Стихи Чемпионата. Вторая десятка

№11 Из-под крышки

Обыденно и скучно отгремела
пора пиров, бравурной чепухи.
Готовят вечность кашевары в белом,
в горшках – стихи.

– Чем пахнешь из-под крышки ты, сестрица? –
читая стих, воротит нос пиит:
– Тухлятина, тебе ли здесь вариться?
Меня тошнит!

От имени сварливых словоблудов    
пиитка отвечает:
– Жалкий трёп!
Зануд не перевариваю блюда
и недотёп.

Пиит в сердцах:
– Ты, милая, не ахр…?          
Я признан всеми… теми, кто со мной.
Валю стишки на костылях метафор
одной строкой.

– На дне горшка ты весь опубликован.
Для тех, кто смотрит снизу, ты – пиит.      
Твоя строка лишь выглядит толково,          
но не родит!..

Конец приходит безобразью всяко,
и кашевары в белом из горшков               
сольют обоих в звёздную клоаку,
в компост веков.

В безлюдных пустырях-оврагах где-то
полным-полно крапивы и репьёв –            
то в прошлом без пяти минут поэты,               
злословят вновь.


№12 Вернуться

Зыбкий блеск волны,
Бег упругих дуг
Заговорены
Отводить беду.
Корчевать печаль
Пенной болтовнёй,
Растворять в плечах
Гнёт судьбы дурной
Я вернусь к тебе,
Друг, морская соль!
Выветренно бел
На спине песок, –
Единений знак,
След твоей любви.
Приговорена:
Будь! Дыши! Живи!


№13 Тёмная шаль
 
Там, за порогом сердцебиения,
что не случилось, того и не жаль.
Сумерки тише, суть сокровеннее,
дама примерила тёмную шаль.
Птицею синей в вечное озеро,
перевернув притяжения власть,
целую бездну жемчуга бросила.
Было бы счастье, да некуда класть.
 
Тут от богатства брызги из мелочи
чудом спасают, привычно горчат.
С дамой трефовой, вестницей немочи,
спорю, пока не заплачет свеча.
Сколько отмерит - столько и выстою.
Но, до поры, между нею и мной
ясная вера в нить золотистую
в небо вплетённую тонкой каймой.


№14 Путники

Когда весна листвой зарукоплещет,
И станут дни по-летнему щедры,
Вдруг оживут потерянные вещи
И бросятся искать свои дворы.
Они пойдут нестройными рядами,
На землю не отбрасывая тень-
Рубашки, со втачными рукавами,
И детские береты набекрень.
За ними деревянные лошадки,
Сандалики, затёртые до дыр,
И ты, не преступив миропорядка,  
Подтянешься, и встанешь в их ряды.
Оставив за спиной ветра и зимы,
Маршрут наметив, двинешь налегке,
Как поводырь, для них необходимый,
Как буква изначальная в строке.
По лабиринтам солнечных дорожек
Ведёшь, поставив роспись и печать,
В дома, где кто-то вспомнит их, а может
И некому их будет вспоминать.