Неисправимый романтик. часть 5

ДОГАДКА 

Пока профессор проводил опыты с какими-то растворами и готовил нужный, Эрик решил провести собственное исследование и начал он его с изучения цифр на брелоке, который незамедлительно извлек из кармана своих легких светлых брюк.
Мужчина повертел его в руках и провел пальцем по пластинке с гравировкой, так и есть пальцы ощутили выпуклости и впадинки надписи. Он повернул его к свету и немного приблизив к глазам прочел: «В-Е-4/9-1/3-Аl-P-H».
— Что бы это значило? — подумал он вслух и решил поделиться своим открытием и догадками с профессором.
 Луцман был очень поглощен процессом и даже не заметил, как гость подошел к его рабочему столу. Профессор выглядел усталым и задумчивым, но так увлеченно работал, что ничего
не замечал вокруг. Он был в специальных пластиковых очках, одетых поверх его обычных и плотных защитных перчатках. Он увлеченно смешивал какие-то жидкости.
Рядом лежало несколько металлических пластинок и открытая баночка с каким-то светло-серым порошком, порошок был крупный и слегка напоминал металлические стружки, только не блестящие, а с матовым оттенком.
Профессор, закончив с жидкостями, взялся за пластинки. Он поочередно клал каждую пластинку на стеклышко и посыпал этим серым порошком, а затем пипеткой капал немного какой-то жидкости, при соприкосновении порошка и жидкости слышалось небольшое шипение, что говорило о том, процесс в самом разгаре и отвлекать ученого не стоит.
Эрик остановился поодаль от столика и продолжал наблюдать, терпеливо ожидая завершения процесса.
Когда профессор с последней пластинкой проделал те же процедуры, что и с предыдущими, он аккуратно уложил их в небольшой металлический ящичек. Только тут он заметил, что гость заинтересовался его опытами и, едва улыбнувшись, пояснил:
— Сейчас я отнесу это в соседний кабинет лаборатории, там у меня располагается литейная печь.
Вы, пожалуйста, дождитесь меня здесь, но прошу ничего не трогайте руками, молодой человек! А лучше присядьте, он жестом указал на небольшое кресло, несколько минут я вас еще задержу, а потом, мы поднимемся наверх и перекусим.
За это время, как раз, приготовится нужный сплав и можно будет продолжить.
С этими словами Луцман направился к двери и Эрику ничего не оставалось, как дождаться его.
Заодно и поговорим наверху, — подумал Эрик, — отвлекать сейчас профессора ни к чему.
Ожидая ученого, Эрик еще раз окинул взглядом помещение лаборатории и решил не тратить зря времени, он встал и прошелся между стеллажами с химическими составами.
Ему было интересно просто посмотреть, что хранится на полках. Ничего нового он не увидел, все те же небольшие емкости-баночки с темным стеклом и какие-то сосуды с жидкостями, на первом стеллаже он обнаружил буквы: «А» и «G», а на полках ниже, также стояли небольшие емкости растворов и порошков, расположившиеся стройным рядком — они тоже имели свои обозначения. Ряды с баночками и колбочками были довольно длинные и Эрик не стал просматривать и знакомиться с надписями содержимого емкостей, а направился к другому стеллажу.
Там стояли какие-то сыпучие, порошкообразные смеси и полка была подписана: «А», «В» и такой же список, хранящихся веществ.
Осмотр ни о чем не говорил Эрику, он пока не понимал, что ищет.
Надо поговорить с Луцманом и он, возможно, прояснит ситуацию? Эрик не успел развить мысль дальше, потому что в дверях стоял профессор и приглашал его на выход.
Когда они поднимались в лифте он упомянул о брелоке, на что Луцман ответил:
— Сейчас за столом все и обсудим: загадочные цифры и буквы. Я очень хочу на них взглянуть. Только давайте немного передохнем, перекусим и продолжим. Лифт уже поднял их наверх.
 Эрик вышел первым и оказался на веранде.
— Ужинать будем здесь, констатировал Луцман. Так как вы мой гость, присаживайтесь и располагайтесь, как вам нравится, а я сейчас накрою стол. Первым делом он принес малиновый морс и предложил гостю стаканчик освежающего напитка.
