Совершенный путь истинной любви Г ТерстегенИгумен Пётр Мещеринов Переводы Герхард Терсте;ген «Путь Истины», трактат X СОВЕРШЕННЫЙ ПУТЬ ИСТИННОЙ ЛЮБВИ Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём (1 Ин. 4, 16). * * * Предисловие переводчика Десятый трактат книги Герхарда Терстегена «Путь истины» «Совершенный путь истинной любви» построен подобно IV трактату. Первые две его части – извлечения из предисловий Терстегена к жизнеописаниям Катарины Сиенской и Катарины Генуэзской (10-я и 15-я главы «Избранных жизнеописаний святых душ»); третья часть – письмо, обращённое к некоему пастырю или душепопечителю. Если говорить о богословском осмыслении этого текста в приложении к современной православной жизни, то здесь перед нами встаёт проблема отсутствия в нынешней церковной педагогике должного акцента на Первую заповедь Христа – возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12, 30). Лучшие наши наставники духовной жизни – такие, как проф. А. И. Осипов – считают началом и основанием жизни во Христе видение своих грехов. «Христианская вера – та вера, которая является действенной и действующей силой в человеке – начинается с осознания своих грехов, своего недостоинства. Отсюда рождается покаяние. Только тот человек приобретает правильную веру, который начинает видеть грехи свои»Лейт, и т.д. Несомненно, значение покаяния чрезвычайно велико; но началом подлинной духовной жизни является всё же любовь к Богу, в свете которой человек только и может увидеть своё недолжное состояние и покаяться в нём. И дальнейшее становление и развитие внутренней христианской жизни есть не что иное, как раскрытие и умножение любви к Богу (и как её следствие – любви к ближнему). Но ни проф. Осипов, ни подавляющее большинство наших проповедников не говорят о любви к Богу. Ни с амвонов, ни в частной духовнической практике люди не получают наставления о том, что же это такое – возлюбить Бога, как велит вышеприведённая заповедь. Чаще всего любовь к Богу приравнивается к усердному «хождению в церковь» (а когда эта идея практически исчерпывается, то наступает «расцерковление»); о внутреннем же содержании этой заповеди ищущий христианин не узнает сегодня, скорее всего, ничего. Предлагаемый вниманию читателя трактат, по мнению переводчика, позволит хотя бы отчасти восполнить этот недостаток нашей православной педагогики. _________________ I Делание любви 1Мальвина. Нет ничего прекраснее, чище, отраднее, крепче и совершеннее любви. Ибо Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8). Любовь – наилучшее и сильнейшее среди всех прочих средств, коими Бог привлекает к Себе человеческие сердца; и человек ничем не может более угодить Богу, ибо любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10). Чего невозможно добиться строгостью закона и страхом наказания, то легко достигается, когда Бог являет человеку Свою любовь во Христе Иисусе, возвещая ему оставление грехов, искупление и вечное спасение и на этом основании побуждая его к покаянию и ответной любви к Себе. Как во всеобщем домостроительстве спасения благоутробие любви Божией открылось падшему человеку в сладчайшем имени Иисус-Эммануил, и до нынешнего дня оно доступно любому грешнику (знает он про то или нет) в его сердце, – так и в глубинах всякой отдельной души сия вечная любовь действует непрестанно, являя и предлагая себя нам и бесчисленными способами располагая нас к доверию себе, дабы найти к нам вход и даровать нам вечное спасение. Все возникающие в человеческом сердце добрые мысли и желания, печаль и горечь о своих грехах, внутренние вразумления и наказания, побуждения к молитве, истинному благочестию, всецелому преданию себя Богу и многое иное, подобное сему, – всё это, говорю я, есть чистое действование сей кроткой и долготерпеливой любви Божией. Если бы величайший грешник мог познать лишь тысячную её часть, то в тот же момент он предал бы всего себя сей любви. О, любовь! яви же себя бедным грешникам хоть издали такой, какая ты есть, – и они все возлюбят тебя и последуют за тобою! 