***00. Вчера день прошел под знаком двух событий: годовщины Октябрьской революции и выборов президента в США. Когда вы будете читать это письмо, результаты выборов уже будут известны. А я пока знаю только самое начало: пока небольшое преимущество у Гора, но это еще ничего не значит. Результаты нам сообщают каждый час. Кроме того, я могу смотреть CNN. А вот что можно рассказать о празднике мира и согласия - так теперь называется у нас 7 ноября. Конечно, те, что вышли на улицы, праздновали совсем другое. В Москве прошли два митинга: "Трудовой России" и КПРФ. Оба прошли достаточно спокойно, и президента хоть и покритиковали, но мягко: с Путиным ссорятся не хотят. Зюганов попенял президенту за то, что тот в Париже поклонился могилам соотечественников, покинувших страну. Неплохо бы поклониться и красным героям. Впрочем, милиция отмечает, что митинги и демонстрации по всей стране прошли без инцидентов, спокойно и вяловато. Новости неполитические. В Москве на Ордынке открыли памятник Анне Ахматовой. Памятник одновременно и традиционный и необычный. Использован знаменитый портрет Ахматовой работы Модильяни. На 83 году жизни скончался Борис Заходер, который у нас всех в сознании связан прежде всего с Винни Пухом, с его знаменитыми ворчалками и пыхтелками. Я начинаю обзор прессы с замечательного стихотворения Дмитрия Быкова. Во многом из-за этого стихотворения дальше я приведу материалы нашей прессы о подлодке "Курск". Стихотворение, как обычно, печатается в рубрике "Герой недели" на фоне большого портрета героя. На этот раз герой - капитан-лейтенант Дмитрий Колесников. ЖИВОЙ
Дмитрий БЫКОВ. Недавно я посмотрел "Бандитский Петербург" телефильм в пятнадцати сериях - и должен сказать, что фильм мне понравился. Хорошо помню другой знаменитый телефильм - "Собачье сердце". В обоих прежде всего привлекает великолепная игра актеров. Помню и кинофильмы Бортко. Но особенно мне интересно интервью с этим режиссером, потому что теперь он снимает "Мастера и Маргариту", а это, как известно, смертельный номер. ВЛАДИМИР БОРТКО: "Я ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО МОЖЕТ СНЯТЬ "МАСТЕРА" Героем интеллигентной публики Владимир Бортко стал после блестящей экранизации "Собачьего сердца" Михаила Булгакова, героем публики попроще и помассовей - после экранизации "Бандитского Петербурга" Андрея Константинова. У него за плечами много не менее достойных работ- "Блондинка за углом", "Единожды солгав", "Цирк сгорел, и клоуны разбежались", "Афганский излом" с великолепным дуэтом Догилевой и Плачидо,- но знают его по двум упомянутым телефильмам. Да еще по грандиозному проекту, к которому он приступает в декабре этого года: на "Ленфильме" Бортко запускается с "Мастером и Маргаритой". Собственно, обо всем другом говорить с ним сейчас бесполезно. Кабинет завешан эскизами, фотографиями будущей натуры, пробами. Расписаны даты съемок. Зритель еще страдает за Певцова и Дроздову, проклинает Антибиотика и яростно сочувствует красивому журналисту Домогарову, а Бортко уже чувствует себя в Москве тридцатых и возвращается оттуда с крайней неохотой. На съемках кажется, будто Певцов и Дроздова - чужие люди В. - Что ж, Владимир Владимирович, - выходит, и цирк не сгорел, и клоуны не разбежались? О. - Да понимаете, батенька, я вообще не очень люблю, когда ту картину называют панической. Или мрачной. Происходящее меня вполне устраивало - абстрактно, разумеется, вне мыслей о собственной шкуре. Но для людей моей профессии то время было губительно, непонятно было, как жить. . . Пирожками, что ли, торговать? В начале девяностых, когда у людей завелись шальные деньги, они стали вкладывать в киноиндустрию, решив, что у нас тут Соединенные Штаты. Сейчас они быстренько наварятся, сделаются магнатами. . . Ничего подобного не случилось, поскольку жанровое кино снимать умели немногие, прокат рухнул, - и тогда кинематограф перестал быть кому-нибудь нужен вообще. Я и снял про это. Это как раз очень спокойное было кино, о беспощадности прогресса. Будущее всегда наступает на нас. Но потом я как-то взял себя в руки, потому что подумал: а почему, собственно, я должен соглашаться, что мне нет больше места на свете? Что любой автослесарь тут уместнее вашего покорного слуги? Не буду я с этим соглашаться, я художник, я здесь главный, все происходящее происходит только ради меня. Пирожки съедятся и переварятся, машины сгниют, власть переменится, а от меня, глядишь, кое-что останется. И я снова стал снимать. . . В. - И сняли "Бандитский Петербург". О. - Ну и что такого? Как раз происходит глубоко положительный процесс. Кинематограф поворачивается лицом к людям. Почему сейчас полосой пошли сериалы, причем главным образом в Петербурге? Потому что тут снимать дешевле, это вообще недорого - сериал, и это долгожданный жанровый кинематограф по-американски. То есть американцы его не придумали, они просто научились этот жанр строго выдерживать. Что нужно для успеха? Нужен герой, страдающий. Со своей любовью. Пожалуйста: Певцов. Классический типаж. Нужен злодей, но чтобы настоящий, умный и без единого светлого пятна. Аккумулировав достаточную зрительскую ненависть, злодей должен гибнуть, желательно от руки своих. Я сейчас "Петербургом" больше не занимаюсь, только постоял у истоков (как было и с "Ментами", которых начинали мы с Рогожкиным), но сильно подозреваю, что Антибиотика надо убивать, долго и жестоко, и непременно силами бандитов. Меня этим и привлек роман Константинова - в нем наличествовали все компоненты хорошего криминального кино, своего рода "Однажды в Санкт- Петербурге". Леоне, между прочим, был режиссер отличного класса. В. - Скажите, только честно: Домогаров, крутой такой криминальный журналист, весь в кожаном, - это не есть некоторый привет Невзорову! О. - Ну, знаете, вы тоже в кожаном. Кожаное - униформа журналиста и вообще мобильного человека. . . Нет, я так подозреваю, что Константинов здесь передает привет самому себе. Он тоже журналист, тоже рисковый малый, побывал в переделках. В. - И еще об одном привете: знаменитая молчаливая сцена Дроздовой и Певцова на тюремном свидании, когда они без единого слова друг на друга смотрят, - это не пародия ли на известный эпизод в "Семнадцати мгновениях"? О. - Этого сравнения было не избежать. Разница, правда, в том, что Штирлиц по определению не имел возможности заговорить с женой, а они-то как раз должны были разговаривать, зритель этого ждет. Что сознательной пародии не было - это точно. Но, конечно, я держал этот эпизод в голове, как будут его держать в голове - это уж свойство киноклассики - все, кому придется снимать немую сцену между влюбленными героями. В. - Как вам работалось с Певцовым и Дроздовой? Все-таки звездная пара. . . О. - Нет, в них нет никакой особой "звездности", то есть нет отвратительных ее сторон. Я буду счастлив еще с ними поснимать, если работа сведет. Певцов - необыкновенно четкий, он приходит на съемку именно как на работу. Ольга для него в этот момент - не жена, на площадке я бы вообще подумал, что они чужие люди. Знаете, почему у меня не вышло поработать с Ренатой Литвиновой? У меня в "Цирке", если помните, есть такая героиня, которая иногда мерещится герою-режиссеру: то ли Муза, то ли смерть, такая обобщенная женщина, довольно роковая. Предполагалась на эту роль Литвинова, но я не могу работать с человеком, который сегодня грустен, а завтра не в настроении, а послезавтра он засмотрелся на