— Обратите внимание, как красив закат. Эрик, любивший наблюдать за морем в лучах заходящего солнца, сидя у себя в беседке, откликнулся сразу и присел так, чтобы созерцать, открывшийся взгляду красивый пейзаж.
Ветерок приятно обдувал лицо, слегка играя волосами Эрика и он, машинально, поправлял взъерошенные пряди.
 Было так свежо и, как-то даже, на мгновение, Эрик забыл, зачем он здесь.
Вечер только опускался на землю, горизонт переливался от темно-розового, до золотисто-желтого, небо было темно-синим, лишь сам горизонт отсвечивался ровной темной полоской.
— Красиво! Был бы я художником, — обратился он к Луцману, который уже успел сходить в дом и вернулся с подносом, на котором дымился нехитрый ужин, — непременно нарисовал бы это чудо природы!
— Вы и правда, неисправимый романтик, Эрик! – вздохнул профессор, слегка покачав головой. Угощайтесь!
Конечно, не ресторанная еда. Овощи, мясо и салат из морской капусты.
Я не сильно могу разнообразить меню, поскольку хозяйки в доме нет, а все мое время занято научными экспериментами, сами понимаете, стоять у плиты — ни времени, ни желания нет.
Он присел напротив гостя.
Эрик невзначай подумал, что Луцман впервые обратился к нему по имени. Обращение "молодой человек", его ничуть не оскорбило, но оно вызывало небольшой дискомфорт.
 Все-таки по имени, куда приятнее! С этими мыслями он принялся угощаться, поскольку почувствовал, как сильно был голоден и с удовольствием съел предложенные профессором овощи и мясо. Запивая еду прохладным морсом, они немного отвлеклись на восхитительные виды природы. Холодный чай или морс — сейчас это было не принципиально, главная задача миссии была еще впереди.
Когда ужин был съеден, а закат почти догорел, они возвратились в дом. Профессор погрузил грязную посуду в посудомоечную машину и предложил отдохнуть немного.
Эрик спросил:
— Могу я закурить? Профессор не возражал:
— Как угодно! Вы же мой гость, пожалуйста! — с этими словами он поставил на стол громоздкую пепельницу.
— Почти антиквариат! — удивился Эрик.
— Да. Давненько никто у меня не курил. Сам я бросил много лет назад, а вот пепельница сохранилась на всякий случай.
Пока Эрик курил, задумчиво осматривая просторную кухню, профессор напомнил ему про брелок.
Гость сразу же достал его и протянул Луцману. Профессор взял брелок, но, видимо, не смог тщательно рассмотреть буквы и цифры, лишь молча провел пальцем по надписи и открыв шкафчик над столом, достал другие очки.
Сейчас я посмотрю, что здесь написано.
Он долго разглядывал надпись и о чем-то думал. Потом предложил Эрику перебраться в свой рабочий кабинет.
— Это были владения моей жены, я же чаще обитал — либо у себя в кабинете, либо в лаборатории. На этих словах он замолчал.
Они прошли по небольшому коридору. Эрик успел заметить, что в доме было совсем немного комнат.
Кабинет Луцмана был большой, просторный и ярко освещен. Он предложил Эрику присесть на диван или в кресло, Эрик выбрал кресло. В меру мягкое и удобное.
Присели. Разговор прервался, ученый глубоко о чем-то задумался.
Эрик тоже вежливо молчал, ожидая, когда профессор заговорит первым.
А он молча снял очки, потер устало глаза и положив брелок от «гибрида» на стол, взял бумагу и ручку.
Потом одел очки и стал внимательно рассматривать брелок.
— Это от вашей «чудо-техники»? Похоже, шифр этот имеет большое для нас, с вами, значение! — с этими словами он стал тщательно переписывать их на листок.
— Непременно сравню и, думаю, что я уже понял смысл этих загадочных цифр и букв.
Их сочетание напоминает мне далекие дни, когда я только изобретал спутники, подбирая сплавы. Кажется, тот кто его вам дал был незаурядным химиком?
Эрик слегка удивился, но не подал виду, а вслух сказал:
— Он очень большой изобретатель!
Профессор не стал расспрашивать, а Эрик пояснять.
Так, еще немного помолчав, они уже собирались вновь спуститься в лабораторию, чтобы проверить свои догадки по поводу цифр на брелоке.
Эрик понял, что у Луцмана появились нужные мысли.
Тут взгляд Эрика скользнул по фотографии в рамке, что стояла на столе профессора.
С фотографии смотрела темноволосая женщина, с мягкими приятными чертами лица и слегка грустной улыбкой.
— Ваша супруга? —  не удержался от вопроса искатель приключений и вечный романтик.
— Да, моя Хэлли! — профессор взял в руки фотографию и провел рукой по стеклу рамки, стирая невидимую пыль. Взгляд его стал еще более задумчив, но других эмоций нельзя было различить на его лице.
— Знаете, мы прожили вместе больше двадцати лет. У каждого из нас было свое любимое занятие, которым мы дни напролет могли заниматься.
Хэлли очень любила готовить, все время баловала меня какими-то необычными блюдами и часто пекла различные вкусности, которые мне вечно было некогда есть.
А она все время обижалась, что я много работаю и совсем не слежу за своим питанием, перекусываю наспех и сразу бегу обратно в лабораторию.
Потом просиживаю до поздней ночи здесь, в кабинете.
Он вспоминал, не спеша и как-то болезненно, словно каждая фраза давалась ему непросто, но продолжал говорить, а Эрик – слушать. Слушать он любил и умел — молча, не перебивая.
Ему хотелось понять, что занесло человека на остров, также, как и его.
К тому же, гости, похоже, были тут редкостью, раз стояла такая система защиты. Да и ворота были высоченными.
Луцман продолжал...
— Когда мы только поженились, я преподавал в Университете. А с Хэллен, судьба свела случайно. Она тоже преподавала, но на другой кафедре.
Я начинал физиком. Потом углубился в химию, практические опыты требовали знаний.
У нас был сын. Но он погиб еще совсем маленьким и Хэлли долго переживала, что в дальнейшем, мы так и не отважились завести малыша.
Я не настаивал, да и как-то не получалось. Я с головой ушел в работу, а Хэлли занималась домом.
Потом мы решили переехать на остров. Многое переделывали, достраивали, перестраивали. Так шли годы. Мы любили друг друга, но с годами чувства не то чтобы остыли, просто мы стали проводить много времени отдельно. Виделись лишь утром за завтраком, да вечерами — за ужином.
Хэлли не хватало моего внимания, заботы и тепла, но она не жаловалась, а лишь все больше уходила в себя, в свои мысли, в воспоминания о сыне.
 В какой-то момент она пыталась меня образумить, но я был так увлечен своими новыми разработками, что не замечал, жена скучает и ей нужно мое внимание.
Она была занята днем, но вечера она хотела проводить вместе со мной. Тогда я этого не понимал.
Осознание пришло лишь тогда, когда ее не стало. Меня тянуло к новым открытиям, работа была словно наркотик. Я не мог остановиться хотя бы на минуту, только на время сна, да иногда поднимаясь из лаборатории к обеду или ужину.
Однажды вот так поднялся, а Хэлли не было на кухне. Я обошел весь дом. Ее не было ни в одной из комнат.
И лишь позже, в своем кабинете я нашел записку:
«Милый, прости! Но я не могу так больше жить. Не надо меня искать. Хэлли.»
Я не мог поверить. Я ждал, что она одумается и вернется. Но не вернулась. Потом я узнал, что нашли женщину, по всем приметам похожую на мою жену.
Она взяла бутыль с разработанным мной новым составом, она знала, как он ядовит. И приняла его. Это случилось в одной из гостиниц. Я даже не смог похоронить ее сам. Лишь потом перевез тело сюда, на этот остров и перезахоронил поближе.
Она никогда не спускалась в лабораторию, но некоторые вещества хранились в моем кабинете и я, иногда, упоминал об этом.
Я даже не придал значения, когда однажды она стала расспрашивать подробнее о новых моих опытах. Ничего не утаил и...
Он замолчал. Эрик закурил снова и понимая, что сейчас не стоит мешать человеку излишними вопросами, просто слушал и думал о своем. Он понимал чувства Луцмана, поскольку сам пережил подобную личную трагедию. Его жена тоже покончила собой.
Прошло несколько минут, профессор очнулся от тягостных мыслей. И тут только спохватился:
— Нам нужно вернуться в лабораторию. Думаю, сплавы уже готовы и, заодно, мы можем проверить данные с брелока. Также, посмотрим, как будут реагировать уже полученные мною смеси, на новые сплавы.
Я попытался приблизительно воссоздать сплав, который мог получиться после взрыва спутников. Но представление имеются лишь приблизительные.
 Нейтрализаторы почти готовы. Сейчас апробируем их и оставим до утра. Утром станет ясно, подходит ли состав для нейтрализации осколка.
    Они вышли из кабинета и направились в лабораторию. Лифт за считанные секунды опустил их на глубину, в лабораторию.
На этот раз профессор не повел Эрика в прежнюю комнату лаборатории, он свернул налево и щелкнул выключателем.
— Молодой человек, сейчас вам нужно будет переодеться. Я предложу вам средства индивидуальной защиты.
Возможно, мне понадобится помощник в данных опытах и, если вы хотите наблюдать все процессы поближе от начала и до конца — то защита вам не помешает точно!
Комната была как раз та, где хранился щит. Тот самый, что вскоре им понадобится в качестве этакого «зонтика», чтобы оградить область, где располагалась лаборатория. Поскольку при нейтрализации осколка могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, дублирующая защита будет необходима. И она у них есть!
 Профессор провел гостя в комнату и открыл боковой шкафчик.
Эрик остановился в дверях и осмотрелся. Комната была побольше или просторнее, в ней не было ничего лишнего: ни кресел, ни стола, лишь несколько боковых шкафчиков и странное изобретение, которое по всей видимости имело колоссальные размеры, но в убранном состоянии, выглядело как тонюсенькие пластиночки, обтянутые чем-то, очень напоминающим рыболовную сеть по плетению.
Лишь неуловимый матовый блеск чешуйчатого покрытия выдавал металлическую конструкцию.
Профессор достал из шкафчика предмет очень похожий на респиратор, пластиковые очки, только небольшие и защитные перчатки.
— Одевайте! — скомандовал он, — это обязательно. И еще, возьмите вот это, с этими словами, он протянул вещь, напоминающую фартук, только весил этот фартук значительно больше, чем обычный из ткани.
— Он защитит вас. Металлы, с которыми мы будем проводить опыты радиоактивны. Вот, кстати, щит тоже улавливает и поглощает радиоактивные излучения, а также он имеет электромагнитное покрытие.
Луцман и Эрик прошли в соседний кабинет лаборатории. Луцман поспешил сообщить, что сейчас он принесет сплавы и они приступят к практическому эксперименту.
Эрик, одетый по «инструкции» профессора, прошел в кабинет для опытов.
Многое здесь ему уже было знакомо и, он просто присел на кресло поближе к столу, ожидая, когда профессор принесет сплавы и они начнут работу.
Выданные реквизиты, особенно фартук, были неудобны. Фартук все время сползал, поскольку был тяжел, очки мешали, а респиратор и перчатки он решил снять пока.
Шейные позвонки сдавливало крепление фартука.
«Придется потерпеть», — решил он, — дело того стоило и дискомфорт уходил на второй план.
Через несколько минут вернулся ученый, с уже знакомым металлическим ящичком и приготовленными ранее сплавами.
— Сейчас я осмотрю сплавы и оставлю наиболее удачные, — пояснил профессор.
Устраивайтесь поудобнее, Эрик! С этими словами Луцман стал извлекать металлические пластинки и раскладывать на рабочем столе.
Эрик обратил внимание, что каждый сплав был подписан. Наклейки были небольшие и в основном на них были названия химических элементов. На нескольких он увидел уже знакомые буквы, те, что были и на пластинке брелока от гибрида: «BE».
У Эрика мелькнула догадка, что совпадения не случайны, но задавать вопросы раньше времени ему не хотелось. Все-таки ученый знает лучше, что делать дальше.
Когда ящичек опустел, Луцман подошел к стеллажу и что-то стал искать на полках.
