Читайте все. Публикации о казусах авторского права

Black Fire Pandemonium ; Статьи

http://warrax.net/89/10/copy.html

http://lex-kravetski.livejournal.com/152707.html

Lex Kravetski
Про копирайт

Как известно, нарушение копирайта – это воровство. Но это поборникам копирайта известно. Остальным, напротив, известно определение слова «воровство» и вполне понятно, что данное слово в контексте копирайта используется преимущественно для манипулятивных целей: большинство, де, твёрдо уверено, что воровать – плохо, поэтому, если достаточно долго капать ему на мозги, уверует и в недопустимость новоявленного «воровства» – незаконного копирования. А отсюда, во-первых, воспримет справедливыми дичайшие по сути законы о копирайте, и, во-вторых, самоограничит себя, дабы не стать презираемым самим же собой вором.

Припадём, так сказать, к корням. Посмотрим, что слово «воровство» вообще значит.

ВОРОВАТЬ - Преступно присваивать, похищать чужое (Ожегов).

Вор – человек, систематически совершающий преступление, а именно так называемое воровство (на юридическом языке хищение, кража). Воровство для вора является источником средств к пропитанию, обогащению (Википедия)

Не бог весть, какие точные определения, однако выводы из этого сделать уже можно. Для того, чтобы нечто попало под термин «воровство», должны быть выполнены следующие условия:

Некто должен владеть некой сущностью. Это напрямую завязано на п. 2.

Некто должен иметь законное и моральное (то есть, признаваемое данным обществом справедливым) право на владение упомянутой сущностью.

Похититель должен получить эту сущность в своё распоряжение.

Владелец должен этой сущности лишиться.

Владелец должен быть несогласен с произошедшим.

Условия, что характерно, должны быть выполнены все вместе, а не просто их часть, что можно пояснить примерами.

1. Наиболее очевидно. Я имею право владеть квартирой, но ей не владею. Некто получает какую-то квартиру в своё распоряжение. Я, соответственно, своё распоряжение её не получаю. Мне это не нравится. Воровства тут всем очевидно не было.

2. У Васи есть жена, Петя её очаровывает и она от Васи уходит. То есть, Вася её потерял, Петя – приобрёл. Вася недоволен. Воровства не было, поскольку Вася не имеет права на владение женой.

Чуть тяжелее с моральным правом. Положим, власть в стране узурпировало некое правительство, которое узаконило рабство. Если теперь попереть правительство и освободить рабов, то это обратно же не воровство – само общество рабство не принимало. Иными словами, данный закон был обществу навязан.

3. Предыдущий же пример попадает и ещё под одну категорию: рабами никто не завладел. Их освободили. Можно сиё назвать по-разному, но это не воровство.

Другой пример – некто раскокал витрину магазина. Всё, кроме третьего свойства выполнено. Однако это не воровство. Это – вандализм, порча имущества и т.п.

4. Тут вот самое интересное, однако одновременно и самое ключевое. Сущность, оставшаяся у владельца, украденной не является. Петя, скопировавший файл с Васиного компьютера, не украл этот файл. Почему? Да потому, что у Пети оказался не оригинал, а копия.

Чтобы это стало наиболее выпукло, можно рассмотреть другой пример: Вася прочитал Пете своё стихотворение. Петя пришёл домой и по памяти это стихотворение записал. Кому придёт в голову сказать, что Петя украл это стихотворение у Васи? Стихотворение украдено (присвоено) не было. Суть проблемы максимум в том, что «вор» незаконно по мнению владельца его скопировал. Замечу, владелец не лишился даже права на распространение стихотворения. Он лишился только монопольного права на его распространение.

Однако более подробно про этот пункт будет дальше.

5. Вася угостил Петю своим пирожком. Петя приобрёл, Вася – лишился. Но, поскольку Вася с таким положением вещей согласен, это не кража.

Теперь смотрим на всевозможные нарушения копирайта и сравниваем их с воровством.

Некто владеет сущностью. Какой? Скажем, песней. Теперь, что именно составляет его собственность? Песня? Нет. Собственностью является право ставить под ней свою подпись, копировать, исполнять и т.п. Иными словами, видим первую подмену. Поборники копирайта говорят, что у владельца прав «украли песню», хотя реально их как максимум лишили права монопольно распоряжаться её распространением. Или же попытались оспорить право подписи (это – случай нарушения авторских прав). Последнее мало кто оспаривает – все согласны, что присваивать авторство плохо. Проблема не в этом.

Второй момент. Право на владение песней как таковое отсутствует. Его нет ни в законах, ни в традициях народа. Зато в законе есть уже упомянутое выше право на монопольное распоряжение распространением. Это право, собственно, и получает сильный отпор со стороны народа в целом ряде случаев, что делает закон именно что навязанным обществу, а не принятым им. Слово «воровство» как раз и вводится в обиход, чтобы убедить общество принять данный закон. Причём, сопротивление вполне понятно – почти метафизической субстанции под названием «информация» упорно пытаются придать признаки физического объекта, одновременно декларируя свободу распространения той самой информации.

Далее. «Похититель» действительно в своё распоряжение песню получает. Тут не придерёшься. Однако далеко не каждый «похититель» получает право монопольно распоряжаться её распространением. Даже просто распространяет не каждый - в большинстве случаев мнимый «похититель» является и конечным потребителем же. И уж совершенно точно, даже если он и будет песню распространять, он в большинстве случаев не окажется её монопольным распространителем.

Владелец, как легко догадаться, песни не лишается. Он даже не лишается права на её распространение. Он теряет только монопольное право.

С последним свойством всё просто: условный владелец несогласен. Это, собственно, и есть камень преткновения.

Легко видеть, что с определением воровства тут целиком совпадает ровно один пункт: условный владелец против (следует отметить, что несогласен именно условный, «законный» владелец – тот, у кого реально копируется информация обычно согласен). По остальным же можно отследить, что ни песня, ни право на её распространение, ни право на её монопольное распространение в процессе копирования украдены не были. А то, что в разных пунктах в виде объекта рассуждения фигурируют разные сущности, уже говорит, что людям морочат голову.

Заранее оговорюсь, вышенаписанное никак не доказывает, что нарушать копирайт – это хорошо. Речь пока идёт только о некорректном, манипулятивном использовании термина «воровство».

Итак, вывод: нарушение копирайта называется «воровством» только потому, что некоторой группе людей оно не нравится. Причём, называется так сознательно с целью обмануть население.

То есть, для начала следует сменить риторику. А именно, никогда, ни при каких обстоятельствах не называть «нарушение копирайта» – «воровством». И всячески таковой подход пропагандировать. Если допустить вхождение в обиход данного термина в упомянутом контексте, то это само по себе будет грозным психологическим оружием в руках поборников копирайта.

Это – первый и очень важный шаг.

Теперь самое время поговорить на тему, а хорошо ли нарушение прав копирайта или нет. В частности, является ли оно преступлением (напомню, не по закону – закон можно какой угодно принять, – а с точки зрения общественной морали).