кошку, и ему захотелось поэтому переписать роль. . . Я очень люблю, чтобы все было четко. И очень не люблю российский авторский кинематограф, в котором полуграмотность выдавалась за неповторимость авторского взгляда. . . Профессионалов нет, понимаете? Все гении, а профессионалов нет. В. - Вам легко было уговорить Дроздову сняться голой! О. - Ну, когда вам актрисы будут говорить, что они терпеть не могут голых сцен, надо делать поправку. Они просто боятся этого, боятся, как будут выглядеть. . . Этого, я думаю, и Мерил Стрип боится, при всей безупречности своего мастерства. Каждая настоящая актриса все время подсознательно думает: хороша ли я? Видимо, я доказал Ольге, что она в этой сцене - если вы имеете в виду сцену обыска - будет хороша. В. - Слушайте, а вам самому не стало страшно жить в городе, который вы изобразили? Неужели он действительно настолько бандитский? О. - Господа, давайте все-таки правильно понимать смысл названия! Ну когда вам говорят "Театральный Петербург", вы же не думаете, что город состоит из одних театров? Это определенный срез жизни Питера, да. Не единственный и не определяющий. Но что ж мы будем лицемерить и делать вид, что наша жизнь не пронизана этими связями по вертикали и горизонтали? Что эта лексика не вошла в нашу речь? В. - А сами бандиты как относятся к сериалу? О. - Бандиты, знаете, так устроены, что благодарственных писем не пишут и на улицах не останавливают: здравствуйте, я бандит, мне очень нравится ваша картина. Но свидетельство популярности сериала я все-таки получил: тут у нас есть небольшой ресторанчик рядом, ну, и надо было одну сцену там снять, "стрелку". Ресторанное начальство очень переживало, что у них после этого репутация будет испорчена и народ не пойдет. Я уговорил, уверил, что все будет ровно наоборот, - и действительно, прибыль у них теперь выросла втрое. Причем контингент такой. . . специфический. . . Значит, они смотрят, значит, решили, что это модно - бывать тут. А это не модно, это просто близко от "Ленфильма". Им теперь регулярно звонят и спрашивают, заходит ли Антибиотик. Побазарить нужно. Это хорошо, что он получился такой убедительный, - плохо только, что он всем так нужен. . . В "Собачьем сердце" на роль Шарикова было 8 претендентов В. - Давеча по телевизору показали вашу "Блондинку" - прелестный, по- моему, мюзикл восемьдесят четвертого. . . О. - Тут сразу две неточности, в которых вы не виноваты. И не мюзикл - потому что вставные музыкальные номера понадобились, чтобы хоть как-то дотянуть до требуемых полутора часов. Ее изрезали всю. И не восемьдесят четвертого, а восемьдесят второго года - она на полке лежала, вытягивалась , доделывалась. . . "Блондинка" по прекрасному сценарию Червинского, который сейчас, к великому моему сожалению, живет в Штатах, чем не нравилась начальству? Тем, что девчонка-то эта, Догилева-то, - она же хорошая! Она добрая, ей хочется всем добро делать, но просто жить она умеет. И тем не вписывается в советские рамки. В. - Вы еще сняли тогда же довольно жестокую картину "Единожды солгав". . . О. - Да, трилогия такая у меня получилась. "Мой папа - идеалист", первая картина, потом "Солгав", потом "Цирк". Громко говоря - о художнике и времени. Нас было четверо друзей, начи нающих режиссеров. Один сошел с ума, второй выбросился из окна, третий уехал в Америку, четвертый перед вами. Думаю, процент выживших и состоявшихся в наши годы - на излете, так сказать, застоя, - примерно такой и был: хорошо, если четверть. Собственно, "Единожды солгав" - это ведь не только о конформисте. Это о том, что ты есть и вдруг ты не нужен. В этом смысле наше время бесценно. Равный ему перелом в сознании имел место только в начале двадцатых. Тогда тоже выигрывал только человек, который вдруг умел резко себя от времени отделить. И сказать: это я не нужен? Это вы все не нужны! Швондер, Шариков - они тоже были убеждены, что пришли навеки, что они победители, что Преображенского быть не должно. . . В. - Как вы отобрали Толоконникова на роль Шарикова? Это был и его, и ваш звездный час? О. - Претендентов было восемь, в том числе любимый мой друг Никола Караченцов, но Толоконников, случайно обнаруженный в Алма- Ате, меня убил совершенно. Проба была - сцена с водкой: "Желаю, чтобы все". Он так убедительно гмыкнул, хэкнул, глоток так пропутешествовал у него по шее, так хищно дернулся кадык, что я его утвердил немедленно. В. - А вы можете вслед за Преображенским сказать, что не любите пролетариата? О. - Я не люблю люмпена, это другое. Но вообще ко мне опасно подходить с такими вопросами - я марксист. Не делайте больших глаз, как говорил Булгаков. Это марксизм меня, в общем, научил более-менее объективно относиться к истории: есть ваши интересы - классовые, профессиональные, - и есть общественные процессы, очень часто благотворные, но для нас с вами невыносимые. Я люблю пролетариат, ту его часть, которая что-то соображала. И в замысле относительно царства всеобщей справедливости есть нечто трогательное, нечто христианское. . . хотя я и атеист, чтобы развеять уж последние ваши иллюзии на мой счет. В "Собачьем сердце" меня как раз занимало превращение этой идеи из вековой мечты в царство тотальной разрухи. Вы полагаете, это пролетариат мочится мимо унитаза и ходит по лестнице, не снимая калош? Нет, это люмпен. Шариков. Он оказался в большинстве. У писателя это вызывает животную ненависть, рвущую, до рева, - феномен этой ненависти и дал "Собачье сердце", очень плодотворная оказалась эмоция. Я таких чувств не испытываю, мне многое нравится в том, что было тогда. Воланда будет играть Олег Янковский В. - Вы взялись за "Мастера и Маргариту", но рабочее название картины - "Визит дьявола". Судьбу обманываете? О. - В смысле? В. - Ни одна еще экранизация "Мастера" в России не состоялась. И когда Елена Сергеевна явилась через десять лет после своей смерти Владимиру Наумову, постановщику "Бега", она ему сказала, что и не состоится. "Михаил Афанасьевич не хочет". О. - Знаете, все эти сказки про зловещий фатум и нежелание Михаила Афанасьевича хорошо другому кому рассказывать. Если кому-то кажется, что он посягает на запретное и что его за это накажут, - ну, пусть кажется, меня наказывать не за что, я в другой системе ценностей существую. Да и Михаил Афанасьевич, кроме того, не вовсе чужой мне человек: я сам из Киева, по одним улицам хаживали, и сдается мне, иногда понимаю, что он хотел сказать. Название я меняю по другой причине: у него, если помните, оно тоже не сразу определилось. Было "Копыто инженера", был "Консультант с копытом", был "Великий канцлер". . . Роман-то, собственно, про что? В. - Да, действительно хотелось бы узнать: про что? О. - Сейчас, извините. . . (звонит мобильный. В трубку: что? Попозже. У меня сейчас происходит самый важный разговор в жизни, хе-хе. . .) Да, так вот. Роман о том, как сатане докладывают: люди построили идеально справедливое общество. Совершенное. И ему становится интересно, он тут же снаряжается в Москву. Смотрит: да, красивый город, хотя я лично предпочитаю другие. . . Исследует ситуацию. И приходит к выводу: да, люди как люди. Квартирный вопрос их только испортил. А в остальном - великий эксперимент ничего не изменил в человеческой природе. Как в знаменитой сцене на крыше Пашкова дома, когда Воланд втыкает шпагу перед Левием Матвием: нет света без тени! Так что для меня главное в этой истории - именно визит дьявола, его своеобразная инспекция. Люди как люди. В. - Но ведь ни у кого до вас не получилось это снять. . . О. - Я единственный сегодня человек, который может снять "Мастера", готов на себя это взвалить и представляет, как это сделать. Фильма Кары я не видел, и никто не видел. Сценария Климова тоже не читал, хотя знаю, что это был сценарий крайне вольный. По мотивам. Беда Климова была в том, что он начинал переговоры с цифры порядка ста миллионов долларов, а после этого, сами понимаете, энтузиазм продюсеров резко шел на убыль. Мой продюсер - Досталь, мои запросы скромнее. . . Видел я югославскую картину, чудовищную, по-моему, в которой, кроме песен Окуджавы, вообще ничего интересного нет. Видел фильм Вайды, который много ниже его таланта, к тому же там экранизируется только одна линия, пилатовская, а это все равно как если бы вы из нашего интервью опубликовали только каждое третье слово. Но один эпизод он там своим когтем пометил, почувствовался мастер: помните, когда Пилат вручает Афранию перстень? Так вот, Афраний у него выходит, снимает этот перстень и бросает прочь. Это класс! Это такой класс, что я ужасно хочу эту находку использовать, только не знаю, как сослаться на Вайду. Пустить, что ли, бегущей строкой? В. - Вам не кажется, что в сериальном виде картина размажется, пропадет удар! О. - Я мечтаю о пяти сериях по полтора часа. Сериальный формат - пятьдесят две минуты - мне самому не очень нравится. И в идеале - о, это было бы полным осуществлением моих надежд! - картину надо бы начать показывать где-нибудь 28 декабря 2001 года и закончить где-нибудь 2 января 2002 года. Практика показывает, что романом Булгакова хорошо заканчивать один год и начинать другой. В. - Кандидатуры на роли есть? О. - Есть, но я могу вам сказать только об утвержденных, о тех, кто уже кивнул твердо и окончательно. Воланд - Олег Янковский. Мастер - другой Олег, Меньшиков. Коровьев - Александр Абдулов, и при всей неожиданности этой кандидатуры смею вас уверить, что другого Коровьева вы уже не сможете себе представить. Маргарита рассматривается, Бездомный рассматривается - для меня это роль ключевая, пятнадцать кандидатур. Ведь ради него в конечном итоге все и затевалось! Все упиралось в кота: непонятно было, как его всему выучить В. - А кот? О. - Да, знаете, всегда все упирается в кота. После "Собачьего сердца" некоторые коллеги мне говорили: ну что же ты, теперь можно браться за "Мастера"! Я, однако, воздерживался по двум причинам: первая - этического свойства, все-таки тогда еще Климов надеялся снять, а вторая - кот. Я не знал, как сделать кота. То есть мне понятны были его параметры: примерно метр и пять сантиметров росту, толстый, понятно было, как он должен говорить, но категорически непонятно, как его всему этому выучить. И тут я смотрю недавно одну американскую рекламу: выходит сеттер,закуривает сигару, садится за руль и уезжает. И я понял: господа, все возможно! Досталь связался с фирмой, снимавшей эту рекламу, там на компьютерах обсчитали нашего кота и сказали: давайте, сделаем. В. - Но при этом он будет живой? О. - Исходный кот, конечно, будет живой. В. - Где думаете снимать? О. - Ну, Москва, конечно, вдрызг разобидится, но снимать думаю не только в столице. Сегодняшний Питер похож на тогдашнюю Москву даже больше. Души в нем осталось больше, а Москва. . . Москва свою стала терять, кажется. Поэтому планируется начать все это дело в декабре в Иерусалиме, потом поработать в Москве, Петербурге и Крыму. И за восемь месяцев закончить. В. - А музыка? О. - Музыку пишет Андрей Петров. В. - Однако и сливки вы заполучили! О. - Это не я заполучил сливки. Это сливки заполучили меня. Нужен был человек, который сейчас на себя готов взвалить это мероприятие. В этом смысле "Бандитский Петербург", который никогда не назову лучшим своим произведением, - был необходим: я многие вещи там попробовал. В частности, приноровился к видеокамере, поскольку снимать "Мастера и Маргариту" кинокамерой было бы нереально. В. - И последний вопрос. Вы и лицом, и голосом страшно похожи на Никиту Михалкова. Это намеренно? О. - Нет, так сложилось. Если вы таким хитрым образом хотите узнать, как я отношусь к творчеству секретаря Союза кинематографистов России, так вам вполне откровенно скажу, что раннего Михалкова считаю одной из вершин российского киноискусства. Хотя мой любимый режиссер - безоговорочно Эйзенштейн. Но если брать такие картины, как "Пять вечеров" или "Несколько дней из жизни И.И.Обломова" - это шедевры. Насчет позднего можно спорить. А если наше сходство действительно так бросается в глаза. . . Ну, например, шарфа же я не ношу! А усы. . . я действительно хуже выгляжу без усов. Идут они мне. Если его смущает наше сходство, пусть он сбривает. Дмитрий БЫКОВ. Под впечатлением от стихотворения Быкова я решил поместить некоторые отклики нашей прессы на катастрофу "Курска" и связанные с этим события. Как известно, водолазы достали из 9 отсека двенадцать тел, в том числе тело Колесникова, автора знаменитой уже записки. Все тела опознаны. А потом почему-то прекратили поиски и перешли в третий отсек. Прорезали отверстие в борту, но заходить не стали и занялись четвертым отсеком. Говорят, через несколько дней операция прекратится. Все это вызывает немало вопросов. Вчера вечером сообщили, что норвежский корабль-платформа "Регалия", с которого проводилась операция по подъему тел, уже оставил место работы и направляется в Норвегию. Значит, все кончено. Пока. Начну с публикации "Новой газеты". Публикация сенсационная, но не очень достоверная. В ЗАПИСКЕ БЫЛО НАПИСАНО "НАС УБИЛИ"? Он позвонил в редакцию и попросил о встрече. Как пароль прозвучало: "Курск". Встретились. Диктофон вбирал отрывистые слова. Мы их не правили. Приводим дословно, изымая лишь длиннющие паузы. Понимаем: кому-то будет очень больно. Простите. Но больнее - не знать. - По нему стрелял "Петр Великий" ракето-торпедами. Никаких сомнении нет. На учениях испытывать новую технику строго запрещено. Но когда хочется сэкономить, то можно. Испытывали эту великолепную технику. Стреляли, как водится, боевыми. Ракета попадает в воду, раскрывает жало и выпускает умную торпеду, которая ищет подводные лодки. Им с "Курском" выпало быть в одном районе. Стрельба была организована гражданскими специалистами. Стреляли-стреляли, и вдруг из воды вырывается взрыв, чуть-чуть напоминающий ядерный, а потом еще один. Все обледенели. Первое, что сорвалось: "За. . .