Банановые острова
Один из культовых альбомов России «Банановые острова» был записан в СССР (Москва) в декабре 1982 – феврале 1983 года (завершение записи 20 февраля 1983 года).
Музыка и текстовой материал, записанные на альбоме, прямо противоречили существующим в то время тенденциям и, как следствие, подверглись строжайшей критике со стороны прессы и руководящих органов страны. Альбом находился под запретом вплоть до развала СССР.
Несмотря на официальный запрет, альбом был скопирован Самиздатом и миллионными тиражами разошёлся по всей стране, принеся андеграундовым дистртибьюторам солидную прибыль. Такие сонги, как «Мальчик Бананан» и «Робот», временами появлялись на страницах хит-парадов центральных газет («Мальчик Бананан» даже стал центральным персонажем прогремевшего фильма 1980-х – «Асса»), но альбом в целом широко дистрибютирован так и не был.
Тем не менее неординарная музыкальная структура альбома и ставящие в тупик тексты, изобилующие абстрактными образами и иронией произвели сильное влияние на мышление рок-музыкантов 80-х, оставив метку в развитии русской рок-музыки, неофициально открыв новое «абсурдное» течение, в котором позже самыми яркими стали группы «Зоопарк» (Ленинград) и «Звуки Му» (Москва), но прямых последователей у авторов БО так и не было. Музыка альбома представляла из себя сплав нескольких стилей, лидировавших в то время в мейнстриме – Police, Yello и Kraftwerk, и была очень профессионально исполнена и записана. Плотный пульсирующий инструментальный бэкграунд позволял исполнителю легко лавировать между интонациями, заполняя паузы ритмичным рэпом.
ЮРИЙ ЧЕРНАВСКИЙ О КИТАЕВЕ И РЫЖОВЕ:
– C Ю. Китаевым я познакомился в 1975 году в ресторане гостиницы «Москва», где в перерывах между гастролями изредка поигрывал джаз с ансамблем своего друга ещё по тамбовскому ансамблю «Молодость» – Леонида Костюкова. Китаев, который неизвестно какими путями туда попал, сел за барабаны и неплохо сыграл. Я пригласил его к себе домой. Мы просидели до утра, говорили о музыке.
На прощанье я протянул ему кассету с записью Chick Corea и сказал: «Попробуй разучить Return to Forever, только внимательно – навороченная композиция. Очень полезно». Каково же было моё удивление, когда Китаев через пару дней пришёл ко мне и на стульях в «ноль» исполнил партию барабанов. Такое и опытные барабанщики не могли запомнить. После этого мы подружились и часто играли вместе.
Через год меня пригласили музыкальным руководителем в ансамбль «Фантазия» Московской филармонии, под руководством Виктора Акопова, с которым я работал ещё в Госоркестре Муслима Магомаева. Я, конечно, сразу пригласил Китаева, который, в свою очередь, привёл своего земляка из города Электростали, гитариста Сергея Рыжова.
Через два-три месяца Сергей на время заменил ушедшего бас-гитариста и настолько увлёкся, что уже не мыслил себя без баса. Мы втроём скинулись, купили ему бас-гитару «Music Man», втянулись в работу и уже не расставались.
Так начались путешествия этой тройки по группам и студиям звукозаписи. Чернавский (синтезаторы, саксофон, флейта, скрипка), Китаев (барабаны) и Рыжов (бас-гитара) занимались каждый день часов по пять-шесть. Они переиграли десятки джаз-роковых и роковых композиций – от Джона Колтрейна и Роллинг Стоунс до Йелло и Стинга. Чернавский, человек уже известный в столичных музыкальных кругах, с первых шагов добивался от ребят филигранной точности и динамики исполнения. В 1981 году ритм-секцию Рыжов–Китаев пресса признала лучшей в стране.
Концепцию БО Юрий Чернавский задумал ещё будучи музыкальным руководителем-аранжировщиком первого состава группы «Динамик». Он и его постоянные партнёры С. Рыжов и Ю. Китаев постоянно обсуждали её после концертов и хотели воплотить ещё в «Динамике». Но гитарист-певец группы Владимир Кузьмин не поддерживал эту идею. Назревал раскол.
ЮРИЙ ЧЕРНАВСКИЙ О «КРАСНЫХ МАКАХ», «КАРНАВАЛЕ» и «ДИНАМИКЕ»:
– В начале 80-х в советской рок-музыке вообще было катастрофически мало стоящих музыкантов. Сцену переполняли бунтари с вялыми расстроенными гитарами и кислой музыкой. Вообще было непонятно, как это можно было называть роком. Ведь рок 80-х – это, во-первых, Музыка!
