Борис Фэрр. Вдовецк.
Двенадцать стихов назад
косилась звезда на сад -
из вечности на листву.
Садилась жена на стул
и в руки брала шитьё.
И вроде бы смерть - житьё,
и смех тишины поверх.
Не то чтобы свет померк,
а так, словно нелюдь, пьём.
Как будто на все есть бронь -
на комнату с тем добром,
на стойкую связь времён.
Настолько, что лезь с ремнём,
но крюк к потолку приник,
а с горлом не сцепишь крик.
И сляжешь молчать на моль,
а сядешь мычать - немой.
Не молишься - так кури...
И надо бы пол помыть.
Помыть. По стеклу поныть.
И взглядом скоблить окно.
Темнее всего темно,
когда из окна и нет -
глядят на тебя в ответ.
Глядят, но незрячий - кто?
Левкас - непрозрачный тон.
На то есть прозрачный свет.
Но лёгок, как на помин,
жена примеряет нимб,
и рядится в два крыла.
Такая любовь была -
по пятницам и в шабат:
звезды не объять в шагах.
Сказал бы идти - идём.
Да, вроде, и смерть - житьё,
и как-то сошлась на швах.
2015, Санкт-Петербург
Другие статьи в литературном дневнике:
