Николай Гумилёв. Рондолла.
Ребёнок с видом герцогини,
голубка сокола страшней, -
меня не любишь ты, но ныне
я буду у твоих дверей.
И там стоять я буду, струны
щипля, и в дерево стуча,
пока внезапно лоб твой юный
не озарит в окне свеча.
Я запрещу другим гитарам
поблизости меня звенеть,
твой переулок - мне: недаром
я говорю другим "не сметь".
И я отрежу оба уха
нахалу, если только он
куплет свой звонко или глухо
придёт запеть под твой балкон.
Мой нож шевелится, как пьяный.
Ну что ж? Кто любит красный цвет?
Кто хочет краски на кафтаны,
гранатов алых для манжет?
Ах, крови в жилах слишком скучно,
не вечно ж ей томиться там.
А ночь темна, а ночь беззвучна:
спешите, трусы, по домам.
Вперёд, задиры! Вы без страха,
и нет для вас запретных мест.
На ваших лбах моя наваха
запечатлеет рваный крест.
Пускай идут, один иль десять,
рыча, как бешеные псы, -
Я в честь твою хочу повесить
себе на пояс их носы.
И чрез канаву, что обычно
марает ткань чулок твоих,
я мост устрою - и отличный -
из тел красавцев молодых.
Глухая дверь, окно слепое,
ты можешь слышать голос мой:
так бык пронзённый, землю роя
ревёт, а вкруг собачий вой.
О, хоть бы гвоздь был в этой дверце,
чтоб муки прекратить мои...
К чему мне жить, скрывая в сердце
томленье злобы и любви?
1911
Другие статьи в литературном дневнике:
