Жюри Чемпионата. Андрей Галамага

Дорогие друзья, резиденты и гости «Сетевого Клуба Поэтов»!

С вами редактор Клуба Елена Чалиева.

Продолжаю рассказывать вам о членах жюри Чемпионата «Стихирские звёзды – весна 2025». Я уже писала ранее, что в этот раз основой моих эссе будут интервью с каждым из уважаемых судей. Мы с вами сообща придумали для них вопросы, которые я разослала в личных сообщениях каждому из шести членов жюри, предупредив, что отвечать можно не на все вопросы, а только на те, которые понравятся. Публиковать эссе я буду в порядке поступления ответов. Третьим свои ответы мне прислал член жюри Андрей Галамага, и это эссе посвящено ему.

Герой этого эссе – поэт, драматург, киносценарист, секретарь Союза писателей России, доцент кафедры цивилизационной журналистики Университета Мировых Цивилизаций им. В.В. Жириновского. Андрей родился в 1958 году в городе Воркута. Детство провёл в Киеве. С 17 лет живёт в Москве. В 1984-м поступил в Литературный институт имени Горького (поэтический семинар Эдуарда Балашова; окончил в 1993-м). Первая публикация – в 1983-м. Автор семи книг стихотворений («Из книги стихотворений», 1991; «Русские ночи», 1992; «Формула странника», 2002; «Кареглазый ангел», 2007; «В трёх часах от Гринвича к востоку», 2010, «Поводырь», 2021; «От Страстного до Оптиной», 2023), нескольких пьес, киносценариев, песен для кинофильмов. Секретарь Союза писателей России. Дважды лауреат международного фестиваля «Пушкин в Британии» (2007, 2012). Обладатель Гран-при 1-го Международного литературно-музыкального фестиваля "Интеллигентный сезон" в г. Саки (Крым, 2015). Победитель Международного литературного конкурса произведений о Москве «На семи холмах», 2016. Лауреат Всероссийского конкурса произведений о Великой Отечественной войне «Дороги фронтовые », 2020. Обладатель Гран-при 2-го Конкурса художественного перевода с языков народов Российской Федерации «Услышь, Россия, наши голоса », 2021. Лауреат XIII Международного Славянского Литературного Форума «Золотой Витязь», 2022.

А вот и обещанное вам интервью с Андреем Галамагой.

1. В каком возрасте Вы начали писать стихи? Помните ли Вы, при каких обстоятельствах Вы написали своё первое стихотворение? Что послужило побудительным мотивом?

Писать я начал довольно поздно; мне было около двадцати лет. Начало было самым традиционным, проще некуда: я влюбился в свою будущую вторую жену и первые стихи посвятил ей.

2. Расскажите о Вашей поэтической кухне: с чего начинается создание стихотворения, и что служит стимулом для начала работы, как Вы работаете над стихотворением, и как Вы понимаете, что работа закончена и стихотворение состоялось?

Чаще всего появляется образ, который потом облекается в слова. Но иногда мелькает яркая строчка, из которой потом рождается образ. Причём эта строчка редко становится первой или последней в стихотворении; а может случиться так, что эта изначальная строчка вообще не войдёт в окончательную редакцию.
Работа над стихотворением обычно включает несколько ступеней. Создание образа. Понимание того, что ты хочешь сказать читателю в своём стихотворении (иногда это понимание приходит в процессе написания стихотворения). Собственно написание стихотворения. И самый трудный и кропотливый этап — окончательная отделка стихотворения; работа над каждой строчкой, над каждым словом в стремлении достичь максимального совершенства. А поскольку предела совершенству, как известно, нет, то рано или поздно приходится решить, что стихотворение состоялось. Какой тут критерий? Конечно, пушкинский: «доволен ли ты им, взыскательный художник?» (и тут ключевое слово: взыскательный!)

3. Есть ли темы, которые Вы в стихах терпеть не можете, даже если они гениально оформлены? Насколько для Вас важна техническая безупречность стиха, если за ней стоит глубокая идея?

Я не приемлю поэтизацию насилия, откровенно враждебные выпады против России и русских (впрочем, как и против любой другой нации); терпеть не могу ненормативную лексику в стихах.
Никакая высокая тема и глубокая идея не может оправдать слабые, неумелые стихи. Хуже того, плохие стихи дискредитируют любую, даже самую светлую идею. Сегодня это ярко проявляется в появлении и распространении обилия полуграмотных, но исключительно конъюнктурных стихов на тему СВО.
Если стихотворение исполнено совершенно, то какую бы тему оно ни затронуло (будь то лирика, патриотические или философские стихи), оно будет прекрасно.
И не забудем, русский язык сам даёт нам подсказку, что важнее — содержание или безупречное мастерство. Не случайно, когда мы хотим кого-то покритиковать, мы говорим: «ЧТО он пишет? ЧТО он рисует? ЧТО он лепит?» А когда хотим похвалить, говорим: «КАК он играет! КАК он пишет! КАК он поёт!»

4. Как Вы относитесь к "формату А4", пренебрежению заглавными, знаками препинания, произвольному разбиению на "строки", отказу от традиции написания строки с заглавной буквы?

В ранней молодости я сам увлекался такими «новыми» формами. Но тогда, в условиях жёсткой советской цензуры, это было дерзко, это был вызов; это привлекало слушателей и читателей (в особенности читательниц). Но уже со средины 80-х стало понятно, что такими примитивными приёмами никого не удивишь, что всё это детские игры; и я без сожаления отказался от ложной революционности. Некоторые авторы по сей день продолжают играть в эти игры, не осознавая, насколько это скучно, неинтересно и никому не нужно.

5. Какое стихотворение на сегодняшний день Вы считаете лучшим у себя, Вашей визитной карточкой?

Я бы выделил два стихотворения: «Привычка русская свой крест нести…» и «Мы успели родиться на шестой части суши…»

6. Вопрос от редактора «СКП» Илины Гумер:
Андрей, как Вы считаете, нужно ли постоянно тренировать «паэцкий мускул» и писать – что угодно и как угодно: лишь бы трудиться на ниве стихосложения, – даже тогда, когда «не пишется», когда нет вдохновения? Можно ли насильно «оседлать» поток, догнать его? Есть ли способы для этого? Бывали ли у Вас такие периоды, и как Вы их переживали?

Что угодно — да; хотя я, к сожалению, не всегда следую мудрому совету «ни дня без строчки».
Как угодно — нет; ни за что, никогда, ни при каких обстоятельствах, ни под каким давлением.
Можно себя заставить обрести вдохновение уже в процессе работы. Сказано же: «Царствiе Небесное нудится, и нуждницы восхищаютъ е» («Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его»).
Когда у меня не пишутся стихи, я занимаюсь переводами; пишу пьесы, сценарии, инсценировки (благо, они востребованы); в конце концов, «унижаюсь до презренной прозы». Творчество не любит лени.


В заключение предлагаю вашему вниманию несколько понравившихся мне стихотворений Андрея, в том числе те, которые он считает своей визитной карточкой.


ЧАШКА

На бульварах к утру постепенно светлеет,
В сонный город внезапно вступает весна.
Ты сказала, разбитую чашку не склеить?
Бог с ней, с чашкою этой. Далась нам она!
 
Телефон надорвался от перенабора.
Почему ты молчишь? Я прошу. Отвечай.
Стоит ли из-за крохотной горстки фарфора
Хоронить равнодушно ещё один май?
 
Ночь нарочно нам шепчет, что мы проиграли.
Ей не просто признать, что рассвет мудреней;
И разбитая чашка – не Чаша Грааля,
Чтобы так фанатично молиться над ней.
 
Дай мне руку. Поверь, на земле никого нет,
Кто любовь нашу смог бы случайно разбить.
Я всего лишь хочу пить из хрупких ладоней
И тебя, добрый ангел, с ладони поить.


ПРИВЫЧКА РУССКАЯ СВОЙ КРЕСТ НЕСТИ…

Привычка русская свой крест нести,
Ни исповедать, ни постичь её, –
От ощущенья бесполезности
До состоянья безразличия.
 
Весь опыт прошлого ни разу нам
Не удалось принять за правило,
И руководствоваться разумом
Ничто нас так и не заставило.
 
Но мы стоим перед напастями,
И перед силой не пасуем мы;
И разве тем грешны отчасти мы,
Что каждый раз непредсказуемы.
 
И как бы ни досталось крепко нам,
Мы всё не ропщем, тем не менее;
И в пику посторонним скептикам
Несем своё предназначение.
 
Мы просим силы и усердия,
Чтобы с пути не сбиться крестного,
У Серафима и у Сергия,
У Пушкина и Достоевского.
 
И в битве, где бессильно знание,
За нас судьба – святая схимница;
И воздаянье ждёт нас на небе,
И не пройдёт, и не отнимется.


МЫ УСПЕЛИ РОДИТЬСЯ НА ШЕСТОЙ ЧАСТИ СУШИ…

Мы успели родиться на шестой части суши –
На восток до Камчатки и до Кушки на юг.
Мы умели смеяться и играть без игрушек,
И не всякого сразу допускали в свой круг.

Мы сбегали с уроков на футбольное поле;
Мастерили ракеты из конфетной фольги,
И таинственный запах бертолетовой соли
Ни химчистки, ни стирки одолеть не могли.

Мы не ждали послушно, когда стукнет шестнадцать,
И на взрослые фильмы пробирались в кино.
Мы с пеленок учились ничего не бояться
И не верить, что будет – чему быть суждено.

Мы чуть свет выбирались из постылой постели,
Каждый день продлевая хоть на крохотный час;
Мы быстрее взрослели, потому что хотели
До поставленной цели доходить каждый раз.

Мы от края до края по земле колесили,
От Карпат до Байкала все нам было – свое.
Мы страну, где родились, называли Россией
С большим правом, чем нынче называют ее.

Где-то строились башни, где-то рушились стены;
Мир дробился на части и кроился по швам.
Мы сумели не сгинуть через все перемены,
И, кому было трудно, шли по нашим следам.

Мы ни совесть, ни веру никогда не попрали.
Что нам новый порядок или старая власть.
Если мы в этом мире до сих пор не пропали,
То, уж будьте надежны, нам и впредь не пропасть.


Ещё почитать стихи Андрея Галамаги можно на его странице: http://stihi.ru/avtor/galamaga.