Сто любовников Примадонны-4Продолжение. Начало:
Русская Элла Фитцджеральд. – Языкастый поклонник. – Подвиги в пустыне. – Предательство на родине. В квартире на Плющихе в тот апрельский вечер 1967 года собралась всегдашняя разношерстная компания. Ливерная колбаса, нежинские огурчики, «голубые» варёные куры, в банке занимается свальным грехом почти заморский деликатес – прибалтийские шпроты... Голодные студенты и начинающие музыканты налегали на закуску, пили водочку и десертные «Чёрные глаза». У стен на двух диванах шёл оживленный спор о музыке. – Нету у нас рока, ну нету! – визжал, давясь квашеной капустой, матёрый человечище в клетчатом пиджаке. – И певцов нету. Ну, откуда в России взяться Элвису Пресли?! И джаза не видать-не слыхать. Эллы, как её, Фитцджеральд как не было, так и нет. От непричёсанного хита Фитцджеральд «Любовь на продажу» разговор быстро затух. Песни «битлов» в исполнении Аллы слушали, уже пытаясь подпевать. У фоно, пожирая глазами исполнительницу, стоял студент столичного Института иностранных языков им. Мориса Тореза Валера Романов. Он мог часами слушать самобытное музицирование Аллы. Противиться экспрессии рыжеволосой бестии юноша не мог и не хотел. Валерий ходил за обаятельной девушкой по пятам, всюду искал с ней встречи, провожал вечерами на другой конец Москвы, иногда получал в награду беглый неумелый поцелуй. Романов настолько увлёкся, что совсем потерял голову. Валера забил на учёбу и завалил несколько экзаменов. Но стране были позарез нужны переводчики с редких языков, и его не стали отчислять из вуза. Помогать арабам разбираться с премудростями современного оружия в пустыню ехали тысячи советских военных советников. Курсу Романова устроили досрочную защиту диплома. Переводчиков-арабистов ждали в горячей точке. – Аллочка, меня отправляют за границу. Буду выполнять особо ответственные задания родины, – постарался набить себе цену Романов. – Хочешь, давай срочно распишемся и поедем вместе? – Без меня ты не можешь выполнить задание? Да ладно, не обижайся – шучу. Ты мне очень дорог, Валерка, но давай отложим свадьбу до твоего возвращения? Он писал невесте чуть ли не каждый день. В посольских кабинетах и в армейских палатках, в торговых офисах и при свете костра между барханами. Письма же от Аллы приходили по большим мусульманским праздникам. Наконец самый долгий год растаял миражом, и герой пустынных горизонтов вернулся на благодарную родину. Загорелый и атлетичный Валерий выглядел как первый советский мачо. Прямо из аэропорта изголодавшийся влюблённый на такси помчался к Аллочке. Девушка ждала ветерана войны в скверике. – Пусть этот букет белых роз расскажет, как я тебя люблю, – с армейской прямотой, но с восточной галантностью предложил Валера. Пугачёва вняла совету. Взяла цветы, ойкнула, уколовшись о шипы, и пошла по аллее, рассеянно помахивая букетом. Долгожданный поцелуй после долгой разлуки вышел на ходу и неприятно формальным. Валера принялся рассказывать о своих ближневосточных подвигах: Пугачёва слушала вполуха эту «пургу» и поглядывала на часы. Бедный Валера долго переживал крушение надежд, с головой окунулся в работу. Лет пять после этого он и слышать не хотел о женщинах. В 70-е годы следы Романова затерялись в Прибалтике. http://www.eg.ru/daily/pugachova/13048/ © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
