Россию. Вне зависимости от нашего мнения Россия живёт, пусть и очень трудно, бедно, живёт и не ноет, и умирать не собирается.