Послушать к примеру Джэнезис, Гэбриэл, Полис – звук и groove такой, что у нас волосы шевелились. Пока питерские расшатывали социальную основу социалистического общества, мы «рулили музон» и плевать хотели на окружающую безнадёгу. У нас было всё самое главное – магнитофоны, портвейн и возможность играть то, что мы хотим. А плата за это счастье всего-то – пару концертов нелепой музыки в день. Да и там мы ухитрялись играть лихо и стильно – народ тащился.
Но нам это уже надоело до тошноты и мы стали подумывать о своей группе. Наконец в 1981-м я сказал руководителю «Маков» Валере Чуменко, что мы уходим. (Мы с Валерой были друзья, и он меня понимал.) Нам нужен был только неординарный певец. Облазили все подпольные концерты и кабаки, пока не наткнулись на Барыкина с Кузьминым, которые работали, как группа «Карнавал», в ресторане гостиницы «Салют» на Ленинском проспекте. Приехали, послушали, поговорили (мы давно знали друг друга), и я решил их пригласить в «Маки» и сделать там отделение «Карнавала». Мужики согласились.
Но Кузя и Барыкин постоянно грызлись, да и их музыка была нам не совсем близка. И мы, в конце концов, таки ушли и Кузьмина позвали с собой (Барыкин был классным музыкантом и идеологом «Карнавала», но мне хотелось другой музыки, а он остался с «Карнавалом» в «Маках»).
Нас стало пятеро – Ю. Китаев, С. Рыжов, В. Кузьмин, я и саунд-инженер Юра Фомин. Я пахал, как Папа Карло, месяца два-три – сидел над аранжировками, проводил репетиции, записи группы вместе с Юрой Фоминым (два альбома подряд), бегал устраивал оргвопросы, вёл переговоры с менеджером о гастролях, рекламе. Ребята тоже выкладывались.
Наконец, выехали. И после первых же концертов поняли – выстрелило. Но не успело дострелить, как Кузьмин резко «потянул наше одеяло» на себя – «солист», так сказать. Начал с Рыжым и Китайцем шушукаться… Но я же группу делал, а не концерт солиста В. Кузьмина… Я плюнул и ушёл из «Динамика». Было жалко, конечно, но я терпеть не мог закулисных интриг.
А здесь Паша Слободкин предложил мне музыкальное руководство. Так я оказался в «Весёлых ребятах». А через пару месяцев и Рыжов с Китаевым сбежали от Кузи опять ко мне. И Юра Фомин ушёл, забрав свою аппаратуру. А Вова наконец воцарил в «Динамике» в полном сольном одиночестве.
К следующим альбомам «Динамика» мы уже не имели никакого отношения. Наша «динамовая» эпопея кончилась, началась «банановая».
Легенда гласит, что Чернавский, придя утром в гостиничный номер к Рыжову, спросил: «Старик, я опять про бананы. Я придумал такого ма-а-аленького мальчика, который живёт в телефонной трубке и делает ту-ту-ту. Как ты думаешь, как его зовут?» Рыжов повертел носом во сне и, не открывая глаз, пробормотал: «Бана-н-нан». Повернулся к стенке и опять уснул… Никто тогда даже не мог подозревать, чем закончатся «банановые» приключения.
ЮРИЙ ЧЕРНАВСКИЙ О ЗАПИСИ «БАНАНОВЫХ ОСТРОВОВ»:
– В «Весёлых» в отличие от «Динамика» между всеми музыкантами царил полный комфорт. Было, как говаривал Буй (Александр Буйнов. – ред.), «одеяло на всех». Все музыканты подобрались классные, заводные, и все уважали друг друга. Даже «железная рука» – Павел Яковлевич Слободкин наблюдал наши фокусы с одобрением.
Володя Матецкий от нас не вылезал – мы сразу обратили его в «банановую» веру. Я Матецкого раньше не знал, а здесь мы подружились, и Володя взялся мне помогать в моих «банановых» хлопотах. Он целыми днями носился по Москве на своём зелёном «Жигулёнке» и творил чудеса коммуникабельности, а также подкидывал мне интересные идейки по текстам. Так что, проект совершенно правильно называется Чернавский-Матецкий, несмотря на то что некоторые в этом сомневались, приписывая одному мне продюсирование альбома. Мы без него так быстро никогда бы не записали материал.
Мы репетировали и записывались в подвале, где рядом с комнатой для записи был склад и стояли гора синтезаторов и два здоровенных допотопных STMа, которые незнамо откуда приволок Матецкий. Там же громоздились ящики с разным концертным барахлом и нависали толстые трубы под потолком, которые постоянно текли. Так что, к магнитофонам я часто ходил по доскам, уложенным на кирпичи, но мы на это не обращали внимания – интересно было, по кайфу.