2. Когда же свершается то, что человек чрез Божию благость и любовь приходит к покаянию, – то да верует он без всякого сомнения, что и угодить Богу лучше и легче он не может никакими иными деланиями или подвигами, как только любовью. А для сего да сохраняет человек в своём сердце сокровенную искру любви Божией и да имеет о ней должное попечение, заключающееся в детском обращении к Богу, сердечном поклонении Ему и в том, чтобы предмет всех его занятий составлял только Бог и Его совершенства. Да подвизается он в любви. Да пожертвует человек себя самого и всё, что он любит, любви к Богу, и да предаст себя в вере сей чистейшей любви. Да радуется он, когда ему представляется любая возможность ради любви к Богу и ради Его чести и славы что-либо сделать, от чего-либо отречься или что-либо претерпеть. Да навыкнет человек всё, что бы он ни делал, делать из любви к Богу; всё, что бы с ним ни происходило, принимать из любви к Богу; всё, что бы ему ни встретилось скорбного, претерпевать из любви к Богу. Всё должно быть принесено в жертву любви – посредством любви. Любовь соделывает горчайшие страдания – сладкими, неблагоприятные происшествия – добрыми, малейшие дела – великими и угодными Богу. 3. Но да не подумает никто, что здесь идёт речь только о чувствуемой и утешающей любви. Иметь любовь и ощущать любовь – не всегда одно и то же. Истинная и непоколебимая любовь состоит во внутреннейшем благоговейном почитании Бога, когда человек верой познаёт Бога как единого Сущего, единственно достойного любви, и по этой причине, насколько это зависит от него, добровольно и всецело предаёт себя и приносит себя в жертву Сему Богу, в служение Ему и в Его славу и честь. Сия любовь, которую Святой Дух изливает в наши сердца (Рим. 5, 5), может устоять и во всякой сухости, помрачении и тягчайших путях нашего очищения (кои на самом деле есть не что иное, как святое действование чистой любви Божией в нас).
II Всецелое предание себя сей любви
4. Поистине, если бы грешник взялся за благородное делание чистой любви, когда он глубоко отвергся бы себя (Мф. 16, 24) и истинно предал и пожертвовал бы себя Богу, предоставляя Ему полную власть делать с ним во времени и в вечности всё, что Ему благоугодно, взирая и обращая внимание не на то, хорошо ли ему или плохо, но исключительно на Бога и на то, что только способствует любви к Нему, угождению Ему и славе Его, – то над таким человеком ад и наказание уже не имели бы власти. Его грехи, как бы велики они ни были, отпустились бы ему с такой же лёгкостью, с какой сгорает связка льна в раскалённой печи. Более того, сия любовь соделала бы его святым и подобным Богу. 5. Но поскольку мы от рождения укоренены в греховном самолюбии и по этой причине так обращены к самим себе, что не можем ни видеть Бога, ни любить Его, ни ввериться ему, – то надлежало Самому Сыну Божию излить в наши сердца сию любовь Духом Своим Святым (Рим. 5, 5), когда Он в Своём вочеловечении изволил взять на Себя наши грехи и сей чистейшей любовью примирить нас с Богом. Свободно служить именно такой любовью Богу – только и есть, собственно, христианство. Поэтому очень жаль, что даже благочестивые люди так долго (если не всю свою жизнь) погрязают в страхах, беспокойстве и излишнем попечении о себе самих, вместо того, чтоб хотя бы попробовать всецело вверить себя Богу (Фил. 4, 6) и лишь искать чистой любви в сердце и лике Иисуса Христа. Ах! возлюбим же Его, потому что Он прежде возлюбил нас (1 Ин. 4, 19)! 6Алиса. О, бесконечная любовь! О Пресвятая Троица – Отец, первопричина любви; Сын, свет, исполненный любви; Святой Дух, животворящий огонь и святейший источник любви! О Боже, чистейшая и единая любовь! Ты еси пылающий и поядающий огнь (Евр. 12, 29), попаляющий всё, что чуждо чистой любви, – ах! попали в нас сим Твоим достопоклоняемым огнём всё, что противостоит Твоей святости! Начни, продолжи и соверши в наших душах великое дело очищения и освящения, без чего никто не может увидеть лица Твоего (Мф. 5, 8; Евр. 12, 14)! Даруй нам, Господи, хотя бы немного от Твоей пламенной любви, дабы мы вкусили её и пробудились от окамененного