Гварнери дель Джезу

1

Проснись, Кремона! утро наступает.
Стучат подковы, сонные возы
С торговцами на рынок потянулись…
Проснись, Кремона, снова молода
И вновь беспечна, без гроша в кармане,
Как два десятка лет тому назад.
Открой глаза, наполненная звуком,
Как дека скрипки – сладостной неволей,
Пленённая волосяным смычком.
Скрипач затих – и зал ещё в молчанье,
И оторопь мурашки погнала, –
На хладной коже ожил муравейник…
Но вот, как гром, слились в один хлопок
Восторженной толпы аплодисменты!..

Как хорошо быть зрителем простым,
Ладони отбивающим, на сцену
Смотреть и слушать музыку беспечно.
Не надо целый день у верстака
Стоять, забыв все радости мирские,
Не видя и не слыша ничего,
Оприч рубанка и пилы музыки.

А между тем, никто не покупает
Мои изделья, говорят: Джузеппе
Колодок мастер лаковых из клёна.
На вид и звук грубы его поделки,
Ассиметричны; лак неравномерно
Положен… Чешут люди языки,
То плач геен, то лай собачий слышен,
То тихое змеиное шипенье…
Ах, глупый люд, и вы, отцы святые
В пилеолусах, греющих тонзуры,
В молитвах проводящие досуги
За чашей винной злобы и корысти!
Какое дело вам до этой скрипки,
Все звуки неба в маленькой груди
Вместившей – вместе с гением Гварнери?
На деке сердца, в самом уголке,
Я ставлю подпись “IHS” на лаке:
«Иисус Христос Спаситель» – будь во славе!

2

Мне снился сон: лежу я без движений;
Под головою думка, гроб открыт;
Не под землёй я, не на небе, – будто
В таинственном неведомом пространстве…
И вдруг я холод чувствую спиной:
Я слышу звук, растёт он неприметно;
Всё ближе, ближе – вот я различаю
Мелодию, протяжный голос скрипки,
Моей любимой, голос несравненный.
И вижу, тянет медленный смычок –
Черняв, длинноволос, с лицом неявным,
Как будто скрытым чёрной тенью ночи…
И вдруг, как аркебузы выстрел, сух,
Музыки гром… И тишины звучанье –
Страшней всех пушек и лавин на свете.

К чему бы это? Может быть к дождю?
А может быть, к тому, что после смерти
В той жизни, что Христос нам обещал,
Услышу славы частое дыханье,
И некий музыкант, скрипач весёлый
Взмахнёт смычком – и скрипка запоёт
Присевшей у окошка синьориной...
И спросит папа, в ложе развалившись:
Чья это скрипка? – и ему ответят:
Гварнери, столь любившего Христа!

3

Мне сорок шесть. Гляжу в окно темницы
На Божий свет, на улицу, на стену
Напротив, метрах в трёх, через решётку.
Внизу, воркуя, голубок с голубкой
Целуются. Наутро луч ко мне
Не сходит, всё темно – и свечка, тая,
Весь день горит в затворной мастерской.

4

Тюремщик поставляет всё, что нужно
Мне для работы. Вот уж третий день
Я не встаю. Средь синьорин капризных,
Смычку лишь иногда благоволящих, –
Всю жизнь свою отшельником я прожил;
Точил, стругал и клей варил, и лаки.
И вот – иная келья: поутру
Мне вместо свеч бобовую похлёбку
Приносят в миске, словно собачонке.
Одна отрада – вечером вино
Лакаю из казённой гнутой кружки.

К кому Фортуна благосклонна – к тем,
Как смазанные клеем, липнут скудо.
Богат, как Крёз, надменный Страдивари,
Заслуженно, быть может, – но за что
Мне нищета ниспослана Всевышним?
Виной тому привычка родовая
К вину?.. Но лучше от вина сгореть,
Чем век прожить с гордыней Страдивари.