Помню, я включал магнитофон с полуметровыми бобинами плёнки и бежал в другую комнату, где стояли колонны колонок и усилителей, и мы с Игорьком Гатауллиным часами искали нужную фразу. Потом слушали записанный бред и, уже выбрав куски, начинали с ними манипулировать на общей репетиции. Звук и удар у Гатауллина был – настоящий «Stratocaster», такого в стране ни у кого не было. Буйнов изгалялся на клавишных и «руководил кайфом» – заводил всех.
На репетициях и на записи царил полный кавардак – вино, девчонки, но музыкальная дисциплина была железная. Умеют же, если захочут! Я ночью уже падал в свою «семёрку», засыпал за рулём, а мужики всё ещё долбили какие-то фразы, споря до хрипоты, как ненормальные. Лёшка Глызин, Валера Андреев, Гатауллин, Буй, Китаец, Рыжий – все рухнули в «Бананы», как подкошенные.
Потом они уезжали на гастроли, а я один мрачно сидел ночами, с головы до ног опутанный плёнкой, как паук, – монтировал фонограммы. Потом записывал наложения голоса и инструментов, крутя разные ручки чуть ли не ногами – рук не хватало. Было всего две перезаписи для наложений, чтобы не наловить шумов с плёнки. Когда чистовая запись была готова, вернувшиеся с гастролей ребята послушали и остались недовольны – они уже успели привыкнуть к демо, которые я им давал, чтобы они не забывали, что сыграли. Но потом «въехали», у меня от сердца отлегло.
Мастеринг я делал с моим другом – звукорежиссёром Юрой Богдановым с фирмы «Мелодия», куда он меня тайно провёл ночью, усыпив бдительность сторожей литром водки. Он, как всегда, недовольно ворчал, но работал, тоже как всегда, виртуозно и быстро.
Всё это шокировало слушателя, производя впечатление маниакального бреда. В то же время все было необычно музыкально и имело множество слоёв подтекста. Впервые за десятки лет слушателям пришлось думать. (Интересно, что позже в кулуарах и прессе обсуждали – что именно подразумевалось под той или иной фразой.) Зато был прорыв в пространство, свободное от каких-либо штампов (даже питерских) и конъюнктуры. Ностальгия по недостижимым островам-миражам для жаждущих быть там. Реальное вне реальности.
ЮРИЙ ЧЕРНАВСКИЙ. Заключение:
– «Весёлые» повезли по Союзу «банановый» репертуар, когда меня уже в группе не было – я собрал приличную по тем временам студию у себя дома и «рулил» там. Говорят, что публика приняла на «ура». И тогда ко мне начали ломиться подпольные дистрибьюторы. Я замучался переписывать пленки и передал оригинал самому доставучему из них – переписывайте сами. Сейчас жалею.
Фонограммы, которые гуляют по Интернету, совершенно непотребного качества. Как бы найти того паренька, да как его зовут уже не помню.
Года 3-4 тому назад Серёжа Рыжов и Гатауллин записали и работали в концертах несколько песен из «Бананов», которые исполнил Рыжов, – я заезжал в Россию, мне понравилось.
А потом Серёжа скоропостижно умер. У него всё по жизни было скоропостижно – скоропостижно научился играть, скоропостижно влетел в музыкальный бизнес, скоропостижно стал знаменитым и вот… тоже скоропостижно.
Все «банановые» заложники уже сильно повзрослели, но когда мы встречаемся – раз лет в десять, всегда с кайфом вспоминаем те бесшабашные «банановые» времена.
http://condor05.livejournal.com/8809.html
P.S.
Тридцать лет назад, 20 февраля 1983 года произошло событие, которое раз и навсегда перевернуло отечественную музыкальную сцену. Именно в этот день легендарным советским композитором и продюсером Юрием Чернавским была поставлена последняя точка в производстве революционной звукозаписи под названием «Банановые острова».
Альбом «Банановые острова», детище продюсеров Юрия Чернавского и Владимира Матецкого, моментально стал «широко известным в узких кругах», но настоящая слава к «Бананам» пришла чуть позже, после выхода фильма Сергея Соловьева «АССА». В фильме прозвучала песня «Здравствуй, мальчик Бананан!», она же дала имя главному герою фильма. Однако официального релиза на «Мелодии» в то время не случилось, как ни старался поспособствовать этому Владимир Матецкий.
Первый официальный банановый «блин» вышел комом – изданный в 1995 году компакт-диск по недосмотру техперсонала лишился песни «Зебра», имел неправильный порядок песен, которые в свою очередь, были отредактированы и стали короче по хронометражу. Сейчас этот CD все еще можно найти на Горбушке или на интернет-акуционах. Правда, он имеет исключительно историческую ценность как памятник лихим 90-м, когда все делалось абы как и на скорую руку.