нечувствия и сна смерти! Сподоби, чтобы мы хоть в малой мере вострепетали пред поразительными судами Твоими и не замедляли на путях заблуждений! Излей в наши души хоть каплю сей Твоей любви, столь могущественной, что она превращает ад в рай! Ей, Господи! скоро возжги сей огонь на земле, низвести который Ты пришёл, и о котором Ты так желал, чтобы он возгорелся (Лк. 12, 49), – чтобы царство Твоей любви пребывало во веки, и чтобы мы были в нём, в единении сердец, душ, дел и слов, одним духом (1 Кор. 12, 13) с Богом Отцом, и Сыном, и Святым Духом, Единосущною Троицею, восхваляемой во веки! Аминь. III О любви к ближнему 7. Из любви Божией мы черпаем истинную любовь к братьям (1 Ин. 3, 14; 16; 1 Ин. 4, 21), и больше того – любовь ко всем людям. Как то (любовь к Богу), так и другое (любовь к ближнему) ни в какой мере не является делом, которому можно научить или научиться, или которое человек может осуществить сам. Обе сии любви есть плод и свойство нового рождения от Бога (Ин. 3, 7), коим мы избавляемся от власти тьмы и вводимся в Царство возлюбленного Сына Его (Кол. 1, 13), всё более и более проникаясь и исполняясь блаженными сладчайшими силами любви, исходящими из сердца Божия. 8. В ветхом рождении также есть некая любовь: женская нежность, сердечная ласковость, естественная любезность в отношении тех, кто нам нравится и кому (как мы замечаем) нравимся мы, и тому подобное. Но падшесть нашей природы и самость вклиниваются всюду, и, при всей видимости любви, человек по сути остаётся чадом гнева (Еф. 2, 3), не любящим на самом деле ничего, кроме самого себя, а Бога и ближнего – лишь в связи с самим собою. 9. Отсюда происходят постоянная немирность и беспокойство, досада, недоверие, зависть, ревность и тысячи других горьких чувств, смущающих и разоряющих бедную душу, когда то одно, то другое идёт не так, как это хотелось бы своеволию и превозносящемуся уму. Люди, находящиеся в таком состоянии, могут наиторжественнейшим образом заключать между собой мир, образовывать союзы, клясться в вечной дружбе и проч. – но всё это будет не более чем строительство воздушных замков. Если человек не рождён от любви, то он не может любить, как до;лжно. От высокомерия всегда происходит раздор (Притч. 13, 10). 10. Посему нам надлежит выйти из всей этой природной падшести, возжаждать всегда отверстой для каждого чистой любви Христовой и устремиться к ней, – тем более что сие вечно любящее нас благо неизреченно близко к нам и побуждает нас собою к таковой жажде и стремлению. Этому сокровенному внутреннему привлечению (Ин. 6, 44) мы должны детски предавать себя, постоянно повергая в пучину любви Христовой всякую самость, всякие превозносящиеся, недоверчивые и ожесточённые мысли и чувства в отношении Бога и ближнего, и неизменно пребывать в смиренном алкании и чаянии, пока любовь не дарует нам себя, преисполнив нас своими божественными силами. 11. Чем больше человек последует сему сокровенному привлечению божественной любви, предоставляя ей вводить себя в богоподобное устроение, когда любовь становится основанием его души; чем больше он будет в простоте приучать своего внутреннего человека к сей любви, – тем больше он, как малое дитя от материнской груди, будет принимать в себя её чистую и невинную жизнь, так что вся внутренняя его (Пс. 102, 1) возрадуется и возвеселится, и весь человек станет кротким, милосердным, исполненным любви и источающим из себя любовь. 12. Тогда он опытно познает, что подлинная любовь к ближнему есть бесстрастное, не принуждённое, высшее всяких формальностей уподобление нраву и действованию Божию, свободное побуждение нового творения (2 Кор. 5, 17). На такой глубине, в такой полноте любви один человек может стать поистине совсем близким другому, объять и благословить его и сделаться как бы одной душой с ним, к прославлению Бога. И поскольку христиане крещены духом любви Христовой в одно тело, и напоены одним этим духом (1 Кор. 12, 13), то они в силах истинно помочь друг другу, как будучи собранными во имя Христово (Мф. 18, 20), так и находясь в отдалении от своих братьев (Фил. 1, 19). 13. И поскольку сия любовь к ближнему происходит от любви Божией и рождается в безмолвной глубине сердца, то она совсем не препятствует и не противоречит любви к Богу, но, наоборот, способствует ей. Она не низводит человека в область падшей природы и рассеивающей чувственности, но собирает и утишает душу и укрепляет человека в решимости всегда и везде жить для Бога. 14. А родилась ли любовь в нашем сердце, и истинна ли она – это узнаётся по плодам (Мф. 7, 20), когда весь характер любви и её поступки в отношении ближних становятся живым выявлением того, что; Дух Божий восславил в ней чрез Апостола Павла. Рассмотрим же вкратце сии определения Духа. 15. Любовь долготерпит (1 Кор. 13, 4). Природная, естественная любовь стремится сразу добиться всего, а если это не получается, то бросает дело. Если, скажем, ближний, по её мнению, преуспевает не так быстро, то она начинает менять одни воспитательные приёмы на другие, и вконец запутывает его. Если ближний не может быстро усвоить её требования и назидания, то она теряет к нему интерес. Истинная же любовь долготерпелива; она ждёт ещё и этот год (Лк. 13, 6-8); она обходится с человеком мягко; она способна долго трудиться, долго терпеть, долго врачевать, долго ожидать, долго пробовать и не переставать пробовать, долго любить и не переставать любить. 16. Любовь милосердствует (1 Кор. 13, 4); её отзывчивый, человеколюбивый нрав, её слова и дела радуют и утешают людей и показывают, что она готова на всё, что только в её силах, дабы принести ближнему пользу и благо. 17. Любовь не завидует (1 Кор. 13, 4), но радуется о других, как о себе самой, когда её ближние что-то из себя представляют, что-то могут, что-то имеют, чем-то довольны; и радуется столь сердечно, как будто она сама обладала бы всем этим. 18. Любовь не превозносится (1 Кор. 13, 4) над другими; она не бесцеремонна, не брюзглива, не угрюма или груба в обхождении с ближним, но чистосердечна, открыта и скромна. Всё, что она говорит или делает, идёт у неё от души и являет её прямое и ровное устроение. 19. Любовь не гордится (1 Кор. 13, 4); она не надмевается и не высится над людьми, но, наоборот, желает только покорствовать и служить им. Она не хочет быть видимой со своими делами или получать за них благодарность. Причина, по которой она любит, есть любовь; она сама для себя – венец и вознаграждение. Поэтому любовь всегда полагает, что другие делают ей слишком много добра, в то время как она сама не сделала для них ещё совсем ничего, или крайне мало (Мф. 25, 37). 20. Любовь не бесчинствует (1 Кор. 13, 5) – не горячится, не выказывает досады, если другие поступают не по ней. Любовь – как дитя: ей всё легко и хорошо. Тем более она не насмехается над ближними и не обижает их никаким гнилым словом (Еф. 4, 29), выражением лица, жестами и тому подобным; но она всегда готова войти в положение слабых, бедных и нищих и дать себя им, нисколько не унижая их. 21. Любовь ни ищет своего (1 Кор. 13, 5), как это делает всегда, везде и всюду, даже в лучших своих проявлениях, природа и естество. Истинная любовь не взирает ни на свою пользу, ни на славу и честь, ни на своё удобство; всё сие она вменяет ни во что. Если только ближний имеет в ней нужду, если она может быть ему полезной, послужить ему, обрадовать и утешить его, чем-то угодить ему – то она забывает саму себя. Она довольна и рада, если тот, кого она любит, доволен и радостен; его телесное или духовное благобытие она ценит, как своё собственное. 22. Любовь не раздражается (1 Кор. 13, 5), – хотя нередко её встречают враждебно, над ней смеются и издеваются, её действия толкуют самым худым образом. Но если кто и пышет на неё огнём, то она имеет достаточно воды в своём тихом источнике, дабы угасить сей огонь ласковым и дружелюбным обхождением, либо же молчанием и доброделанием. Также и зло, которое она видит в других, подвигает её не на гнев, но на сострадание. 23. Любовь не мыслит зла (1 Кор. 13, 5). Она не подозрительна, она не думает о ближнем неприязненно и худо, но, наоборот, всегда извиняет его и толкует его действия в лучшем смысле, в простоте сердца, насколько это возможно. Если она причинила другим скорбь, или если кто-то сделал ей добро, то она всегда помнит об этом; но добро, которое она делает людям, или причинённое ей кем-то зло она вменяет ни во что; для неё это меньше, чем ноль. Всё сие она без всяких требований и притязаний оставляет и забывает. 24. Любовь не радуется неправде (1 Кор. 13, 6), когда другие оступаются, чтобы на их фоне казаться праведной. Если люди претерпевают какую-либо несправедливость или скорбь, то она никогда не злорадствует, но всегда огорчается и сопереживает им. Даже если тот, кто противился ей или осуждал её, преткнётся и посрамится из-за своей неправоты, то и тогда любовь не радуется тому из тайной мести, но от сердца болезнует о нём. 25. Любовь сорадуется истине (1 Кор. 13, 6), где бы и как бы она ни являлась – через неё ли, или через других. Когда любовь видит многих прекрасных христиан, ходящих в истине (3 Ин. 4), когда она слышит хвалу добродетелям, благочестию и добрым нравам ближних, то она весьма сорадуется сему, даже если бы её саму при этом забывали и не ценили. Она любит истину всегда и во всём, пусть даже она обреталась бы и у её недругов. 26. Любовь всё покрывает (1 Кор. 13, 7). Падшая природа скрывает свою собственную худость и охотно злословит ближних; божественная же любовь видит в людях только доброе. Их немощи и слабости она покрывает, всегда во всякой простоте стремясь оправдать их перед собой и перед другими. Она ничего не говорит о недостатках ближних, разве только когда это служит к их исправлению. Добро – её единственный интерес. Посему, – 27. Любовь всему верит (1 Кор. 13, 7). Поскольку она сама добра, истинна, верна и чиста, то и в других она хочет видеть только хорошее. Если она слышит доброе известие о ближнем, то она сразу этому верит, и не изыскивает поводов к колебанию и сомнению, как это делает падший рассудок. В худых же слухах о других она, наоборот, всегда сомневается; здесь она должна убедиться и переубедиться. Верит же она всякому благу и тому, что только может послужить славе и хвале Богу потому, что она любит и желает сего. 28. Любовь всего надеется (1 Кор. 13, 7), и никогда не отлагает надежды на исправление других. Она молится и трудится в таковой надежде, насколько может. Даже если она воочию столкнётся со злом, она не перестаёт надеяться, и думает: «несомненно, сему человеку это очень горько и скорбно; он, наверное, уже покаялся или покается; Бог силен восставить его (Рим. 14, 4); он ещё станет лучше, чем ты», и т. д. Любовь надеется, даже когда, кажется, уже и места нет никакой надежде. 29. Любовь всё переносит (1 Кор. 13, 7). Если она, несмотря на всё своё человеколюбие, всю веру, надежду и паки любовь, будет осмеяна, угнетаема и гонима, то всё сие она терпит (Лк. 21, 19). И если даже в трудах любви её постигнут скорби со стороны тех, кого она любит, ради её испытания и смирения, – она не оставляет своей верности и терпения, хотя бы искушения длились и долго. Она терпит до конца (Мф. 10, 22), и потому непреодолима в страданиях, и в конце концов непременно препобеждает всё. Ибо – 30. Любовь никогда не перестаёт (1 Кор. 13, 8) и никогда не падает. И как она может пасть, когда она уже покоится под всем на глубочайшем дне смирения? Много доброго может иметь человек; но если у него нет любви, то всё это – ничто, и устоять не может (Лк. 19, 26). Более того: много хорошего должно прейти и у благочестивых христиан, чтобы освободилось место для лучшего – чистой любви. Сия любовь непреходяща; она пребывает вечно; она есть очищенное золото (Откр. 3, 18); она есть жизнь Божия в душе, излившаяся в сердце от Святого Духа (Рим. 5, 5). Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём (1 Ин. 4, 16); тот устоит во веки. Аминь. Пусть стремятся все к высоким дарованьям; Примечания в квадратных скобках принадлежат переводчику. © Игумен Пётр Мещеринов, 2000-2025. Все права защищены Игумен Пётр Мещеринов Переводы © Copyright: Лидия Павловна Володина, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