Поборники копирайта по этому поводу высказываются однозначно: является. Однако для факта преступления должен наличествовать пострадавший и получивший с этого выгоду. С выгодой понятно – нарушитель копирайта получает либо прибыль с торговли копиями, либо радость конечного потребления. Но что там с пострадавшим? Лишается ли он самой сущности – песни, программы, книги? Нет, не лишается. Она всё так же при нём. Лишается ли он права коммерческого распространения? Опять же, нет. Так чего же он лишается?

Об этом, впрочем, уже было сказано выше: он лишается права монопольного распространения. Возникает вопрос, ну и чего? Все мы лишены права держать рабов (в том числе и монопольного), преступник ли тот, кто лишил нас этого права?

Автор вообще-то обычно творит именно с целью распространить продукт своего творчества. Не допустить распространения ему проще простого – никому сиё не показывать. Но так мало кто делает. Автору нужно именно что показать. А если показанное станет частью народной культуры – это вообще для автора великая честь. Иными словами, само по себе право на монопольное распространение самоценностью не является, и лишение этого права опять же само по себе не является преступлением.

Но тут уже начинают проявляться следствия. Монопольный распространитель очевидно собирает все барыши от распространения, именно отсутствие этой возможности и выставляется потерей в результате «преступления». Тут происходит замыкание на понятие «недополученная прибыль», которое вполне может победить в конкурсе на самое лицемерное изобретение в области правоведения.

Посмотрим, что это такое. Некто сваял книгу. Продал тысячу экземпляров и деньги с продажи положил себе в карман. Однако появился ещё кто-то, раздавший ещё тысячу экземпляров этой книги. Автор (а точнее, издатель автора) считает так: если бы тот перец не раздал бы тысячу экземпляров, то они продали бы не тысячу, а две тысячи экземпляров, и получили бы в два раза больше денег. Во истину, абсурд на марше. В подобных рассуждениях негласно предполагается, что все, взявшие книгу забесплатно, обязательно бы купили её и по цене издателя. Предположение настолько бредовое, что остаётся только развести руками. Ребята, вы о чём? Вы серьёзно считаете, что книга, продаваемая за тысячу рублей, распространится в том же количестве экземпляров, что и раздаваемая бесплатно? Или только делаете вид, что так оно и есть? Ведь наверняка второе. Вы же сами рассказываете нам о законах рынка, в частности, о законе спроса и предложения.

Итак, «преступник» лишает законного распространителя, чего бы вы думали, «недополученной прибыли». Которая высчитывается настолько умозрительным методом, что весьма удивляет, когда о ней говорят всерьёз. Если термин «воровство» в приложении к нарушению копирайта это – манипуляция, то «недополученная прибыль» – мега-манипуляция. Эдак, если я не купил картошку в магазине, а вырастил её сам, то я преступно обокрал магазин, торгующий картошкой. Лишил его прибыли. Лишил того, что являлось лишь желаемым, а не физически существующим. А уж другой магазин, торгующий картошкой, лишает первый магазин просто астрономических сумм. Самое время объявить конкуренцию преступной. Давно, кстати, пора.

Однако не всё так просто. Кое-чего автор всё-таки лишается. Чего? Да действительно той самой «недополученной прибыли». Хотя и вовсе не в тех масштабах, в которых её рассчитывают. Определённо, в некоторых условиях «параллельное» распространение уменьшает количество законно продаваемых копий. (В некоторых, кстати, случаях, оно увеличивает их количество – если автора никто не знает, то его книг продадут немного, пропаганда же автора путём альтернативного (например, бесплатного) распространения повышает известность автора, а вместе с тем и количество легально проданных копий. По этому поводу многие издатели не против такой вот неоплачиваемой рекламы, однако требуют, - как только автор станет популярным, – немедленно прекратить распространение, угрожая страшными карами. «Хозяева жизни» вообще не терпят только той халявы, которая не в их пользу).

Таким образом, «справедливая» часть проблемы упирается ровно в одно: оплата работы автора. Всё остальное – это уже шаманские заклинания на тему частично виртуальной, частично реальной прибыли, которая идёт уже сверх оплаты работы. Суть корыстная манипуляция.

Что характерно, эта правильная в общем случае постановка вопроса тонет в таком количестве сопутствующих ей манипуляций, мотивированных жаждой необоснованной наживы, что на таком фоне хочется объявить и эту постановку надуманной. Тем более, в ряде своих проявлений (например, желание получить неограниченную в перспективе оплату за конечную работу) она действительно такая и есть.

А проблема с финансированием авторов действительно существует. Ряд творческих людей, конечно, готов творить и забесплатно, но многим другим нужны деньги на жизнь, которые они получают исключительно со своего творчества (не будем пока заострять внимание на нюансах такого способа существования). Соответственно, при массовом распространении копий, с которых автору ничего не достаётся, автор мало что и получит.

Получить же хоть что-то он должен и этим мотивируется вся пресловутая пляска вокруг копирайта. Точнее, это – единственная справедливая часть мотивации.

Однако для решения реальной проблемы выбрана совершенно порочная стратегия, которая, собственно, только делает вид, что решает эту проблему, на деле же она как максимум решает проблему прибыли издательств. Причём, в ряде случаев – чисто желаемой прибыли. Кое-кто, видете ли, мечтает, что пресеки свободное копирование, так деньги к нему сразу рекой польются. Что граничит уже не со справедливой оплатой труда, а с эксплуатацией автора и шантажом его читателей. Первое, кстати, не просто слова. Автор при нынешней системе получает крохи от общей прибыли с продажи его произведений. Только самые маститые и раскрученные имеют приличный процент. Но таких – единицы.

Читатель к данному моменту наверно уже в раз пять задал вопрос: ну да, всё хреново, а как надо-то? Как без этих уродских законов обеспечить авторов финансированием. Отвечу.

Социалистический способ (возможный только при социализме) решения описан в тексте про теки и в его продолжении. Из него, кстати, просвечивает и «рыночное» решение проблемы. О нём нам постоянно говорят, когда рекламируют прелести рынка, но сами почему-то никогда им не пользуются. А именно: надо снизить цены. Именно так. Когда пирату станет невыгодно продавать «пиратскую» копию, поскольку цену радикально, в разы снизить он уже не может, а пользоваться его вариантом как и раньше не особо приятно, вот тогда и количество проданного лицензионно существенно возрастёт. Подобный эффект уже сейчас наблюдается в области распространения лицензионных игр: при цене сто пятьдесят-двести рублей на лицензионную копию «пиратская» за сто-сто пятьдесят уже не выглядит такой привлекательной. Но нет, цены снижать никто не собирается. Гораздо же круче внедрить концепт «воровства интеллектуальной собственности» в коллективное бессознательное, запугать потребителей адскими карами и надеяться, что теперь после этого к тебе прибежит толпа за так-себе-игрой по цене пятьдесят баксов за диск.

Аналогичное наблюдалось и на сайтах, торгующих mp3. При цене один-два доллара за альбом альбомы активно раскупали. Но так ведь тоже нельзя. Чувак купил тысячу альбомов за тысячу долларов, если ему это запретить, то он купит и тысячу тысячу альбомов по двадцать долларов каждый. Да. Надо ещё запретить давать послушать – фигли, взявший послушать иначе обязательно бы купил. Недополученная прибыль!

Далее. Авторам нехило было бы задуматься о том, что именно дают им издатели. Точнее, о том, что именно они им не дают. Некоторые авторы, например, продают свои программы по сети за смешные суммы (двадцать рублей) и с минимальной защитой. Программы тоже не ахти какие трудоёмкие, но денег, тем не менее, авторы за них собирают временами и побольше, чем за торговлю через издателя. Отчего бы и остальным не поступить так же.

Однако в общем и целом все эти рыночные способы неэффективны. И свистопляска с копирайтом при капитализме неминуемо будет. Ибо во главу угла поставлен не принцип справедливой оплаты труда, а принцип получения наибольшей прибыли. Сложись положение, при котором автор за еду работать будет, так заставят, не поморщатся даже. А результаты при этом за огромные его труда за огромные деньги будут предлагать. Лучше ведь продать одну копию за 10 000 долларов, чем 10 000 копий за один.

При социализме же, кроме упомянутых тек вполне возможно сделать дополнительный источник финансирования – «из налогов». Какую-то часть налогов, идущих на культуру, и часть прибыли денег, вырученных за продажу информации можно тратить на стимулирование наиболее выдающихся авторов. Однако главный момент: при социализме экономика бесприбыльна.То есть, все вырученные деньги гарантированно пойдут исключительно на оплату и на развитие. Никто их себе в карман не положит. А денег, положенных издателями себе в карман, набираются триллионы долларов. И что характерно, им всё мало.

Теперь, как именно я вижу себе пресловутый копирайт и авторское право (тут будет написано, как должно быть, не взирая на то, есть оно уже или нет):

Копирайт:

1. Некоммерческое копирование (то есть, распространение забесплатно) не является преступлением. Ибо для распространителя единственной выгодой является исключительно удовольствие от распространение знаний. К коммерческому относится в том числе и размещение на сайтах, показывающих рекламу за деньги рекламодателя (хотя какая там реклама при социализме?).

2. Пра;ва на монопольное распространение не существует. Существует фиксированная оплата единицы информации каждого типа. Иными словами, автор может получить за страницу текста, например, не более тысячи рублей и продать каждую копию этой страницы не более чем за двадцать копеек. При этом, всё равно, Лев Толстой автор или Вася Пупкин. Разница между ними проявится в количестве распространённых копий (подробнее в статье про теки и в её продолжении).

3. Когда фиксированная планка преодолена (то есть, автор получил допустимый максимум оплаты), произведение автоматически попадает в свободный доступ.
(оплачивается только стоимость изготовления копии)

4. Права на распространение так же не существует. Коммерчески распространять произведение может любой желающий, при этом он обязан отдавать за каждую распространённую копию заданную для данного типа информации тарифную ставку и не имеет делать наценку более установленной законом (какая она, не спрашивайте, тут в контексте считать надо, пусть, например, 20%).

5. В случае особых заслуг автора ему выплачивается государственная премия или же выкупается заранее оплачивается часть экземпляров его трудов.

6. Каждое произведение обязательно попадает в государственное хранилище информации – те;ки и библиотеки. Автор вправе помешать таковому только путём отказа от коммерческого распространения.

7. В случае программного обеспечения по объему кода оплату осуществлять абсурдно, поэтому оплата определяется экспертной комиссией, исходя из себестоимости разработки и качеству приложения. Под качеством понимается не качество кода, а качество характеристик.

Авторское право:

1. Авторское право является неотчуждаемым, оно не может быть продано, передано, унаследовано и т.п. Единственный способ передачи – оспаривание авторства по суду. Дабы не злоупотребляли продажей прав под видом фиктивных передач, присвоение авторства является уголовным преступлением.

2. Авторское право гарантирует подпись автора (и/или ссылку на автора) при публикации произведения.

3. Авторское право даёт автору возможность выбрать между некоммерческим распространением его творчества (с попаданием в те;ки или без оной) и коммерческим распространением любым желающим по фиксированной ставке с фиксированной же планкой.

На этом месте многие скажут: «да такая система уничтожит литературу, музыку и программирование». Нет, не уничтожит. Литература и музыка существовали задолго до того, как появилось понятие копирайта. И неплохо, надо отметить, существовали. Что касается программного обеспечения, то количество опен-сорса и количество людей, занятых в его разработке, о многом говорит.

Да. Некоторое снижение количества выпускаемого будет наблюдаться. Но невыпущенным окажется в основном коммерческое низкопробное дерьмо. То, что авторы ваяют спустя рукава и чисто в расчёте получить денег. От этого общество только выиграет.

Напоминаю, ряд вопросов подробнее освещён в статье про те;ки и в дополнении к ней.
А для того, чтобы дать почву ещё немного поразмыслить на тему, цитирую вот этот текст от товарища eshma.

К вот этой дискуссии:

Итак, рассматриваем, что есть авторское право в его современном виде:

UPD: http://freemusic.livejournal.com/277541.html

Ссылка о том, как ГК4 защищает права авторов.

This page last modified 01-01-V A.S.

Аноним. Некоторые мифы "интеллектуальной собственности"

http://www.libertarium.ru/ipmyphs-ru

Текст, созданный, видимо, где-то на просторах Юзенета и с тех пор гуляющий по разнообразным изданиям, веб-сайтам и рассылкам, от домашней странички кибер-анархиста, до бюллетеня Всемирной Федерации Библиотечных Союзов (IFLA). Классика, можно сказать.
27.09.2003, Федор Зуев
Аноним. Некоторые мифы об "интеллектуальной собственности"
От переводчика

Вот такой вот текст, созданный, видимо, где-то на просторах Юзенета и с тех пор гуляющий по разнообразным изданиям, веб-сайтам и рассылкам, от домашней странички кибер-анархиста, до бюллетеня Всемирной Федерации Библиотечных Союзов (IFLA). Классика, можно сказать.

Несколько слов о предмете разговора. Для тех кто по чистой случайности не в курсе вопроса. Если вы станете искать определение понятие "интеллектуальная собственность" в словаре, законе и международных договорах, то обнаружите всего лишь ссылку на совокупность законов об авторском, патентном праве, товарных знаках и еще некоторых специальных. На деле, однако, слово "интеллектуальная собственность" давно уже применяется для обозначения специфической идеологии, весьма далекой от первоначального смысла и назначения упомянутых законов.

Лично меня в этом тексте восхищает почти беспредельная доброжелательность неизвестного автора, его готовность раз за разом объяснять и доказывать простейшие вещи. Сам я, встречаясь с подобным "непониманием" очевидностей, веду себя гораздо более грубо. Поскольку считаю (и жизнь, увы, ни разу еще меня не опровергла) что за каждым таким "непониманием" стоит чье-то, вполне конкретное мошенничество. И ни жулик, лгущий ради корысти, ни растяпа, готовый поверить в любую белиберду, сказанную авторитетным тоном, не кажутся мне достойными того, чтобы объяснять им что-либо. Но у автора текста и для таких объяснений находится место. Возможно, мне следует быть добрее.

С уважением, Федор Зуев
-----------

Дискуссии об "интеллектуальной собственности" - горячая тема в наши дни, и заслуженно. В пылу спора, однако, очень легко позволить безаппеляционным утверждениям уничтожить истинную сложность вопроса. Для добросовестного обсуждения интеллектуальной собственности важно, чтобы наши дискуссии не затуманивались заведомо ложными представлениями. Для этого ниже собрано несколько популярных ложных утверждений об интеллектуальной собственности, с их опровержением.

Интеллектуальная собственность - древний принцип.

Неправда. Интеллектуальная собственность - определенно новейший принцип, дебютировавший совсем недавно. Первый патентный закон был принят в 1623 году, а предшественник современного копирайта "Статут Анны", вступил в силу в 1710. Но эти ранние законы имели весьма узкие область действия и применялись только к немногим типам информации; широкая интерпретация этих принципов, принятая в современном западном мире, весьма нова, некоторые важные элементы были добавлены к ней только в последние несколько лет.

Интеллектуальная собственность признана во всем мире

Как показали недавние (середины 90-х годов. - от переводчика) конфликты США с Китаем, интеллектуальная собственность - не та концепция, которая имеет всемирное признание. В действительности, одна из главных целей внешней политики США - навязать другим нациям подчинение своему собственному программе интеллектуальной собственности - еще одна форма непрошеного американского империализма, столь часто игнорируемая охранителями интеллектуальной собственности.

без интеллектуальной собственности никто не будет создавать творческие произведения.

Принимая во внимание, что законы об интеллектуальной собственности дебютировали не раньше 1623 года, нам достаточно вежливо указать на любое произведение созданное до этого момента, чтобы развеять этот миф. Человек творил за тысячелетия до интеллектуальной собственности. Он будет творить тысячелетия спустя после ее исчезновения.

Интеллектуальная собственность необходима, чтобы создать стимул для создания творческих произведений.

Этот миф интеллектуальной собственности стал заклинанием для ее сторонников. Часто повторяемая, никогда не подвергаемая сомнению, идея, что талант зависит от установленной государством монополии в умах большинства горячих сторонников интеллектуальной собственности и вовсе не требует обоснования. Ужасно, но они ошибаются: "права" интеллектуальной собственности не являются существенной предпосылкой творчества, и, при определенных условиях, даже препятствуют ему. Рассмотрим, к примеру, софтверную отрасль. Свободная в течении многих лет от ограничений интеллектуальной собственности, отрасль бурно росла, став, по любому счету, одной из наиболее творческих областей современного мира. С недавним же распространением патентных законов на вычисления, многие индивидуальные программисты живут в страхе перед судебными исками от крупных корпораций, претендующими на "владение" простейшими технологиями, такими как буфер прокрутки. Кому это приносит пользу? Определенно не творцам! Законы об интеллектуальной собственности с самого начала были написаны скорее для издателей и других могущественных фирм, чем для творческих личностей; последние часто обнаруживают, что их интересы очень плохо защищаются интеллектуальной собственностью.

Даже если бы люди создавали произведения без охраны их интеллектуальной собственностью, качество этих произведений было бы недостаточным.

Только если "Юлий Цезарь", "Жизнеописания" Плутарха, "Тайная вечерня" и "Мессия" Генделя "недостаточны". Все они, включая также такие ключевые произведения как Библия, Коран и сони Сутр, были созданы в мире без интеллектуальной собственности. Адепты интеллектуальной собственности утверждают, что ослабление законов о ней будет означать отказ от великой литературы, музыки, искусства; фактически, история показывает нам, что этого не случается.

"Лучшие" таланты не будут работать без охраны интеллектуальной собственностью.

Опять-таки, история доказывает, что это ложь. Шекспир, Платон, Конфуций, Геродот, Чосер, Гендель и многие другие величайшие имена в мировой литературе, музыке, изобретательстве работали в среде, свободной от ограничений интеллектуальной собственности. Несомненно, гению не требуется копирайт для творчества.

Отбросить права интеллектуальной собственности - значит отнять у творцов право на доход от их труда.

Этот миф основан на предположении, что единственный способ получать деньги от творчества - это "продавать" произведенные идеи. Фактически, это неправда. Консультации, сопровождение, исполнение, служба: это все пути, на которых творец может зарабатывать своими способностями без обращения к правам интеллектуальной собственности. Даже если бы не было копирайта, ансамбль по прежнему зарабатывать на плате за живое представление; еще лучший пример дает академический мир, где великое дело создания идей без того, чтобы идеи "продавались" университетам, которые содержат их создателей. Устранение интеллектуальной собственности не отняло бы у творцов право на доход от их труда; он, при этом, позволило бы всему обществу разделить выгоду их произведений.

Интеллектуальная собственность происходит непосредственно из понятия "физической" собственности.

Понятие обычной, "физической" собственности происходят из того фундаментального факта, что физический объект не может быть в двух местах одновременно. Для предохранения от конфликтов по поводу материальных объектов мы используем систему прав, определяющую "кто получит это". Информация, однако, отличается от физических объектов во множестве отношений, одно из которых в том, что она может быть во многих местах одновременно. Допустим, Фред дал Барни яблоко.После этого, Фред больше не имеет яблока. Если, с другой стороны, Фред сказал Барни о яблоке, Фред по прежнему знает о яблоке. Фред дал информацию Барни, но Фред по прежнему имеет ее! Очевидно, следовательно, что для Фреда и Барни нет необходимости спорить о том, кто из них "владеет" информацией о яблоке: чтобы поступать так, нужно воспринимать информацию как объект - идея, которая очевидным образом ущербна.

Как обнаруживают споры об интеллектуальной собственности, гораздо более важно, чем обычно, для их участников и слушателей, иметь доброкачественную информацию о природе интеллектуальной собственности. Устраняя мифы и лжетолкования, окружающие интеллектуальную собственность, мы можем делать лучшие заключения об их действительном статусе в современном обществе.

Этот документ находится в общественном достоянии - пожалуйста, распространяйте его свободно.
Zuev Fedor
Last modified: Mon Aug 25 05:28:45 IRKST 2003

==============

Lenta.ru: Комментарии: http://lenta.ru/articles/2004/04/07/libru/
30.01.2011, воскресенье, 01:01:08
Обновлено 07.04.2004 в 21:06:06

О вреде буквоедства
Сегодня российский интернет празднует круглую дату. Десять лет назад Российский НИИ развития общественных сетей (РосНИИРОС) зарегистрировал в интернет-корпорации по назначению имен и номеров (ICANN) российскую национальную доменную зону .Ru. Благодаря этому несколько миллионов жителей нашей страны получили доступ к ресурсам всемирной сети, стали ее активными пользователями и научились жить по ее законам. Правда, законы в интернете - дело непростое...

Интернет, как известно, был создан для быстрого и удобного обмена информацией между пользователями. Однако за несколько лет развития этого обмена опытным путем было установлено, что не всякая информация годится для свободного распространения. Постепенно компании, предоставляющие интернет-услуги и в мировом, и в региональном масштабе стали задумываться, как ограничить эту свободу, которая, хотя и является главным преимуществом интернета перед другими каналами распространения информации, порой может приносить вред.

Деятельность интернет-сообщества строится по принципу "as is" и никаким специальным интернет-законодательством не регулируется. Поэтому в тех сферах, которые действительно нуждаются в ограничениях, стали применяться правила и законы, разработанные по аналогичным поводам, но за пределами сети. Так, распространение детской порнографии или сведений, потенциально угрожающих жизни и безопасности людей, давно является уголовным преступлением в большинстве стран мира, и интернет в конце концов стал избавляться от сайтов с подобным содержимым на основе существующего законодательства.

Но если с картинками в духе Гумберта Гумберта или с описанием, как смастерить ядерную бомбу в домашних условиях, все относительно ясно, то в целом ряде других случаев подобной ясности не наблюдается. Например, в сфере авторских прав на ту информацию, которая гуляет по сети. Особенно когда речь идет о художественных произведениях, юридический статус которых за пределами интернета давно определен и регулируется законом.

Как раз в канун празднования российского интернет-юбилея в рамках домена .Ru развернулись события, в очередной раз показывающие, как принудительный перенос законов из оффлайна в онлайн способен привести не к установлению порядка и справедливости, а к прямо противоположным последствиям.

История о том, как представители платного сервиса компании "КМ Онлайн" - vip.km.ru - предъявили судебные иски на общую сумму в пятьсот тысяч долларов США к владельцам публичных сетевых библиотек, получила широкую известность и в подробностях описана как на различных официальных сайтах, так и на страницах неофициальных интернет-сообществ (Предупреждение: данная страница содержит ненормативную лексику). Вкратце этот сюжет сводится к следующему.

Некоторое время назад ресурс "КМ Онлайн" завел у себя сетевую библиотеку, которую впоследствии решил сделать платной. С этой целью в рамках ресурса был выделен раздел vip.km.ru, владельцы которого предоставляют пользователям доступ к своим материалам за деньги: от 10 долларов за право пользоваться "эксклюзивным контентом" (как сказано на этом сайте) в течение месяца до 90 долларов за годовую подписку. Сама по себе идея вполне понятная и оправданная, если бы не один момент. Дело в том, что "эксклюзивный контент" по большей части был сформирован путем воровства: администраторы сайта vip.km.ru попросту скачали его с сайтов уже существующих сетевых библиотек, не ставя об этом в известность владельцев последних.

Но и это бы еще ничего, если бы менеджмент vip.km.ru не принялся вслед за тем разбираться с теми, у кого украл тексты популярных авторов. Поскольку известные российские сетевые библиотеки - "Библиотека Мошкова", "Litportal", "Альдебаран" и другие - предлагают те же тексты бесплатно, предприимчивые коммерсанты решили вчинить их владельцам иски о нарушении авторских прав.

Сделано это было не очень ловко, потому что владельцы vip.km.ru предъявили иски не от своего имени (как выяснилось, договоры о передаче авторских прав, заключенные ими с авторами, составлены так некорректно, что в суд с ними лучше не соваться), а инициировали исковые заявления от лица нескольких писателей - Александры Марининой, Василия Головачева, Эдуарда Геворкяна и Елены Катасоновой. Кстати, некоторые из указанных авторов, подписав договоры с "КМ Онлайн", забыли поставить об этом в известность сетевые библиотеки, которым ранее давали разрешение на публикацию своих произведений. В частности, двое из них - Маринина и Геворкян - в свое время давали Мошкову разрешение на публикацию своих текстов и разрешение это не отзывали.

Сам Максим Мошков вспомнил, что в конце прошлого лета он действительно получал бумагу от "КМ Онлайн" со списком писателей, на которых эта компания заявляла свои исключительные права. Но список был странный: в нем фигурировали только имена авторов (без указания произведений). При этом среди них, например, значился Николай Гумилев. Кого имели в виду авторы списка - Николая Степановича Гумилева, расстрелянного большевиками в 1921 году, или его какого-нибудь малоизвестного тезку - нашего современника? Значился также некий Евгений Шварц, который, как оказалось, к известному переводчику и драматургу Шварцу, тексты которого были размещены у Мошкова, отношения не имеет. Словом, список явно нуждался в уточнении, но на запрос, отправленный авторам этого опуса, никакого ответа не последовало.

Как только известие о возбуждении дела от лица четырех писателей против сетевых библиотек распространилось в интернете, указанные авторы спохватились. Маринина и Головачев заявили, что никаких претензий к Мошкову не имеют. Катасонова вообще молчит, и иск от ее имени пока тоже не появился. Один лишь Геворкян признался, что подписал адвокатам "КМ Онлайн" доверенность на ведение этого дела от своего имени, но участвовать в этой истории больше не хочет - по сути vip.km.ru теперь будет действовать у него за спиной. Получилось, что сами владельцы vip.km.ru не успели или не сумели толком договориться с авторами, от имени которых якобы выдвинуты иски.

Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Неразборчивость и нечистоплотность методов компании "КМ Онлайн" известны давно. Например, еще до истории с библиотеками ее сайт прославился тем, что любой посетивший его пользователь автоматически, без всякого запроса со стороны администрации сайта, получал ее себе в браузер в качестве домашней страницы (такой вот нехитрый способ увеличить статистику посещений). А о том, как эта компания обращается с авторами, интересы которых якобы отстаивает, можно понять, например, из следующего разъяснения, помещенного на сайте vip.km.ru:

В разделе vip лежат книги только на основании действующих соглашений с правообладателями. Автор может не являться правообладателем на ряд произведений, если он передавал права издателю, литературному агентству или другим лицам (о чем он забыл или не достаточно компетентен в вопросах договорной деятельности и авторского права), а они, в свою очередь, имеют действующее соглашение с нами.

Немало современных авторов, тексты которых лежат в сети, вспоминают теперь, как трудно было договориться с менеджментом компании "КМ Онлайн" еще в то время, когда библиотека на ее сайте была открытой. Об этом, например, пишет Сергей Лукьяненко. А другой писатель, Алексей Андреев (псевдоним - Мерси Шелли), добавляет, что "КМ Онлайн", в отличие от того же Мошкова, очень медленно, "со скрипом", реагировала на прямые и неоднократные требования автора снять со своего сайта его текст.

Примечательно, что в романе Андреева "Паутина", выложенном в сеть в 1998 году и опубликованном в виде книги в 2003-м, была в определенной степени предсказана нынешняя ситуация. "Суд над библиотекой Мошкова за систематическое нарушение закона об авторском праве" - цитата из романа, автор которого никак не предполагал, что инициатором подобного суда выступит интернет-ресурс, разместивший у себя этот текст пиратским способом, то есть без предварительной договоренности с ним, автором.

И хотя, затеяв дело с исками, руководство сайта vip.km.ru подготовилось - убрало со своей главной страницы упоминание о полутора десятках тысячах "неэксклюзивных" текстов, лежавших ранее в открытом доступе, и якобы запаслось письменными договорами (которых, кстати, еще никто не видел, чтобы оценить их юридическую состоятельность) с правообладателями всех текстов, попавших в vip-раздел, - и само обращение в суд, и методы этой компании выглядят крайне неубедительно и одновременно некрасиво.

На последнее, впрочем истцы решили закрыть глаза. Один из топ-менеджеров "Интеллектуальной технологической группы", в состав которой входит "КМ Онлайн", в ответ на упреки в свой адрес со стороны значительной части российского интернет-сообщества заявил: "Вой и улюлюканье нас не остановят, а только придадут силы". Раз так, остается главный вопрос: насколько юридически убедительны претензии vip.km.ru к Мошкову и другим владельцам сетевых библиотек и есть ли у них шанс довести дело суда и выиграть его?

Тут-то и выясняется, что в основе этого, так сказать, правового спора лежит столкновение обычных представлений об авторском праве (и связанной с ним законодательной базой) и той новой реальностью, которая порождена существованием сети интернет.

"КМ Онлайн" ссылается на положения закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" от 1993 года, согласно которому всякое опубликованное или неопубликованное авторское произведение, существующее в любой форме, в том числе и на магнитоносителях, является объектом действия этого закона. Действительно, по букве закона, владельцы публичных сетевых библиотек являются его нарушителями, если не все из выложенных у них текстов размещены там с письменного разрешения авторов. Правда, как в этом случае будет выглядеть сам сайт vip.km.ru, если обиженные им писатели вчинят ему встречный иск по тому же поводу? Вряд ли срочное удаление с сервера всех "неэксклюзивных" материалов, произошедшее в ночь с 6 на 7 апреля, всерьез поможет в такой ситуации.

С другой стороны, здравый смысл подсказывает, что опыт функционирования таких ресурсов, как "Библиотека Мошкова", приносит пользу как потенциальным читателям, так и главным субъектам авторского права, то есть авторам. Сетевая публикация - не аналог реально существующей книги; одно другое не замещает, а дополняет (именно так, например, считает сам Максим Мошков). Более того, сетевая публикация - мощный рекламный рычаг в интересах автора. В любом случае по-настоящему успешные писатели интернета не боятся - у Мошкова, например, выложен ряд романов Бориса Акунина (литературный псевдоним Григория Чхартишвили), что не мешает этому автору оставаться лидером книгопродаж.

Обиженными остаются, во-первых, непопулярные авторы, которых никто не читает в бумажном формате (а в интернете просматривают просто из любопытства), и, во-вторых, те сетевые библиотеки, которые пытаются наладить коммерческие отношения с читателями.

Однако библиотека, распродающая свои тексты, - это уже, пардон, не совсем библиотека, а, скорее, книжный магазин. А вот деятельность собственно публичных библиотек в России регулируется законом "О библиотечном деле" от 1994 года, в котором, увы, никакого упоминания о том, что библиотечный документ может храниться в электронном виде, нет.

Зато там сказано, что, во-первых, библиотеки могут быть частными - "любое юридическое или физическое лицо имеет право на создание библиотеки на территории Российской Федерации в соответствии с законодательством Российской Федерации", во-вторых, "каждый гражданин независимо от пола, возраста, национальности, образования, социального положения, политических убеждений, отношения к религии имеет право на библиотечное обслуживание на территории Российской Федерации" и, в-третьих, "библиотеки имеют право самостоятельно определять источники комплектования своих фондов".

Библиотеки, которые "КМ Онлайн" избрала в ответчики, тексты свои не продают и существуют исключительно на общественно-добровольных началах. То есть полностью соответствуют всем положениям вышеуказанного закона (за исключением формы существования текстов). Даже тот довод, что пользователь библиотеки, если берет книгу на дом, владеет произведением нужного ему автора временно, не работает - тот же закон "Об авторском праве" не запрещает любому гражданину "воспроизведение правомерно обнародованного произведения исключительно в личных целях", в том числе "репродуцирования книг (полностью)" (статья 18, пункт 2). То есть заведи себе дома сканер и создавай персональную библиотеку из фондов общедоступных библиотек в свое удовольствие.

Получается типичная для последних лет юридическая вилка - закон и реальность не соответствуют друг другу. Библиотечное дело в России срочно нуждается в поправках, которые учли бы наличие не только "книжных" библиотек, но и сетевых. А пока это не будет сделано, даже такие общественно-полезные проекты, как все та же "Библиотека Мошкова", будут находиться под угрозой исков со стороны любителей судебных тяжб и буквоедства.

Дмитрий Иванов

===========

Lenta.ru: Интернет: http://lenta.ru/internet/2004/12/01/aldebaran/
30.01.2011, воскресенье, 01:05:12
Обновлено 01.12.2004 в 23:04:58

Воронежский суд не удовлетворил жалобу сетевой библиотеки о компенсации писательнице Марининой
В рамках продолжающегося процесса по делу об электронных библиотеках Коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда рассмотрела жалобу владельца электронной библиотеки Aldebaran.Ru на ранее вынесенное решение Хохольского районого суда Воронежской области и оставила ее без удовлетворения, сообщает "Компьюлента".

В суде поселка Хохольский (по месту юридической регистрации провайдера библиотеки) рассматривался один из исков, поданных группой писателей против нескольких российских интернет-библиотек по инициативе московской компании "КМ Онлайн", также содержащей библиотеку. Как известно, писатели, в число которых входят Александра Маринина, Эдуард Геворкян и Владимир Головачев, требуют прекратить произвольное распространение цифровых копий своих книг и возместить им ущерб.

В Хохольском писательница Маринина, которую представляют юристы из организации "Национальное общество по цифровым технологиям" (НОЦИТ) оспаривала право Aldebaran.Ru на размещение ее произведения "Шестикрылый серафим". Суд постановил, что библиотека должна убрать с сайта эту книгу, принести Марининой публичные извинения и выплатить 5000 рублей. Решение было обжаловано юристом ответчика, и решение Коллегии по гражданским делам связано именно с этой жалобой. Коллегия лишь исключила из решения суда пункт об извинениях, оставив остальные в силе. Представители НОЦИТ заявили, что удовлетворены этим постановлением, однако представляющий интересы ответчика юрист Андрей Миронов заявил, что снова собирается подавать апелляцию.

Слушания по поданным в апреле искам "КМ онлайн", писателей и НОЦИТа проходят также в ряде московских судов. В качестве ответчиков, которых защищает Андрей Миронов, выступают Lib.Ru ("Библиотека Максима Мошкова"), Edu-all.Ru, Litportal.Ru, Aldebaran.Ru, BestLibrary.Ru и Lib.Nexter.Ru. Окончательных решений пока не принято из-за трудностей юридической формализации технологических процессов и многочисленных апелляций. Специалисты называют иски прецедентными и считают, что разбирательство поможет опеределиться с отношениями судебной власти и Интернета.

===========

http://prutkov.ouc.ru/romans-na-magkoy-krovati-.html

Козьма Прутков

Романс (На мягкой кровати...)

На мягкой кровати
Лежу я один.
В соседней палате
Кричит армянин.

Кричит он и стонет,
Красотку обняв,
И голову клонит;
Вдруг слышно: пиф-паф!..

Упала девчина
И тонет в крови...
Донской казачина
Клянется в любви...

А в небе лазурном
Трепещет луна;
И с шнуром мишурным
Лишь шапка видна.

В соседней палате
Замолк армянин.
На узкой кровати
Лежу я один.

============

Станислав РАССАДИН

ПЛАГИАТ

http://lit.1september.ru/articlef.php?ID=199703201

Лет двадцать, если не больше, назад мне показалось, что я сошёл с ума. Открыв свежий номер журнала «Октябрь», я увидел фамилию вполне презираемого мною стихотворца Василия Журавлёва (“Массивия Муравлёва”, как шифровал его для цензуры Андрей Вознесенский), а под ней - резко памятные стихи: “Перед весной бывают дни такие: // Под плотным снегом отдыхает луг, // Шумят в саду кустарники нагие // И тёплый вечер нежен и упруг. // И лёгкости своей дивится тело, // Идёшь, и сам себя не узнаёшь, // А песню ту, что прежде надоела, // Как новую, с волнением поёшь”.

Ахматова, 1915 год! Как она угодила сюда? И почему вместо чисто ахматовских, тонких и дивных строк: “...Шумят деревья весело-сухие... // И дома своего не узнаёшь...” - здесь нечто почти комическое, мною сейчас подчёркнутое? (Да можно обойтись и без “почти”; это же чистая Агния Барто: “До того я стал хороший, сам себя не узнавал”.) Вскоре кое-что объяснилось. Незадачливый похититель (кстати сказать, заслуженно угодивший в Краткую Литературную Энциклопедию, в статью «Плагиат») покаялся: он-де нашёл в своём архиве эти стихи, некогда переписанные его рукой, и по причине плохой памяти принял их за свои собственные. А поправки внёс, сочтя, что “так лучше”.

Потом, правда, выяснилось, что дело ещё смешнее и криминальнее: состоя преподавателем Литинститута, наш Массивий брал со студентов взятки стихами, выдавая творения начинающих за свои, и вот кто-то коварно задумал его подставить. И подставил. Случай, конечно, экстраординарный.

Но, если вдуматься, тяга к плагиату в человеческой природе; вот, к примеру, Юрий Нагибин в посмертно изданном «-невнике» рассказывает, как в Италии, на каком-то из кинофорумов, обнаружил, что режиссер Герасимов, ругая фильм Бертолуччи «Последнее танго в Париже», не понимает его смысла. “Он думал, что весь смысл в эпатаже... Я всё-таки решил немного просветить первого умника советской кинематографии. -а нет, говорю, этот фильм на вечную тему: мужчина и женщина. О том, как хрупко мужское достоинство и как легко его может растоптать любое ничтожество в юбке. О бессилии настоящей любви и т. д. в том же роде. Каково же было моё изумление... когда, получив слово на диспуте... Герасимов начал самоуверенным и снисходительным тоном: «Вы не думайте, что мы не понимаем вашего фильма. Он на вечную тему: мужчина и женщина. О том, как легко растоптать мужское достоинство...» и т. д., слово в слово...”

Ладно. Оставим случаи плагиата вульгарного, будь то воровство стихотворения (неважно, у кого именно) или циническое заимствование устного суждения, - в нашем обществе, не привыкшем уважать интеллектуальную собственность, это неизбежно. Но вот те, кто ещё не успел заразиться подобным от общества; вот цели, описанные Корнеем Чуковским в знаменитой книге «От двух до пяти».
“- Бабушка, - говорит восьмилетняя Вера, - запиши в тетрадь стихи:

Безмолвное море, лазурное море!

- Но ведь это не твои стихи, это написал Жуковский.
- Да... Только и мои тоже... Пускай это будут и его стихи, и мои - вместе!
- Как же ты выучила эти стихи?
- Говорю же я тебе, что я их не учила; я сама их сочинила. Ведь это же про Крым. Как же ты не понимаешь?”

Или:
“-Знаешь, мама, я напишу «Выхожу один я на дорогу».
- Но ведь это не твои стихи, а Лермонтова.
- Так ведь Лермонтов умер, мамочка, пусть это будут теперь мои стихи”.

Уж тут-то ни нравственной низости, ни даже невинного лукавства: “Ведь это же про Крым”. Про меня в Крыму. Про меня же, выходящего на открытую всем дорогу. Ведь Жуковский описал море точно таким, каким его вижу и я, Лермонтов рисует себя в ситуации, в которой нам тоже легко представить себя самих; то, что это легко исключительно потому, что поэтическое видение–видение нам внушено поэтом, не приходит в голову. И прекрасно, что не приходит. Значит, поэт добился наиглавнейшего: сделал своё индивидуальное впечатление “всехним”, как выражаются дети у того же Чуковского. И их простодушная узурпация - тому верное доказательство. Между прочим, никто не использовал эту естественную реакцию столь откровенно, как сам Корней Иванович, чей замечательный «Крокодил» буквально набит “плагиатами” (здесь без кавычек не обойтись).

В своё время исследователи отметили, например, что уже начальные строки этой детской поэмы - перепев стихов Николая Агнивцева (“Удивительно мил жил да был Крокодил - // Этак фунта четыре, не более”), что есть там и подражания лермонтовскому «Мцыри», и некрасовской «Саше» (в самом деле: “Много там было весёлых гостей” - “Сколько там было кудрявых берёз”). Я-то, впрочем, могу и добавить улик, говорящих о вольности в обращении с чужим имуществом (например, в «Крокодиле»: “И грянул бой! Война! Война!”; в «Полтаве» у Пушкина: “И грянул бой, Полтавский бой!..” - и так далее), но какой вынесем приговор этому похитителю? “Ученичество поэта”, - констатирует один критик Чуковского. Другой соглашается, извиняя Корнея Ивановича тем, что это лишь “ранний период” его работы, когда он только “вырабатывал для себя поэтику”.

Но проблема повернётся совершенно другой стороной, если возьмём уже не Чуковского, который, как-никак, прелестно дилетантичен в своих детских стихотворениях (чем, в сущности, и прелестен по-своему; помню, как С.Я. Маршак не без ревности говорил мне, что “Корней” написал своё лучшее в куоккальскую пору, когда бегал с детьми босиком по пляжу. То есть сочинял как бы в непосредственном соавторстве с ними, живя в их ритме, в их стихии).

Если, словом, обратимся к поэту совсем другого калибра. У М.О. Гершензона есть неоконченная статья с названием, которое могло бы и озадачить, если бы не мои предварительные соображения: «Плагиаты Пушкина». -а, Пушкин заимствовал широко и свободно; в статье приводятся бесчисленные примеры этого - из Батюшкова, Богдановича, Жуковского, Карамзина, -ержавина, -митриева, Княжнина, Рылеева, даже из напрочь забытого Филимонова и полуграфомана Боброва, “Бибриса” злых эпиграмм. Сходство так поразительно, а пушкинские “варианты” столь общеизвестны, что нет нужды их приводить. Ограничимся первоисточниками. Карамзин: “Плоды душевной пустоты”. Жуковский: “О друг! Служенье муз // -олжно быть их достойно”. Батюшков: “Шуми же ты, шуми, огромный океан”. Рылеев: “Где в лугах необозримых // При журчании волны // Кобылиц неукротимых // Гордо ходят табуны”. Филимонов (из Горация): “И разъярённые валы... // Дробят о грозные скалы...”

