Не моею ль ей ночью бредилось?
Не моей ли томилось жаждою?
Но однажды строкой отметилась
на рассвете душа бумажная.
И с тех пор, от огня хранимая,
с каждой ночью растёт и ширится.
Не моим ли пером любимая,
хочет с ветром весенним сблизиться?!
Не моей ли рукою скомкана,
по апрельским летела улицам?
А теперь у меня под окнами
с нею ветер шальной целуется.
И неважно, какими строками
отзовётся в ней, замечтается!..
Мне строкою той одинокою
до скончания века маяться.