Почти за год до 30-летия альбома издательство «Мирумир» обратилось к Юрию Чернавскому и Владимиру Матецкому с просьбой выпустить этот альбом на виниле. Оба участника легендарного тандема восприняли это предложение с большим энтузиазмом и всячески помогали готовить материалы к выпуску. Качественная копия альбома на магнитной ленте обнаружилась в архиве московского коллекционера Александра Агеева. Голливудский мастеринг-инженер Дэвид Доннелли, работавший над саундом пластинок Whitesnake, Chicago и Alan Parsons Project, проделал огромную работу над звуком, при этом максимально сохранив его первозданную непосредственность… В итоге: пластинка готова. Круто звучит, круто выглядит и скоро поступит в продажу.
По значимости для советской музыкальной культуры «Банановые острова» можно смело поставить в ряд с пластинкой Давида Тухманова «По волне моей памяти». Но в отличие от серьезной «Волны» «Бананы» заразили своим сюрреалистическим позитивом не только слушателей, но и музыкантов. Андрей Макаревич признавался Чернавскому, что с удовольствием слушает эту запись. Алла Пугачёва, прослушав кассету с записью альбома, долго искала авторов этого опуса, а в итоге сотрудничество Чернавского и Пугачёвой вылилось в самый прогрессивный период ее творчества с песнями «Белая панама», «Отражение в воде», «Белая дверь». Электро-поп-фишки и специфический вокал «Банановых островов» были прилежно освоены группой «Форум» с молодым Виктором Салтыковым, а Александр Барыкин в песне Игоря Николаева и Валерия Сауткина «Программа телепередач на завтра» мало того, что дурачится в духе Чернавского, так еще и поёт про «золотые горы и банановые острова»!
Эта пластинка будет интересна не только тем, кто слушал эти записи в восьмидесятых. Гениальный Чернавский, как обычно, работал с опережением графика и многие его музыкальные идеи до сих пор звучат свежо, а некоторые стали понятны только спустя 30 лет. Поэтому поклонники Mujuice, Punk TV и Tesla Boy найдут для себя много интересного.
MIR100370 Чернавский/Матецкий «Банановые острова»
180-граммовый черный винил, делюксовый конверт, внутренний конверт с текстами песен. Лимитированное пронумерованное издание, тираж 1000 копий.
СТОРОНА 1: 1. Банановые острова 2. Зебра 3. Здравствуй, мальчик Бананан! 4. Становитесь в очередь за мной
СТОРОНА 2: 1. Я сам 2. Мечта идиота 3. Робот 4. Я иду к тебе.
http://condor05.livejournal.com/117652.html
_________
Юрий Чернавский также автор более 200 популярных песен, в том числе:
«Зурбаган» (сл. Л. Дербенёва; исп. В. Пресняков)
«Острова» (сл. Л. Дербенёва; исп. В. Пресняков)
«Робинзон» (сл. Л. Дербенёва, к фильму «Сезон чудес»; исп. А. Пугачёва)
«Сирена» (сл. Л. Дербенёва, к фильму «Выше Радуги»; исп. А. Пугачёва)
«Кот в мешке» (сл. Л. Дербенёва, к фильму «Выше Радуги»; исп. В. Пресняков)
«Только раз» (сл. Л. Дербенёва, к фильму «Выше Радуги»; исп. М. Боярский)
«Я друга жду» (сл. А. Вознесенского, к фильму-концерту «Витражных дел мастер»; исп. М. Боярский)
«Лунное кино» (сл. А. Маркевича; исп. М. Боярский)
«Дорога к дому» (сл. Г. Кантора; исп. М. Боярский)
«Зацепился месяц» (сл. А. Маркевича; исп. А. Глызин)
«Малиновый сироп» (сл. Ю. Чернавского; исп. Н. Нурмухамедова и В. Пресняков)
«Шаман» (сл. А. Маркевича; исп. С. Минаев, Н. Грозовская)
«Маргарита» (сл. А. Маркевича; исп. С. Минаев, позже В. Леонтьев)
«Если ты помнишь» (сл. А. Маркевича; исп. М. Боярский и В. Савельева, С. Минаев, позже А. Разин)
«Город» (сл. Б. Харченко; исп. Е. Куликов)
«Кафе танцующих огней» (сл. А. Маркевича, Ю. Чернавского; исп. А. Пугачёва)
«Я не могу без тебя» (сл. Ю. Чернавского; исп. А. Пугачёва, Ю. Чернавский)
«Остров на двоих» (сл. А. Маркевича; исп. А. Разин)
«Танго разбитых сердец» (сл. А. Маркевича; исп. В. Леонтьев)
«По дороге в Голливуд» (сл. А. Маркевича; исп. В. Леонтьев)
Другие статьи в литературном дневнике:
