Бег в котурнах на длинные дистанции 11 Море

Можно читать, да простит меня Рюити
Сакамото , под его музыку.
« Rain”




Я тоже свалился в мечту,
как  в море,
 и меня унесло волной.
                Эрик Орсенна



 Ты никогда не пересечешь океан,
если  не наберешься смелости
потерять из виду берег.
                Христофор  Колумб.



Есть три вида людей:
Живые , мертвые и те,
Кто плавают по морям.
               Анахарсис.







Я родился в портовом городишке Холмск.
В юности  его звали Маока ,
Жили там исчезнувшие  и  неведомые  айны,
« как рисинки на бодылке « , японцы .
Они  обратились в туман и лишь море,
как  зеркало гейши, позволяет смотреться в него
одинокому Сахалину , острову ,
 который  отпечатался родинкой на запястье.

Мое появление провозгласили портовые чайки,
они  разнесли новость по всему заливу :
вот мол , родился мальчик- рыбак ,
 еще  один сын моря.
Мраморный кит омыл рассвет своим фонтаном
Кенроку- эн  , как в Каназаве , а осьминоги,
путаясь  в ламинариях , спешили посмотреть на меня.
Посланники стихий одарили подношениями :
 море подарило диковинных рыб и стада барашек на гребнях волн,
небо   свою синеву, облака с орланами под ними.
Земля - горы и сопки, поросшие шиповником.
Я начал свой бег, но море не отпускало  меня.

Я каждый год приходил к нему , уже к другому,
 но  к такому же  соленому , как моя кровь.
Однажды оно забрало меня  вновь:
 я  два года жил на берегу бухты ,
где каждое утро оно говорило: ну что ж ,
Погоны матроса  и тельняшка - это здорово.
Однажды оно меня чуть не забрало насовсем:
Посейдон мыл свою бороду и так взбаламутил море,
что  наш кораблик накрыло волнами.
Я узнал тогда ,что у моря бывает  скверный  характер ,
а может оно  захотело  просто расцеловать   меня в губы.






Море — это душа, не облечённая в плоть, но знающая вкус раны. Это древний язык, на котором говорили до того, как появилась речь.
Оно не просит и не даёт — оно просто есть, как любовь, что не требует имени, и боль, что не ждёт утешения.
В нём покоится покаяние гор и гордость ветра. И каждый, кто слышал его в час одиночества, слышал своё собственное имя, произнесённое так, как его ещё никто не называл.

Можно  склониться перед ним, как склоняется дерево перед бурей: не от страха — но от ведения.
Оно обнимает скалы не руками, а вечностью.
Когда ты стоишь перед морем, будь как ребёнок перед матерью, которую он не видел с рождения — и всё же узнаёт.

Море не зовёт, оно вспоминает.
Каждая волна — это письмо, отправленное звёздами в пламени их умирания. И каждая пена — дыхание чьей-то молитвы, которую не услышали.
Море — это зеркало того, чем ты был до рождения, и того, чем станешь после.
Оно даёт жажду тем, кто напился, и утешение тем, кто утратил. И в нём не надежда — но согласие. Согласие быть — даже каплей — в том, что не измеришь.

Море — это то, что на картине художника. Не всё можно понять и объяснить. Те корабли, которые не вернулись, их тени, что плавно исчезают в глубинах, и этот запах — тот запах смерти, что  заставляет верить, что ты живешь между двумя мирами.