дели кого-то". Думали, американца (он шлялся тут же. Это он потом получил повреждения и потерял буй. Это на него очень хотели списать торпедную атаку). "Петруша" немедленно рванул из района. Ничего не придумали лучше, как удрать. Когда уходили, через какое-то время поймали радио: "Лодка не выходит на связь" и указан район их стрельб. Тогда и поняли, кого угробили. Повернули и пошли искать, готовясь к тюрьме. Нашел "Курск", естественно, "Петр Великий". Их курсы пересекались. Пришли в Североморск, скупили всю водку в городе. Гражданские стрельцы тоже пили спирт. Он их не брал. Потом оказалось, что виноватых не ищут. Приказано отрабатывать версию "столкновение с врагами". Адмиралы прикрывают задницы. О людях никто не думал. Свидетели не нужны. Они трое суток были живы, согласно записке покойного командира турбинной группы. Сначала она написана ровным почерком. Эксперты рыдали. Там написано: "Нас убили". Стоит дата: 12-го в 12 часов с копейками. Официально об аварии объявили 14-го. Потом у них сели батареи в фонаре(фонарь они нашли). Воздух в отсек они тоже дали. Последняя дата в записке - 15-е число. Приказано говорить, что они умерли через 2 часа после аварии. "Новая газета" Вчера, когда мы подписывали номер, он позвонил: "Печатаете?" Паузой ответил на наше: "Да". - У молчания время - минута. Потом надо говорить. И повесил трубку. Печатаем. И понимаем: сегодня у всех подводников - боль. Все, кто еще может пить, - помянем. . . Дальше следуют материалы на ту же тему из "Общей газеты". О ПОЛЬЗЕ ЧТЕНИЯ ЧУЖИХ ПИСЕМ ТАК уж сошлось. Предсмертная записка капитан-лейтенанта Колесникова, погибшего на "Курске", и капсула с письмом комсомольцев 60-х из Великого Новгорода, обращенным к молодежи 2000 года, были извлечены на свет в одно время. Так уж не сошлось. Записка, если отбросить в сторону вопросы тех, кто не уверен в ее подлинности, может стать ценнейшим документом, раскрывающим тайну гибели субмарины. Письмо в XXI век, если верить сообщениям прессы, полностью истлело, копии его утрачены, и потому сама церемония извлечения послания из капсулы, задуманная движением "Единство" аккурат к своему съезду, обернулась неудачей. Но о провалах чуть позже. Романтики-идеалисты 60-х наверняка представляли себе молодежь нового века такой, каким смотрит на нас с фотографии Дмитрий Колесников, потомственный моряк-подводник, мальчик-мужчина с чистым и смелым лицом. Такие у Родины ничего не просят. Они от рождения ее должники. Авторы послания в XXI век конечно же видели фильм "Добровольцы", в котором герой, отдав свой аппарат для всплытия товарищу, пишет друзьям и любимой последнее письмо. Наверное, про Колесникова и его товарищей можно снять такой фильм. Только вот каким обаянием и талантом должны обладать актеры, чтобы доказать честность и совестливость героев вроде вице-премьера Клебанова, командующего ВМФ Куроедова, его пресс-атташе Дыгало. . . Какими художественными ухищрениями выразить правдивость заявления о том, что руководство страны с первой до последней минуты делало все для спасения экипажа любыми средствами? Это же не "Куклы", где, как известно, осмеивается самое святое. Здесь это святое надо показать. Если оно, конечно, есть. А куда деться от пошлости и бестактности, которыми уже плотно окружена эта трагедия? Захлебываясь от экслюзивности, тележурналистка с необъяснимой радостью сообщает миру, что отец одного из погибших подводников категорически отказался говорить что-либо перед камерой. "Но мы нашли в архиве съемку этого же человека в первые дни трагедии!" - ликует профессионалка. Что ж, девушка, далеко пойдете. . . Правда, не все журналисты воспламенялись от перспективы описывать или показывать рыдания людей, потерявших самое дорогое. Один коллега признался мне, как молил Бога, чтобы начальство не направило его ломиться в квартиры и интервьюировать рыдающих вдов и матерей. Другой просто отказался. Но настоящие профи выжимают из ситуации все. Еще записка Дмитрия Колесникова вызывает немало вопросов, еще ее не читала вдова капитана, а на экране РТР уже появляется самый допущенный к секретам ВМФ журналист и, по-мужски давя слезу, начинает просить прощения у Ольги Колосниковой за то, что он с коллегами уже сподобился записку прочесть. Дескать, для работы очень надо было, простите, если можете. Интересная у вас работа, товарищ, если она предполагает такую могучую этическую невменяемость! Можно понять следователя, врача, другого уполномоченного законом эксперта, который допущен к подобного рода документам. А ты кто такой, мучимый жгучим стыдом за то, что прочел? Стыдно было - ну и не читал бы. Нечаянно прочел (так бывает) - молчи. Как это - молчи? А "пиар"? Куда выгоднее - прочесть, а потом бухнуться на колени. Понимаю, если бы он, прорвав информационные кордоны РТР и ВМФ, вышел в эфир и процитировал из записки то, чего ни вдове, ни народу говорить не хотят. Это был бы поступок. Но цель иная: либо сообщить миру, что ты, ты самый посвященный, либо пошловатым извинением подтвердить (по чьей-то просьбе), что записка существует. Чем же тогда эта, с позволения сказать, интермедия, отличается от пиаровской затеи молодежного "Единства" - прочесть с трибуны съезда письмо комсомольцев-шестидесятников? Правда, в случае с "Единством" даже Госдума изумилась и вмах осудила "медведей" и "медвежат" за использование исторических реликвий в пропаганде своей партии. Но "письмо в 2000 год" - не личное, а общественное. А здесь даже секретарь Совбеза Иванов настаивает, что записка Колесникова - родным и близким. Понимаю, как легко бороться с моими доводами. Действительно чего привязался? Сказано же умным человеком: "Не бойтесь первых порывов, они - самые благородные". Но это же не про "пиар" на чужом горе! Конечно, сегодня всё и вся можно заподозрить в саморекламе, и дальше, наверное, буду себе противоречить. ". . .Я еще не успел увидеть по телевизору грузинского президента, прибывшего на место катастрофы российского самолета в Аджарии, а в ухо мне уже вкладывали: "Шеварднадзе примчался на место гибели россиян и объявил в своей стране траур только из политических расчетов". В общем, сотворил старый политикан на нашем российском горе свой гнусный "пиар". Восхищаюсь разящей силой такой логики. Но при этом мне очень хочется, чтобы президент моей страны хоть раз явился бы мне таким же коварным, расчетливым и ужасным. Впрочем, до таких ли тонких материй сейчас, когда каждые две недели мы, говоря словами чувашского президента Николая Федорова, теряем в Чечне по экипажу "Курска", когда тонут корабли, падают самолеты, когда продолжается, можно сказать, эпическое разворовывание страны под аккомпанемент неуемной имперской демагогии, готовой вот-вот радостно лечь на музыку Александрова? . . Описать в радостных тонах это наше сегодня и отправить капсулу в светлое завтра смогут разве что "медвежата" из "Единства". А вот если вменяемые захотят сообщить грядущим поколениям, что Россия еще не безнадежна, им ничего не надо писать. Достаточно запечатать в капсулу фильм покойного Ильи Авербаха "Чужие письма". Картина в сущности простенькая: о том, как трудно внушить человеку - почему нельзя эти самые чужие письма читать. Нельзя, и всё. Как нельзя и многое другое - из того, что мы себе уже разрешили. Юрий СОЛОМОНОВ В НАШЕМ прекрасном и сдвинутом мире мужественным человеком оказался не сам командир турбинного отделения Колесников, в ожидании утраты своей молодой жизни пишущий осознанные слова близким, а совершенно посторонние люди. Востроглазый и чрезмерно пластичный мальчуган с РТР обнаружил в результате печальной находки необыкновенное и отчаянно смелое желание президента ничего не скрывать от своего народа. Дескать - есть записка! И в ней значится, что авария на лодке была. А его более опытные коллеги просто-таки со сдержанными, приличествующими случаю восторгом и гордостью признали за командующим ВМС удивительную для морского офицера особенность: мог скрыть информацию, которая ему не выгодна, а не скрыл. Герой! Я сейчас не о президенте и адмирале. Мы, журналисты, хороши. Это ведь наши мысли, отражающие наши нормы жизни. Не новые, надо сказать, нормы для тех, кто уже немного прожил. Может быть, в ожидании холодов мы хотим для себя индивидуального отопительного сезона? Ох, ребята, заискивай, не заискивай - слова, как и вода, замерзают при минусовой температуре. Страх вызывает потерю лица. Об этом писал в своем бессмертном произведении "Тараканище" Корней Иванович Чуковский. Но журналисты мало кого читают, кроме себя. Юрий Рост ПРОЩАНИЕ И ПРОЩЕНИЕ В Североморске с утра шел снег, и в белой тишине на площадь, к ногам гигантской статуи Шагающего Моряка стекались людские толпы, чтобы выплеснуться к самой трибуне. А там, среди черных офицерских мундиров, не замечая мороза, уже стояли вдовы и матери. Матрос Мешалкина как глас народа ЭТО БЫЛ странный митинг. Организаторы пытались придать ему торжественность, а он разбивался на простые, буднично-понятные слова: - Простите. . . - сказал маршал Сергеев в микрофон. И заплакал. Женщины за его спиной передавали друг другу лекарства, вовремя подхватывали под руки тех, кому становилось плохо, сразу же рядом вырастала черная фигура офицера с аптечкой в руках. Ждали с напряжением главного события. . . И наконец на площадь выехали четыре бэтээра. На каждом - ящик, укрытый флагом. Провезли тела почему-то по боковой аллее, стыдливо обогнув трибуну, потом, на поминальном обеде, вдовы будут шептаться: "Боялись, что под машины кинемся?" Получилось неловко: родные руки с цветами не могли дотянуться до лафетов. Зато коридор вдоль прохода заполнили горожане, они эту неловкость погасили сотнями роз и гвоздик. О североморцах стоит сказать особо. - Когда случилась трагедия, - рассказывает старший матрос контрактной службы Ирина Мешалкина, - мы не могли смотреть друг другу в глаза. Стыдно было. Что не спасли. Хотя что могла сделать матрос Мешалкина? А вот - стыдилась. Митинг объявили закрытым, потоптавшись, спустились с трибуны Сергеев с Клебановым, и вдруг в спину им хрипло завыли гудки с десятка пришвартованных у берега кораблей, и очень долго государственные мужи шли под этот несмолкаемый рев. Маленькие серые фигурки торопливо продвигались к машинам, а Шагающий Моряк с автоматом в руке, напротив, уходил в сторону серого Баренцева моря. Чай с генералом НА ПОМИНАЛЬНОМ обеде, сразу после митинга, вдовы говорили о мужьях как о живых. С улыбкой. Вспоминали, что фотографии остались, как нарочно, сплошь - с пикников, а серьезных, для памятника, к примеру, не хватает. Вспоминали забавное из совместного времяпрепровождения в той, старой жизни. Тосты слушали рассеянно, только один раз нехорошо оживились, когда представитель города Курска стал рассказывать с восторгом: строящийся ракетоносец "Белгород" городские власти просят назвать именем погибшей подлодки. - Что за бред - это же плохая примета, - снова шептались бывшие жены. - Все равно что назвать новорожденного именем покойника. Возразить вслух никто из них, однако, не захотел - не тот случай. Послушно пригубили водку - вроде как поддержали. А потом была трехчасовая дорога назад, в Видяево, в дороге случились два события: северное сияние и авария с "санитаркой", машиной "скорой помощи", сопровождавшей колонну, к счастью, не перевернувшейся. Обшарпанные пятиэтажки на фоне ночного черного неба белели первозданной свежестью, рассыпавшись на сопках, словно Рим на семи холмах. Иду к двум молодым мамам, не сумевшим пристроить детей в выходной день и потому отсутствовавшим на траурной церемонии в Североморске. Они обиделись: прощание, считают, должно было состояться там, где ребята жили. Где работали. Откуда уходили в последнюю свою автономку. В двухкомнатной квартире вместе живут теперь - в ожидании отъезда - Люба Калинина и Ира Цимбал. Бегают по просторным комнатам четверо выкупанных к вечеру ребятишек - играют с месячным толстым коричневым щенком неизвестной породы. Виснут на матерях, к ночи трехлетняя Света засыпает у Любы на руках. - Здесь нам жить еще и потому нельзя, - шепотом рассказывает хозяйка, - что на каждого мужика в черной форме, кого в окне увидит, она "папа" кричит. . . Накануне, сразу после показанного по четвертому каналу норвежского фильма о встрече великана-водолаза с одной из видяевских вдов, Любе позвонили с телевидения, с РТР и (Люба передает это дословно) сказали: "Завтра приедет к вам Куроедов чайку попить, можете погоны с него сорвать - мы на пленку снимем". - Зачем они с нами - так? - спрашивает меня Любовь Калинина. - Генеральские погоны сорвать легко, не в них дело, они, как и лейтенантские, тремя ниточками пришиты. Над ним, над Куроедовым, тоже начальство есть - Верховный главнокомандующий. Он и должен был решение вовремя принять - может, кого и спасли бы норвежцы. Корреспондентка РТР Любе не понравилась: дважды журналистка испуганно махала руками, прерывая съемку. В первый раз - когда попытались вдовы назвать имя того самого главнокомандующего, и во второй - когда твердо заявили: не мог Дима Колесников не сказать в той записке, в первых же строчках, о том, что там произошло. Не похоже это на него. В последнее время генерал Куроедов зачастил в Видяево. Недавно приезжал опять - свечку зажечь в часовне. - Лучше бы фонари в городе зажег, - говорят вдовы. Их затаскали в качестве массовки на бесконечные "собрания" с приезжими начальниками. Осталось в городке всего 15 сеней, все готовы уехать хоть завтра, но не получается: - Квартиры не примем, - говорят в жилконторе, - пока ремонт не сделаете. Хотя на своем общественном совете вдовы решили 40 процентов благотворительной помощи передать гарнизону на бытовые нужды. - За каждой справкой, - рассказывает Ира Цимбал, - приходится по десять раз ходить. Еще и из-за этого тормозимся. Сегодня Ира добивается и никак не может добиться вот чего: чтобы передали ей тот кортик, который ее муж сдал государству при увольнении с авианосца "Кузнецов" и переходе на "Курск". Чтобы было что показать сыновьям: Вове - семи лет и Илье - одиннадцати. Чтобы сыновья отцом гордились. О тех, кто возвращается на берег РАБОТА водолазов не прекращалась и в понедельник. Стало известно к вечеру: еще восемь тел приготовлены к перевозке в Североморск. Там их сразу должны отправить в судебно-медицинскую лабораторию - чтобы установить личность каждого. Судя по всему, в девятом отсеке бушевал пожар. Первые четыре тела в таком состоянии, рассказали мне морские офицеры, что бывалые эксперты падают в обморок. Родственников к опознанию и вовсе не допускают, спрашивают только о приметах. Да что там - даже сослуживцы не выдерживают вида останков, и со вторника в штабе Северного флота квалифицированные военные работают с группами опознания - до и после страшного момента. Здешние психологи - настоящие профессионалы. Эта необходимейшая служба выросла в недрах Управления воспитательной работы и оказалась трагически востребованной в последнее время. - Сегодня у нас есть более тридцати техник, позволяющих вести работу с людьми в экстремальных и кризисных ситуациях, - говорит капитан первого ранга Михаил Юрченко. А потом подробно рассказывает, как готовят группы к опознанию, но предупреждает - секрет, разглашению не подлежит. Технология эта называется нейролингвистическим программированием, и освоить ее флотским психологам на недавнем семинаре помогли преподаватели общероссийской профессиональной психотерапевтической Лиги Надежда Владиславова и Владимир Федякин, за спиной которых - Чечня: и российские солдаты, и местное население. Слушая завороженно научный рассказ Юрченко о сложнейшей психотерапевтической помощи группам опознания, вспоминаю стихийное психосамолечение видяевских вдов. Оно заключается в следующем: до последнего времени гуляла среди родственников версия лодку вместе с моряками выкрали американцы, которые ее "пообследуют" маленько, лет эдак семь, а потом мужья вернутся из плена и обнимут верных своих жен и выросших детей. Александра САМАРИНА Мурманская область И еще о том же. В прошлом номере "Общей газеты" была напечатана большая статья Юрия Роста "Правда о "Курске" неподъемна". Газета печатает отклики читателей на эту статью. СЕЙЧАС ясно, что 23 человека в кормовых отсеках были живы после катастрофы и военные говорили правду. Почему же вы говорите, что все погибли сразу и военные это знали? Если они были живы хоть несколько часов, они не могли не подавать сигналы, значит, стуки были, значит, военные опять-таки говорили правду? Почему вы уверены, что натовские лодки были далеко, вам это в Пентагоне сказали? Почему они отказываются показать свои лодки независимым экспертам? Значит, натовские военные всегда говорят правду, а наши всегда врут? Юрий Михайлов АВТОР статьи частное лицо и вправе высказывать свое личное мнение, и любое, даже намеренное искажение фактов (если это не подпадает под статью действующего законодательства) остается на совести автора и его издателей. Совсем другое, когда информация преподносится в искаженном виде людьми, наделенными официальным статусом государственного представителя.В этом случае это не может рассматриваться как мнение одного отдельного человека, и критерии оценки высказываний этого лица совсем иные. Нет, наверное, сейчас никакого смысла говорить о моральном облике людей, которые по долгу своей службы были задействованы в "спасательной" операции (я не имею в виду непосредственных исполнителей - водолазов, моряков спасательных кораблей и т.д.), но тех, кто по своему положению должен был руководить и принимать решения. Но говорить можно и должно о другом - операция была с треском провалена, информация подавалась фальсифицированная, притом что официальные власти, включая Президента страны, обладали ею полностью. В подобных случаях за одно только то, что функционеры (по-другому их и не назовешь), занимающие столь высокие руководящие посты, не справились со своими функциональными обязанностями и это повлекло за собой гибель людей, они должны быть немедленно отстранены от этих должностей. И это не будет наказанием, наказание должно последовать потом, когда будет полностью расследована катастрофа и определена доля вины каждого в том, что произошло. И сделать это должен Суд. А комиссия по расследованию причин катастрофы не может и не должна возглавляться людьми, кровно заинтересованными в том или ином исходе расследования. В противном случае это теряет всякий смысл. А теперь хочу высказать свое предположение, учитывая уже "моральный" облик наших официальных лиц. Думаю, что результаты расследования будут приведены в соответствие с удобной (выгодной) для властей версией произошедшего и всё будет спущено на "тормозах", правда, уже не тахо, а с помпезностью - пышными похоронами погибших моряков, присвоением им всем званий Героя России, выделением и распределением каких-нибудь привилегий семьям погибших. Все это мы уже проходили, и не однажды. Похоже, пройдем и в этот раз... Сколько ещё? Волков Павел Не подумайте, что пресса забыла о Чечне. Это, можно сказать, вечная тема. На прошлой неделе все телеканалы показывали странную сцену: под прицелами телекамер Казанцев подводит друг к другу Кадырова и Гантамирова, и те обнимаются и пожимают друг другу руки. Сцена казалась очень нелепой, какой-то "сыгранной" и вызвала множество комментариев. А вот что пишут об этом газеты. Сначала - "Новая газета". БАЗАР ДЛЯ ДВОИХ.Кремль в Чечне всегда выбирает из двух зол. Но выбрать не может На днях была показана еще одна серия бесконечной мыльной оперы под названием "Примирение Кадырова с Гантамировым". Завершилась, как и полагается, хеппи-эндом - очередным рукопожатием и братанием главных героев. Похожие на школьных хулиганов, они стояли перед объективами камер, бессовестные и виноватые. И нескрываемо счастливые оттого, что им уделяется так много царственного внимания; что это их, а не кого-нибудь сердито и одновременно дружески журит полпред президента Казанцев. И еще от сознания того, что от их обещания не ковырять в носу зависит так много в новейшей истории целого народа. Между тем точно такая же история с перманентным противостоянием и бесчисленными примирениями первых лиц уже происходила в Чечне во время первой войны. Только тогда роль террориста и бандита играл Гантамиров, а роль принципиального борца за законность и восстановление конституционного порядка - Доку Завгаев Ху из Кадыров? Впервые имя Кадырова публично зазвучало в Чечне еще до начала первой войны в связи с довольно неприятной историей. Тогда будущий глава администрации Чечни в должности то ли заместителя, то ли помощника тогдашнего муфтия собрал у жаждущих хаджа мусульман немалые деньги на паломничество в Мекку. Примерно по полторы тысячи долларов с каждого. Вскоре выяснилось, что все расходы, связанные с хаджем, взяло на себя одно из арабских государств, а деньги паломников предприимчивый Кадыров присвоил. История эта вызвала немалый шум, кажется, на Кадырова даже завели уголовное дело. Однако благодаря вмешательству некоего высокопоставленного покровителя (по слухам, самого Дудаева) дело вскоре прикрыли. Залегший было на дно Кадыров всплыл на поверхность в начале первой войны. Его назначили муфтием взамен сбежавшего Алсабекова. Тогда же и прозвучал призыв Кадырова к газавату "против русских собак", до сих пор поминаемый его оппонентами - и в первую очередь Бесланом Гантамировым. После войны муфтий Ахмад-Хаджи Кадыров получил под муфтият приличное здание в Грозном в районе Минутки. И право везде и всюду неотступно сопровождать президента Мосхадова. Никогда не снимавший папаху и никогда не надевавший галстука, Кадыров, однако же, полюбил щегольнуть костюмчиками от-кутюр, что смотрелось нелепо. Запомнился, к примеру, эпизод: сопровождавший Масхадова в Англию муфтий Кадыров - лицо по всем канонам абсолютно не светское - был одет в точно такой же костюм, как и президент (представьте, что Алексий II и Путин появились бы на публике в одинаковых костюмах). Похоже, уже тогда он вместе с костюмом примерял на себя роль первого лица. В кадыровском муфтияте нравы царили не менее противоречивые. К примеру, женщина, переступающая порог этого здания, должна была быть одета по всем мусульманским канонам: длинное платье с длинными рукавами, и чтобы ни волоска не видно было. Однако в самом помещении приходилось ходить босиком: ни тапочек, ни туфель здесь не полагалось. Так и ходили многочисленные просительницы, шаркая босыми ножками по персидским коврам муфтията. Интересно, как теперь смотрит заметно "просветленный" муфтий на проблему женской скромности? Все так же ли обязаны женщины, обивающие пороги его резиденции, укутываться в длинные одежды? По Малике Геземиевой - мэру Гудермеса, светской даме, близкой сподвижнице Кадырова, этого не скажешь. Известно, что она владеет стаканом так искусно, что удивляются даже российские офицеры. О Кадырове много злословят. Говорят, что в кабинете у него висит портрет Путина и что он любит повторять: "Я хочу быть похожим на Владимира Владимировича", неизменно спотыкаясь на имени-отчестве. Еще говорят, что Кадыров боится даже собственной тени и за каждым кустом видит покушающегося на его жизнь ваххабита. А уж о том, что он даже в пределах ста метров передвигается по Чечне либо на вертолете, либо на БТР, знают все. И все же. . . Из всех претендовавших на чеченский трон кремлевских фаворитов, будь то Кошман, Гантамиров, Дениев или Малик Сайдулаев, Кадыров был на каком-то этапе наиболее предпочтительной фигурой. И прежде всего для чеченского народа - если это, конечно, вообще кого- то интересует. Почему? Во-первых, Кадыров в отличие от Кошмана с Гантамировым не так откровенно ненавидит ту часть (значительную, между прочим, часть) чеченского народа, которая воюет против России. Несмотря на маниакальную помешанность на слове "ваххабит", у Кадырова по ту сторону линии фронта все еще остается немало друзей (пусть и бывших) и знакомых, а также просто тех, с кем он сидел в одном окопе или молился в одной мечети. На фоне своего предшественника Кошмана, одинаково презрительно относившегося и к воюющим, и к мирным чеченцам, или на фоне Гантамирова, кровного врага многих влиятельных семей, Кадыров заметно выигрывает. Во-вторых, Кадыров не так откровенно кладет бюджетные деньги в собственный карман, как предшественники. Если помните, об их финансовых махинациях с бюджетными средствами еще с первой войны ходили легенды, а Гантамирова даже посадили за присвоение нескольких миллиардов рублей. Конечно, и финансовые потоки в бюджет Чечни нынче не такие бурные, как в ту войну, но это не меняет сути дела: всегда найдется что украсть. Очень часто Кадырову указывают, что он ничего, кроме собственной администрации, не контролирует. Да, не контролирует. И даже собственную администрацию - не полностью. Но вот ведь вопрос: а кто из предшественников Кадырова контролировал что-то большее? Кошман, который обитал главным образом в Москве? Завгаев, месяцами не вылезавший из резиденции в аэропорту "Северный" и прозванный за это в народе Стюардессой? Хаджиев, передвигавшийся исключительно на БТР в сопровождении боевых вертолетов? А если копнуть еще глубже в историю, разве не Ермолов, знаменитый покоритель Кавказа, полтора века назад писал, что в Чечне "только лишь та земля может считаться нашей, на которой стоят наши войска"? Так что бессилие Кадырова - это скорее продолжение исторической традиции, чем авторское изобретение. Но и надежд, которые определенная часть чеченцев на него возлагала, Кадыров оправдать не смог. Если о потенциале нового руководителя судить по его первым шагам, то здесь судить просто не о чем: не было ни первых шагов, ни последующих. Обещания, данные Кадыровым народу еще зимой, среди которых регулярная выплата пенсий и пособий, организация рабочих мест и, самое главное, прекращение произвола федеральных войск в Чечне, так и остались обещаниями. Пенсии традиционно выплачиваются лишь накануне очередных выборов или по большим праздникам. Ни о каких рабочих местах не ведется и речи. Восстанавливать народное хозяйство Чечни никто не думает. Федералы как бесчинствовали, так и продолжают. А Кадыров занят исключительно переманиванием на свою сторону несуществующих "полевых командиров" и "бригадных генералов". Причем делается это порой совершенно анекдотическим образом. К примеру, последний из сдавшихся Кадырову под гарантии амнистии "бригадный генерал" Арби Бисултанов, якобы приведший с собой 300 (!) раскаявшихся членов своего отряда, только что вышедших из лесов, на самом деле никогда в военных действиях участия не принимал. Обыкновенный (разве что чересчур пронырливый) чиновник довоенного Пенсионного фонда, с начала войны - беженец, живший вместе с десятками других беженцев в мечети ингушского села Яндырка, ныне же - заместитель начальника пенсионного отдела Ачхой- Мартановского района. Ху из Гантамиров? Этот на первый взгляд принципиальный борец с терроризмом и сепаратизмом, сам себя с видимым удовольствием называющий Бесом, а на самом деле - простой, как мычание, персонаж новейшей чеченской истории появился на политической арене еще раньше, чем Кадыров. До знаменитой чеченской революции 1991 года Гантамиров какое-то время работал в милиции, затем промышлял фарцой, приторговывая, по слухам, то ли пуховыми платками, то ли женскими дубленками, которые шили тогда в подпольных домашних ателье. Начало девяностых стало для Гантамирова периодом стремительного взлета. Сегодняшний борец с исламским экстремизмом основывает ультрарадикальную партию "Путь ислама" и в качестве лидера этой партии входит в оргкомитет по подготовке в 1990 году первого общенационального съезда чеченского народа. Здесь он знакомится с Джохаром Дудаевым, только что прибывшим из Прибалтики, и за короткое время становится одним из его фаворитов, что при известной доле авантюризма и нахальства было делом, в общем-то, несложным. После съезда создается постоянно действующий орган - Оргкомитет чеченского народа (ОКЧН), и Гантамиров входит в его состав. Там он проявляет себя как представитель наиболее радикального крыла и яростный сторонник силового свержения Завгаева, захвата власти и передачи ее ОКЧН и его лидеру Джохару Дудаеву. Началом "революционного переворота" в Чечне стал захват здания КГБ республики и Дома политпросвещения, где засел насмерть перепуганный первый секретарь обкома КПСС Доку Завгаев с кучкой функционеров. Возглавлял операцию по захвату здания КГБ и вышвыриванию Завгаева со товарищи из Дома политпроса - как вы думаете, кто? Да-да, несгибаемый борец с терроризмом Беслан Гантамиров. На пару с Шамилем Басаевым - так называемым террористом номер один. Все захваченное при штурме КГБ оружие Гантамиров присвоил как личный трофей и продал. Вследствие этого между друзьями-соратниками Басаевым и Гантамировым впервые пробежала черная кошка: Басаев обвинил Гантамирова в безыдейности и потребовал (впрочем, безрезультатно) вернуть похищенное оружие. Вскоре после этого Дудаев за многочисленные заслуги перед революцией дарит Гантамирову место мэра Грозного, тогда еще красивого и процветающего города: когда на проведенных наспех выборах мэра Гантамиров не прошел, Дудаев назначил его на эту должность своим указом. Результаты "царствования" Гантамирова появились довольно скоро. В Грозном перестали работать заводы и фабрики, муниципальные объекты разворовывались буквально на глазах горожан или продавались дельцам под частные фирмы и магазины. На фоне агонизирующего городского хозяйства Гантамиров стремительно пополняет ряды так называемой муниципальной полиции, а проще говоря - собственных вооруженных формирований. От прочих чеченских "национальных гвардий" бойцов муниципальной полиции отличало великолепное обмундирование - форма для них шилась по спецзаказу в Европе. Постепенно Джохар Дудаев, возмущенный все растущим аппетитом Гантамирова, стал отдалять от себя не в меру нахрапистого мэра. Однако когда в 1993 году на Театральной площади Грозного идейные противники Дудаева во главе с Саламбеком Хаджиевым организовали бессрочный оппозиционный митинг, даже тогда Гантамиров не стал примыкать к оппозиции, продолжая выжидать и все еще играя роль лояльного к Дудаеву мэра. И только когда вконец потерявший терпение президент грозно одернул своего экс-фаворита: мол, я тебя породил, я тебя и убью - и лишил его поста мэра Грозного, только тогда Бес ушел в открытую оппозицию Дудаеву. Что неудивительно: никакой идейности здесь никогда и в помине не было. С потерей же столь щедрой кормушки, как главный город республики, Гантамирову было очень трудно смириться. Пару месяцев Гантамиров провел, забаррикадировавшись в здании городской администрации и стянув туда все свои формирования. Он наотрез отказался уйти мирно. Развязка наступила 4 июня 1993 