Рассказывая о том, что Пушкин заимствовал некоторые строки «Бахчисарайского фонтана» из слабой поэмы Семёна Боброва, Гершензон замечает: “Как же зорко он читал даже такую дрянь, и какая память на чужие образы и стихи!” Это может показаться смешным, а то и циничным: Пушкину, стало быть, всё можно, а как прикажете быть обездоленному Боброву? И я вовсе не хочу утверждать, что на этот счёт не должно быть сомнений, а всё же такова правота таланта и вдохновения. (Для кого-то, возможно, и жестокая правота.) Творческий процесс, импровизированный в своей основе, может вбирать в себя и чужое, может соединять только сейчас рождённое с чем-то запавшим в память. В конце концов, важно не то, чьим было то или иное до момента творчества. Важно, чьим оно стало.

Конечно, бывают случаи, пусть не столь криминально-курьёзные, как тот, с которого я начал статью, но всё же такие, когда поэт не обладает иммунитетом против чужого и случайного. Когда его заимствования выдают своё происхождение, просятся обратно. Впрочем, и тут всё не так уж просто, чему примером может служить хоть тот же Чуковский, привлечённый для сугубой наглядности. Он-то и не хочет иммунитета, его двухадресный «Крокодил» (есть многочисленные свидетельства, что поэмой восторженно зачитывались и взрослые, наслаждаясь её пародийной начинкой, её, выражаясь по-нынешнему, китчевостью) в этом смысле откровенен до демонстративности. Например: “И встал печальный Крокодил // И медленно заговорил...” Или: “Он страшно грозен, страшно лют, // Его Васильчиков зовут...” Тут так и бросаются в глаза и в уши так называемые ритмико-синтаксические фигуры, взятые у автора «Мцыри», но если говорить о ребёнке-читателе или, что вероятнее, слушателе, то ему вполне довольно драматического настроения, подхваченного у Лермонтова, а взрослому, с гимназии знающему «Мцыри» назубок, - как ему не рассмеяться, сопоставляя монолог Крокодила с лермонтовским настоящим текстом? “И, гордо выслушав, больной // Привстал, собрав остаток сил, // И долго так он говорил...” Или: “Он страшно бледен был и худ...” Не забудем, кстати, и того очевидного факта, что сам автор Чуковский - человек взрослый, который обязан получить от процесса творчества взрослое удовольствие, неотделимое от взрослого взгляда, взрослого юмора..

А Пушкин?
Закончивши разговор о его праве и правоте, спросим себя: зачем он заимствовал - независимо от того, было ли это сознательно или бессознательно? Какова была его внутренняя потребность? Гершензон разбирает один случай: “...Дойдя до некоторого описания, Пушкин тотчас непроизвольно вспоминает тождественную или сходную ситуацию в чужом поэтическом произведении и стихи, которыми тот поэт описал данную ситуацию; так, представший его воображению образ: море - волны - любимая девушка - её ножки - тотчас, как бы по условному рефлексу, вызывает в его памяти соответственную картину и стихи в «Душеньке» Богдановича:

Гонясь за нею, волны там
Толкают в ревности друг друга,
Чтоб, вырвавшись скорей из круга,
Смиренно пасть к её ногам, -

и Пушкин без стеснения перефразирует эти стихи:

Как я завидовал волнам,
Бегущим бурною чредою
С любовью лечь к её ногам”.

Простота (если не упрощённость), с какой объясняется ситуация заимствования, впрямь способна напомнить то самое, детское: “Пускай это будут и его стихи, и мои вместе!.. Ведь это же про Крым”. Тем более и у Пушкина - юг России. Но всё - сложнее, если учесть то, чего не учесть невозможно: из воспоминаний Марии Волконской-Раевской мы знаем, что “образ: море - волны - любимая девушка – её ножки” не просто предстал воображению Пушкина. Это - было: и юная будущая княгиня, шаля, убегающая от черноморской волны, и промокшие её ботинки, и молодой поэт, который, смеясь, влюблённо наблюдает за её шалостями. Так что же выходит? Произошло не заимствование чужого образа, который помог родиться образу собственному, преобразясь, переплавясь, войдя в новый контекст (как оно обычно и водится), - наоборот! То, что было, что непосредственно случилось когда-то с Пушкиным, вдруг совпало с тем, что задолго до события описал стихотворец иного, предыдущего века. И уж всё это вместе родило хрестоматийные строки, не утерявшие, впрочем, совершенно очевидного сходства с первоисточником: “...Смиренно пасть к её ногам” - “...С любовью лечь к её ногам”. Куда уж ближе? Хотя можно ли здесь говорить о литературном первоисточнике, коли есть первоисточник и абсолютно реальный? Поистине первая реальность?

Как бы то ни было, вот случай - и далеко, далеко не единичный, - когда слово “плагиат” можно произнести лишь условно, в шутку, а вместо “первоисточник” разумнее сказать: перекличка. Проблема заимствований, “плагиатов” бесконечно сложней своей правовой стороны (не случайно никак не удаётся только с этой позиции разрешить конфликт вокруг «Тихого -она»), что я мог лишь отчасти показать в этой статье. Иногда эта проблема может обозначать особое, почти племенное родство узкого круга поэтов или целого поколения, путём “плагиатов” утверждающих своё родство, - так, Борис Слуцкий писал о Николае Глазкове: “Сколько мы у него воровали, // А всего мы не утянули”, но и сам Глазков в поминальных стихах о Михаиле Кульчицком мог, не закавычив, заимствовать строчки друга, притом характерно “кульчицкие”. Вариантов такой переклички - много, но, пожалуй, важнее всего, что сама поэзия в целом, её нескончаемый процесс - тоже перекличка, иногда полемическая, но всегда неизбежная. Кто-то (кажется, Марина Цветаева?) сказал: вообще не существует множества разных поэтов, есть один поэт, продолжающийся по времени, и при всей смелой метафоричности утверждения, так оно, в общем, и есть. Поэты могут ревновать, даже и враждовать между собою, - поэзия есть общее дело, где и “плагиат” (в кавычках, в кавычках!) оказывается в роли дружеской поддержки, знаком союзничества. Если, конечно, не говорить о массивиях муравлёвых, имеющих отношение не к поэзии, а к уголовщине.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.01.2011. Дилижанс Анны Яблонской. Вечная память.
• 30.01.2011. Читайте все. Публикации о казусах авторского права
• 29.01.2011. Присоединяюсь. К слову об авторском праве.
• 28.01.2011. Израильский опыт - никто не проскользнет.
• 27.01.2011. Нанозолушка на цепи. Публикация
• 26.01.2011. Записки дефектолога, или Менопауза на языке урлы.
• 23.01.2011. Судьба предателя. Публикация.
• 22.01.2011. Подтверждение очевидного. Публикация
• 20.01.2011. Профасис по Фукидиду. Публикация
• 18.01.2011. Сторож брату моему, или После Кафки. Публикация
• 16.01.2011. Второй ключ, или Только после свадьбы. Публикация
• 15.01.2011. Макс Фрай. Сказка о смерти и стрекозе. Публикация
• 14.01.2011. 13 января годовщина дела врачей.
• 13.01.2011. Дорогие консервы.
• 12.01.2011. Умилительный мотив, или Между Сциллой и Харибдой
• 01.01.2011. Письмо руководству. Публикация