Клавдия Смирягина-Дмитриева. Стрельчиха.
Стрельчиха караулила зарю,
синицею застыв оцепенелой:
ей утром обещали выдать тело,
подвешенное в пыточной на крюк,
обрубленное катом неумелым
и брошенное сверх сырых дерюг.
Соколик, разве был он виноват?
Опутали царевнины посулы,
она их, горемышных, всколыхнула…
Мол, каждый будет волен и богат.
Да дух стрелецкий требовал разгула…
Вот сдуру и ударили в набат.
Детишки на подворье у кумы.
Наплакались, меньшому только годик,
одела впопыхах не по погоде.
Куда податься, кто возьмёт внаймы?
Всё сгинуло, беда одна не ходит.
Увидим ли теперь конец зимы?
Стрельчиха караулила зарю.
Но кровью напоённое светило,
упавшее за кромку, как в могилу
упившийся до чёртиков бирюк,
на небе появляться не спешило –
оно давало выспаться царю.
А царь не спал. Зарывшись с головой
в лавандовую немкину перину,
всё видел и не мог прогнать картину:
Матвеева на копьях над толпой,
за матушку убитого невинно,
раззявленные рты, да бабий вой.
Сестра. Змея. Родная кровь. Сестра.
С тяжёлыми мужицкими шагами,
искусно раздувающая пламя,
забывшая про бабий стыд и срам,
играющая пешками-стрельцами.
Так выжечь зло! Пора. Давно пора.
И Софья в Новодевичьем не спит,
последние надежды провожая.
Навек замкнулась клетка золотая.
Какой позор? Какой девичий стыд?
Повисла жизнь на ниточке у края.
Монашеский клобук и мрачный скит.
Она ли затевала эту прю?
А братец рвался к трону, как волчонок,
настырный и припадочный с пелёнок.
Пригрел вокруг себя рваньё, ворюг.
А ей смотреть из окон на казнённых…
Стрельчиха караулила зарю…
25.02.2013
Другие статьи в литературном дневнике:
