Дмитрий Быков. Беженское.
Не бойся беженцев, Европа.
Напасть, конечно, тяжела,
но ты со времени потопа
немало бед пережила.
Бывали римские пороки,
интриги, шорох шептунов
и византийские уроки,
как учит Тихон Шевкунов.
Не всё тебе беситься с жиру —
отныне будет кровь рекой,
потопчет гунн твою порфиру
(порфира — красный плащ такой)…
Не раз, тебя похоронивши,
блистали лучшие умы
от душки Шпенглера до Ницше;
и ярче всех блистали мы.
Все эти мрачные пророки
опять твердят свои слова,
свои мечты, свои уроки…
Они мертвы, а ты жива.
В который раз испортив имидж,
скрививши рот, потупя взор, —
куда деваться? — всех ты примешь,
как принимала до сих пор.
Куда ты денешься, товарищ?
Ведь это ж люди, а не хаш!
Ты впустишь их, и переваришь,
и всем пособие раздашь.
Хотя вы все, конечно, говны,
и все задаром жрёте хлеб,
и бездуховны, и виновны,
и нет у вас духовных скреп, —
но вы же люди, а не звери,
и вы повинны в их судьбе,
и миллион по крайней мере
пустить обязаны к себе.
Уже премьер финляндский Юха,
увидев хаос и развал,
явил пример святого духа
и беглых в дом к себе позвал!
Весь мир его за это лайкнул —
и ведь допросится, чудак:
нагрянут семеро по лавкам,
а сам с женою на чердак.
И мы в широком нашем стиле,
как Жириновский заорал,
давно бы их к себе пустили —
Сибирь осваивать, Урал,
но не бегут! Должно быть, чуют
необоснованную дрожь.
Не то чтоб наци их линчуют,
не то чтоб климат нехорош:
нацисты что? — ручная свора,
и почвы тоже вери гуд,
а просто чувствуют, что скоро
отсюда тоже побегут.
Когда сорвётся весь зверинец
и побежит с привычных мест —
к тебе приедет не сириец
(сириец Австрию не съест);
не бойся смуглого ливийца,
не бойся негра (цыц, расист!),
но если мы к тебе явиться
задумаем — тогда трясись.
Уже мы Лондон завалили,
вся пресса ихняя орет,
и там теперь, как в Тель-Авиве,
на четверть бывший наш народ;
уже французов потеснили,
освоив их язык родной…
Дрожи, коль скоро из России
к тебе волною хлынет гной,
весь этот новый свет с Востока,
ex oriente типа lux —
гнойник у нас напух настолько,
что я за вас уже молюсь!
Весь цвет российского народа,
владельцы местного бабла…
Гроза семнадцатого года,
положим, здесь уже была,
Отчизну многие теряли, —
но это ж лучшие умы,
тогда к вам хлынули дворяне,
а нынче — нынешние мы!
Бандиты, мыслящие матом;
попы со скрепой в голове;
нацист; патологоанатом
с телеканала НТВ,
вся злоба бешеная наша,
срамная каша лже-идей,
вся эта ложь, вся эта Раша,
что называется, тудей…
И вот тогда — держись, Европа.
Придут такие времена,
что ты припомнишь рифму «попа»
и ей накроешься сполна.
Другие статьи в литературном дневнике:
