Трансгенерационная травма - адыги, евреи, армяне

Добрый день, друзья. Этот текст, не считая непосредственно духовных, будет, пожалуй, самым важным и глубоким из записанных в последнее время. Текст этот - про адыгов, армян и евреев. Далее затронем также и русский народ, и СССР, и даже японцев. Речь пойдёт о трансгенерационной травме. Текст этот вряд ли наберёт много просмотров, поскольку глубина - это не то, что сегодня сильно востребовано. Однако для тех, кто готов к глубине, озвученные здесь идеи могут стать поворотными. Глубина требует смелости, чтобы в неё идти. Как и любая психотерапия в том или ином виде.

Тема трансгенерационных травм довольно неоднозначная. Это болевая точка каждого народа, о котором я сейчас говорил и о которых говорю давно. Народов, языки которых я с удовольствием изучаю и о которых я ещё буду говорить. Поэтому, если вы себя относите к одному из этих народов - к адыгам, к армянам, к евреям, к русским, к японцам, или вы сосед этих народов - если вы грузин, азербайджанец, араб, если вы из стран СНГ - всё это касается безусловно и вас. Итак, трансгенерационная травма - тема довольно свежая, молодая. Суть её заключается в том ,что народы, которые пережили тяжёлые трагические потрясения в своей истории, несут их в своих генах и передают следующим поколениям в виде повышенной тревожности, недоверия к миру, травматичности мировоззрения, в виде различных других, скажем так, необычных качеств, которые отдаляют человека и пространство вокруг него от сбалансированной, гармоничной жизни. Они обусловлены совершенно известными историческими перипетиями.

ИЗРАИЛЬ И ЕВРЕИ

Начнём мы с Израиля. Безусловно, главное что повлияло на еврейский народ – это, конечно же, Холокост. До Холокоста на протяжении двух и более тысяч лет евреи переживали множество испытаний: погромы, наветы, изгнания, переселения, отчуждение. Но Холокост стал, пожалуй, самым травматичным событием в истории еврейского народа. Это, безусловно, оставило в генах потомков страх, чувство утраты, волнительности, недоверия, тягу к накопительству. Глубокая травма как следствие событий времён второй мировой войны продолжает влиять на следующие поколения: на потомков тех, кто пережил Холокост, в том числе.

 Второй момент - это Алия («алия» на иврите – «подъём»). Алия - это репатриация в Израиль, возвращение на историческую родину. Многие евреи, которые переехали в Израиль (казалось бы, это позитивное событие), переезжали из стран с травматичным опытом. После той же Второй мировой войны, или из СССР со всеми вытекающими сложностями и стрессами. То есть, это был переезд на стрессе на травмах. Это было изгнание в некоторых случаях, или экстренная эвакуация – скажем, алия из Ирака, из Эфиопии, из Марокко - это всё был переезд из травматичных событий. Эти переживания тоже могут влиять на детей и внуков, создая трансгенерационные травмы.

   Арабо-израильский конфликт, длящийся веками, вошедший в пиковую фазу в 20-м веке, и с тех пор не утихающий - постоянное насилие в регионе, на всём на Ближнем Востоке, тоже формирует травму. Евреи и арабы испытывают постоянные страдания, потери, что, переходя через поколения, порождает чувство страха, недоверия и ненависти к соседу, даже несмотря на то, что арабы и евреи вместе живут, работают и служат в Израиле, всегда есть напряжение в воздухе есть травматичная память о различных событиях, есть невысказанность, бессознательное желание мести и неосознанная тяга к страданиям, конфликту, войне. И мы видим, что происходит сегодня: конфликт вошёл в новую фазу, происходит нескончаемая месть с обеих сторон. Месть влечёт за собой, безусловно, только агрессию, и ничего больше. Даже если Израилю удастся уничтожить угрозу исходящую из соседних государственных образований, если это делается на основе чувства мести, это может вернуться Израилю из каких-то других источников - это может быть природный катаклизм, война с другой страной, духовный кризис, что угодно. В каком-то смысле, даже по библейским сюжетам суть существования Израиля - это борьба, постоянная война за выживание. Суть еврея – нести в мир знания через доказательство своего права на существование, на свою веру, на свой язык, на свою философию, на свой взгляд. Поэтому синоним этого - это и есть борьба. Даже само название «Исраэль» – это либо «борящийся с Богом», либо «борящийся за Бога», либо «идущий к Богу» - в любом случае, это что-то идущее свыше. Ну и культурные нарративы, конечно: израильское общество активно развивает нарративы о прошлом. Это национальные истории переживаний и жертвенных подвигов, вездесущие памятники, затрагивание травмы потери и недоверия.

Любая травма может быть источником и силы, и боли. Простой пример: если, допустим, какой-то человек стал известным актёром или музыкантом, есть вероятность, что в детстве он пережил какие-то определённые дефициты, и дело не только в таланте - дело было в его глубокой психической потребности выйти на сцену, получить внимание людей, что-то передать в мир. Таким образом, его травма стала его же силой. Лучшие психологи в мире - это те, кто сами прошли огромный глубокий путь трансформации из очень глубоких травм. То есть человек свою же травму превратил в свою силу, но травма, если она не отработана, если она замалчивается, как замалчивается, допустим, история с геноцидами, когда геноцид не признаётся другими народами, и самим народом ещё не осознан, когда не извлечены духовные уроки из событий – тогда травма будет лишь источником боли до тех пор, пока не найдутся те, кто будут готовы её преобразовать в силу через осознание.

АДЫГИ (ЧЕРКЕСЫ)

Что касается черкесов (адыгов): в процессе кавказской войны черкесы столкнулись с жесточайшими репрессиями, насилием, переселением, уничтожением общин, целых аулов. Это вызвало глубокие травмы, которые через поколение передаются до сих пор. Очень глубокий, болезненный след оставляют в генах народа исторические события, связанные с вынужденным переселением - когда у человека нет возможности быть в том конкретном месте, где дом, человек строится на одной земле, его заставляют более, скажем так, глобальные, масштабные силы в лице различных стран, или полководцев, или ещё кого-то, покинуть эти земли. Соответственно, после окончания войны большая часть черкесов была вынуждена покинуть родину – Северный Кавказ, от Краснодара до Осетии, и мигрировать в Турцию, Израиль, Сирию, Иорданию, США, что, в свою очередь, создало разрыв в культурно-социальной структуре общества. Хотя в диаспоре стремятся владеть языком (адыгабзэ) и следовать кодексу чести и вере предков (Адыгэ Хабзэ), диаспоры живут, по сути, своей жизнью, хотя есть историческая память, болезненная, о земле, откуда они были изгнаны. Культурная идентичность, память о травмах и страданиях, безусловно, сохраняется: в богатейшей культуре народа, в песнях, в танцах, в устной литературе, в фольклоре черкесов эти нарративы помогают сохранить идентичность и передать важные уроки будущим поколениям. Это очень важно, поскольку самое главное - это не замалчивать травму, чтобы она выходила, чтобы она становилась источником силы, а не боли. Ну и, конечно же, акт признания имеет важное значение для исцеления нации. Травму черкесов, геноцид черкесов официально ни одна страна не признала, кроме Грузии и Украины. Психическое здоровье общества определяется ещё и тем, чтобы травма была признана, чтобы она была высказана не только ими самими, чтобы она не замалчилась. В республике Адыгея не проводится ни одного урока в школе, или в институте по поводу трагических событий черкесской истории. Об этом не говорят, хотя все об этом знают, и, конечно же, это не ведёт к исцелению.

АРМЯНЕ И АРМЕНИЯ

Что касается армян, разумеется, опять же, главное травматичное событие - это геноцид. Вообще отмечают 1915 год, и по 23-й – но, по сути, он начался гораздо раньше, армян репрессировали и переселяли ещё с середины XIX века, а пик пришёлся на те годы, когда османское правительство организовало массовое убийство и депортацию армян, оставив глубочайшую травму в армянской среде, которая передаётся через поколения. Память о геноциде армян - это боль, которая всё ещё не высказана, поскольку армяне всё ещё борются за признание своего геноцида большим количеством стран. Хотя геноцид армян признали около тридцати достаточно влиятельных стран мира, прежде всего, важно не то, как другие признают, а чтобы армяне сами осознали свою роль в этой истории, пережили внутри, говорили об этом уже не с позиции жертвы, не делали это средством манипуляций, будь то политических, или исторических.

   Дальше, советская эпоха - это тоже, по сути, травматичный период для всех стран, которые были в составе СССР. После присоединения Армении к СССР армяне столкнулись также с репрессиями, с ограничениями свобод, были проблемы связанные с культурной ассимиляцией, с национальной идентичностью, с армянами, которые, переезжая на территорию РСФСР или нынешней России, меняли фамилии, скажем, на Акопов, или Асатуров, и так далее, старались где-то замалчивать свою идентичность.

    Конфликт в Нагорном Карабахе ещё - одно большое испытание для жителей региона. Межнациональные столкновения, которые начались в конце XX века, несколько войн в Карабахе, в 2023 году Карабах был вовсе потерян, будучи важной духовной точкой в сознании армянского народа – безусловно, эти события принесли страдания как армянам, так и азербайджанцам, но, по стечению обстоятельств, азербайджанцы, как более мощные силы в регионе, при поддержке с внешней стороны, сумели эту территорию присвоить себе и, безусловно, сеются ненависть, недоверие с обеих сторон друг к другу, так или иначе, уже среди молодого поколения, ещё со школьной скамьи.
   Ещё одно событие – это, конечно, землетрясение в Спитаке. Оно произошло незадолго до событий в Карабахе, и это тоже оставило травматичный отпечаток на народе. Землетрясение - это такое событие, когда сама природа уже не выдерживает напряжения. Землетрясение предсказать почти невозможно. Вот сейчас ожидается большое землетрясение в Израиле, безусловно, это тоже большая боль для народа. В Японии землетрясение происходят регулярно.
   Что подломило ещё больше армянский народ – так это экономические и социальные проблемы, когда развалился СССР. Первые годы в независимой Армении были невыносимы, многие в те годы уехали из Армении. Тогда в республике не было света и газа. Известны истории, когда были проблемы с едой, бензином, была блокада со стороны соседних республик. И этот период нищеты, бедности, дефицита тоже оставляет большой отпечаток на будущих поколениях: на родителях, которые воспитывают своих детей. Армению спасает невероятно богатая культурная традиция, древнейший язык, своя история, вера, эпос, алфавит, памятники. Оно сохраняет память о силе своего народа, о том, что армяне пережили множество катаклизмов и сохранились как народ. Эта же память может быть источником боли, потому что армянин может видеть Арарат, или вспоминать, допустим, некогда Великую Армению «от моря до моря» как что-то безвозвратно утерянное. А может вспоминать как источник силы для себя, как ресурс для вдохновения – мол, у нас и такое было, и мы всё переживём, и всё будет хорошо.

СССР И РУССКИЙ НАРОД

Что касается русского народа. Этот текст и ролик специально записан именно на русском языке. Подчеркну, что русский язык является общим для всех, о ком я говорю. У евреев есть иврит, у адыгов есть адыгабзэ, у армян есть армянский, но тем не менее, всех объединяет именно русский язык, а не какой-либо другой. Так вот, трансгенерационная травма в России - это тоже огромная тема. Начнём даже только с XX века: первая мировая, революция, гражданская война, когда все ценности, всё, за что люди боролись, всю интеллигенцию выслали из страны. Насилие, массовые убийства, потери, страдания расстрел царской семьи, насильственная ликвидация безграмотности, коллективизация - всё в общем оставило неизгладимые травмы в генах русского народа. Сталинские репрессии, когда миллионы людей были арестованы. У меня только у прадеда было несколько братьев, так или иначе пострадавших именно от сталинских репрессий просто за еврейское происхождение. Поэтому, безусловно, сталинские репрессии в людей вселили страх, недоверие, где-то стукачество. Люди боялись даже звука заведённой машины под окном. Всё это конечно передаётся в тело человека, и дальше может передаваться следующим поколением так, или иначе. Россия, «благодаря» этим событиям и травматичным воспоминаниям, может запросто сойти с пути, что называется, демократического и запросто вернуться в колею сталинизма, если у людей в генах этот страх есть, а хуже того – если на это есть запрос у народа. А если мы сейчас возьмём с вами крестьянскую Россию? Мы сейчас не будем говорить про афроамериканцев в Америке и про отмену рабства, которая случилась ещё позже, чем отмена крепостного права в России, там примерно одни и те же годы. Но афроамериканцев ээ ущемляли в правах, и женщин ущемляли в правах в США аж до середины 20-го века, когда в СССР ущемление по расовому признаку было уже немыслимо. Тем не менее, это ещё одна тема, но мы её сегодня затрагивать не будем, потому что афроамериканцы, чернокожее население Европы и Америки - это отдельная большая тема. Вернёмся к истории с крестьянами. Это тоже большая травматичная история. История, когда у мужчин опущены плечи, ходят они сгорбленные. Это история о «волевой русской женщине», которая вынуждена сама на своих всё подряд. И рядом с такой женщиной мужчина тоже себя проявлять чисто биологически не будет. Отсюда и доминантные матери, которые  повторяют прогамму тяжёлой участи женщин рода и кричат на своих сыновей, и так далее. Потом эти мужчины находят себе таких же жён на первый брак, не понимая, что к чему. Конечно же, это всё результат глубокой травмы, о которой нужно говорить. Вторая мировая - неизгладимый след в истории России. Во-первых, были уничтожены несколько десятков миллионов советских граждан. Опыт потерь, горя страха, героизма самоотверженного. Последствия эмоционально-психические. Кроме того, день Победы, который не отмечался после окончания Второй мировой войны, потому что даже Сталин прекрасно понимал, что всё произошедшее - это глубоко травматичное событие для людей, и это уж точно не праздник: это страшнейшие события и воспоминания, потом уже при Брежневе решили вернуть 9 мая как праздник. Да ,это День Памяти, но не праздник. Это день памяти, когда следует вспоминать молодых ребят, которых не похоронили по-человечески, которые лежат в братских могилах. Память обязывает знать имя и фамилию, желательно, место рождения каждого солдата, каждого человека в мире. И эти массовые истории забвения – это большая трагедия. Современные конфликты идут и дальше: Россия испытывает подобные потрясения примерно каждые 20-30 лет, когда мужчины уходят на войну, а дети остаются с матерями. Это Афганистан, две чеченские войны, сейчас это Украина. Есть семьи, которые живут в зонах конфликтов, передают свои переживания, страхи, эмоции будущему поколению. Если кто-то считает это нормой то не следует искать особую логику в том, что каждые 20-30 лет в России происходили и будут происходить в том числе из-за этого различные военные конфликты - такая судьба нашей  страны. Но здесь, конечно, главенствующую роль играет противостояние политических блоков. Но это уже другая история. Важно упомянуть и о культурных стереотипах, и табу в российском обществе: замалчивание тяжёлых тем, фразы воде  «у нас об этом говорить не принято», или «не умничай», «смолчи, за умного сойдёшь», что приводит к подавлению эмоций, а далее и к подавлению воли в народе, к бесхребетности в каких-то вопросах, искажённому понимании роли мужчины женщины в семье даже в традиционном смысле, что создаёт определённое напряжение в обществе.

ЯПОНЦЫ

Что касается японцев, весь народ и его образ жизни – это уникальный пример действия трансгенерационных процессов: самураи были пожизненно подчинены князю, сегодня же, японцы в деловых костюмах в пожизненном найме на крупные корпорации. Сюда же – культура стыда, замалчивание последствий второй мировой войны.

ОСОЗНАНИЕ И ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ТРАНСГЕНЕРАЦИОННОЙ ТРАВМЫ

Вот поэтому интересно наблюдать: если взять, например, армянина, или русского, или израильтянина, которые живут, например в Испании - я всегда замечал что они, как бы, отличаются: выглядят более расслабленными, более спокойными, создалось такое впечатление, что когда человек выезжает из той зоны, из информационного пространства, где сосредоточены травмы генетические, программы рода, в том числе и целого народа, человек как будто бы освобождается частично от этих программ и начинает жить уже своей жизнью, без влияния этих программ. Я это наблюдал очень часто. Что примечательно, если эти люди начинают общаться в кругу в своих и на родном языке (есть русские гетто в Нью-Йорке, в Испании, во Франции, в Израиле), то эти травмы как будто бы вновь поднимаются из ниоткуда - потому что создаётся единое информационное пространство, где эти травмы были актуальны. Но если человек живёт самостоятельной жизнью, оздал семью, допустим, с человеком другой национальности, или с таким же человеком, который эмигрировал, например - это уже другие люди. Живущие в России армяне в большинстве своём такие же, с теми же травмами, что те, что живут в Армении, потому что это одно информационное пространство - бывший Советский Союз. И всё равно российские армяне отличаются. Вот если армянин давно живёт во Франции, или в Испании, или в Штатах - велика вероятность, что он уже по-другом воспринимает мир, как бы освобождается от этих травм. Это однозначно не есть призыв уехать – это призыв задуматься о том, что судьба в наших руках, и что замалчивать травмы ни в коем случае нельзя, если мы хотим, скажем так, трансформировать их в силу. Ведь встав на путь осознанности, человек, как представитель народа с глубокой травмы, непременно начнёт трансформацию внутреннюю, и вокруг себя.

От травмы избавиться нельзя, нельзя и забыть травму - но можно травму преобразовать в силу, в талант, в гениальность, в служение и помощь другим людям в осознании этой проблемы. Как гласит еврейская пословица из Талмуда, ми шекайем нефеш эхад, кеилу кайям коль а-олам куло: тот, кто спасает одну жизнь, спасает целый мир. Мира вам, дорогие друзья: наследники СССР, евреи, армяне, адыги и все народы мира.