года, когда правительственные (дудаевские) силы штурмом взяли мэрию и разогнали всех ее "защитников". Сам Гантамиров вскоре "подружился" с известным головорезом Русланом Лабазановым (кстати, впоследствии оказавшимся полковником ФСБ) и открыто примкнул к антидудаевской оппозиции со штаб-квартирой в Надтеречном районе Чечни. Отныне Гантамиров стал "борцом с преступным режимом Дудаева". С вводом федеральных войск в Чечню в 1994 году он принял активное участие в "наведении конституционного порядка" и, разумеется, снова был вознагражден за свои усилия. И снова стал мэром Грозного, к тому же еще и вице-премьером Чечни. Однако вскоре "руководителем Чеченской Республики" кремлевские "гении" назначают Доку Завгаева. Завгаев, конечно же, помнил, кто вытаскивал его в 1991 году из Дома политпросвещения чуть ли не за шиворот. И началась катавасия, с точностью до деталей похожая на нынешнюю. Точно так же, как теперь Казанцев и Боковиков, в 1995-1996 годах примирить непримиримых Завгаева и Гантамирова пытался федеральный Центр в лице Олега Лобова (был такой персонаж, если помните, очень дружил с "Аум Синрикё"), руководителя территориального управления Николая Семенова и господина Зорина (уже и не вспомнишь, какую он должность занимал). Однако мира так и не получилось. В том поединке победил Завгаев, а Гантамиров оказался за решеткой в Лефортове. Интересно, кто же победит в противостоянии Кадыров - Гантамиров? Нет никаких сомнений, что и последнее насильственное "замирение" руководителей Чечни федеральным Центром - не более чем отсрочка. Очевидно, и Кадыров, и его буйный заместитель, вечный мэр Грозного Гантамиров - оба чувствуют, что на политической арене им осталось блистать недолго. Что мандат Кремля почти исчерпан, а доверия народа у них никогда и не было. Майнат АБДУЛАЕВА На ту же тему - "Общая газета". КТО В ЧЕЧНЕ ХОЗЯИН? Замерзающим в грозненских подвалах это все равно В ПОНЕДЕЛЬНИК пресс-служба главы временной администрации Чечни распространила заявление о "травле со стороны некоторых московских СМИ", которой подвергается Ахмад Кадыров, и о том, что подобная позиция полностью вписывается в информационную политику лидеров сепаратистов. На самом же деле заявление это - не более чем судорожная попытка выжить, предпринятая назначенной Кремлем и никем, кроме Кремля, не признанной чеченской властью. Заявлению предшествовали несколько знаковых в чеченском масштабе событий. Например, очередное показательное примирение главы администрации с непокорным Гантамировым. Событие имело место в Ростове и транслировалось по ТВ, так что все мы имели возможность видеть хмурые лица мирящихся. Ростовский мир был заключен под патронажем (чтобы не сказать "под давлением") президентского представителя в Южном АО Виктора Казанцева, который, несмотря на торжественность момента, тоже выглядел каким-то нервным, - наверное, из-за необходимости участвовать в очередном спектакле. Тогда же в Ростове было объявлено, что вся административная инфраструктура Чечни переносится из Гудермеса в Грозный, главой которого назначается отныне Бислан Гантамиров. Это было крупной победой Гантамирова, вновь ставшего хозяином Грозного, и исполнением воли высшего руководства МВД, симпатизирующего новому мэру. Кадыров, к слову сказать, протеже военных, в частности, командующего СКВО Геннадия Трошева, который и рекомендовал его на пост главы Чечни. Ни для кого не секрет, что сейчас Кадыров опирается лишь на родственников и членов своего тейпа "Беной": из 16 глав администраций только четверо не являются беноевцами. Переезд временной администрации в Грозный означал бы ее фактический переход под контроль Гантамирова - и можно только гадать, какими эксцессами все это могло сопровождаться. Тем не менее Кадыров приказывает: не перебравшиеся в Грозный до 1 ноября 2-го будут уволены из аппарата. Желающих переехать, тем не менее, немного. По рассказу очевидца, кстати, соискателя на место замминистра культуры, несколько дней назад инспекционная поездка в столицу представителей администрации из Гудермеса закончилась стрельбой (к счастью, в воздух) - гантамировцы показали, кто в городе хозяин. Заявление о "травле" Кадырова столичными СМИ совпало по времени с визитом в Гудермес министра внутренних дел Владимира Рушайло. В понедельник днем он встретился с главой Чечни, а в вечерних теленовостях заявил, что аппарату временной администрации перебираться в Грозный рано - небезопасно и нет условий для плодотворной работы. Возможно, именно министр уговорил Кадырова воздержаться от переезда - во избежание новых неприятностей, которых в Чечне и так хватает. Если версия о том, что Москва сделала ставку на внутричеченский конфликт верна, то все разыграно как по нотам. Два лидера, решающие, кто из них главнее, два города, по сути ставшие двумя столицами. Мнение простых людей в этом споре значения не имеет, как и то, что на пороге зима и в том же Грозном к ней не готовы. Многим из тех, кто живет в подвалах и времянках, особенно старикам и детям, пережить зиму будет очень трудно, и предстоящие месяцы могут обернуться для жителей города новой катастрофой. Уже сейчас люди в Грозном страдают от холода, и страшно представить, что будет зимой. Плюс голод, отсутствие воды и грязь. На днях с восьмого этажа дома в районе ипподрома выбросился 10-летний подросток. Говорят, от отчаяния. Бахтияр АХМЕДХАНОВ ПЕРЕДАЙТЕ ДЕТЯМ ВАШИМ. В центре внимания Чечня и Холокост ЭТО СОВПАЛО случайно, но в совпадении неожиданно проявилась закономерность: в одно время в Петербурге состоялись публичные слушания, темой которых бьши Холокост и Чечня. О Холокосте говорили на семинаре "Живая история", собравшем учителей и библиотекарей. О Чечне - на Всероссийской научно-практической конференции, организованной Институтом "Открытое общество", Европейским университетом и редакцией журнала "Звезда". "Россия - Кавказ: взгляд из 2000 года" - так называлась эта конференция, участники которой - этнологи, историки, политологи - анализировали исторические причины сегодняшнего военного конфликта. Способно ли общество осознать прошлое, понять настоящее и не допускать впредь страшных преступлений против человечности? "Передайте об этом детям вашим" - так называется книга, изданная в Швеции и переведенная сейчас в России. В ней приводятся слова, найденные на стене запломбированного вагона - одного из тех, что увозили людей в газовые печи Освенцима и Дахау: "Здесь в этом вагоне я Ева и мой сын Авель, если вы встретите моего старшего мальчика Каина, передайте ему. . ." Книга издана по инициативе правительства Швеции, серьезно обеспокоенного тем, что современная молодежь мало знает о Холокосте. А наше правительство обеспокоено этим? Ответ ни у кого не вызывает сомнений. "Давайте называть вещи своими именами, - предложил один из участников "кавказской" конференции, кандидат юридических наук Мовлат Гельдибаев, - "зачистки", проводимые в Чечне - это карательные операции. И Грозный по числу потерь среди мирного населения стал в один ряд с такими городами, как Дрезден и Сталинград". "Защита будущего Кавказа" - так решено назвать книгу, в составлении которой примут участие авторы из Грузии и Азербайджана, Осетии и Дагестана. Книги и конференции преследуют единственную цель - заставить общество помнить и искать ответа на вопрос: как жить дальше? . . Алла БОРИСОВА, Татьяна ВОЛЬТСКАЯ © Copyright: Юлия Гайд, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|