Вернулся он с несколькими баночками. Осторожно расставив их на столе, он предупредил:
— Оденьте на всякий случай респиратор и перчатки. Хотя опыты буду проводить я,
а вас попрошу фиксировать результаты в этот журнал. С этими словами он протянул Эрику толстый журнал.
Эрик поправил «экипировку» и забыв про неудобства, а писать в перчатках — дело нелегкое, подчинился и стал просто наблюдать, ждать дальнейших указаний.
— Опытов будет несколько. Будете фиксировать в том порядке, в котором я буду диктовать.
—Хорошо! — отозвался Эрик.
Профессор поднял на него глаза:
— Начинаем!
Гость согласно кивнул.
— Это кислоты и щелочи, плюс несколько приготовленных мною ранее растворов-нейтрализаторов. Запишите дату и время.
Он положил на стол бумагу, на которую крупными буквами была скопирована надпись с брелока от гибрида.
— Я понял, — начал профессор, — что мне необходимо увеличить в растворах некоторые окисляющие и растворяющие компоненты. Сейчас я приступлю к опыту, а вы внимательно записывайте результаты.
По всей видимости, мы будем иметь дело с бериллиевой бронзой. Такой сплав здесь присутствует. А еще, комбинация «BE – AL» — смесь бериллия с алюминием. Это тоже с брелока.
— Я задумался над комбинацией букв и цифр и вспомнил, что внутренние детали спутника как раз содержали в составе алюминий, бронзу и обработаны были тонким слоем бериллия.
— Эрик, вам, наверное, интересно, что же означают цифры на брелоке? Честно говоря, сначала я подумал, что цифры всего лишь означают номер химического элемента в периодической системе: 4 — это номер бериллия; 13 — номер алюминия. Но что тогда означают остальные? Девять — можно было списать на атомную массу бериллия, но почему тогда нет атомной массы алюминия? — Забыли?
— Нет, вряд ли!
Скорее всего, это был ключ к другой разгадке и я, посмотрев растворы на стеллаже, обнаружил под номером «девять» свою последнюю разработку — щелочной нейтрализатор.
Но похоже ошибся в расчетах: один к двум — это портило всю картину. И, вспомните, что на брелоке, далее, идут цифры — один и три! И тогда я понял, нужно взять — один к трем!
И «PH», — конечно же, «пэ аш» необходимо было увеличить, добившись нужного процентного соотношения выбранных компонентов. Сейчас мы все это и проверим, а затем проверим воздействие на сплавы металлов этого состава. Когда получится нужный раствор, я проверю кислотно-щелочной баланс, вот здесь, — он показал на бутылочке с жидкостями, — есть еще другие нейтрализаторы, в состав которых входят сильнейшие концентрированные кислоты. Все они доведены мной до нужной кондиции и готовы для применения в нашем опыте.
Чтобы зря не терять время, я выбрал несколько основных сплавов — это бериллиевая бронза, алюминий, покрытый бериллиевым порошком и сплав из этих трех металлов.
По моим предположениям, осколок состоит, вероятнее всего, именно из этих металлов.
С этими словами Луцман положил перед собой первую пластинку и начал готовить нейтрализующий состав.
Эрик наблюдал процесс и готов был фиксировать полученные результаты по команде.
Проведя последовательно три экспериментальных опыта, профессор велел Эрику немного отдохнуть, пока он подкорректирует нейтрализатор.
— На создание нового потребуется какое-то время! — он посмотрел на часы и что-то прикинув в уме, добавив, что к утру все будет готово.  Сможем даже немного поспать и позавтракать, а потом продолжим.
Эрик отодвинул журнал и подумал: «Интересно, когда профессор работает один в лаборатории, кто же фиксирует результаты? Или он успевает все делать сам?»
Предыдущих записей было много, но Эрик было не до них, а повторно просматривать журнал он не стал.
«Да и какая разница?» —  отмахнулся он от, свербящей мозг, мысли, как от назойливой мухи.
Сейчас важно найти нужный состав нейтрализатора. Все остальное не имеет значения!
Профессор погруженный в следующий опыт, уже без участия Эрика, что-то старательно смешивал и пипеткой вводил один состав жидкости в другой. Потом он неожиданно встал и направился к стеллажу с пластинками.
— Мне нужно сделать еще один пробный сплав. Это будет на сегодня — последний опыт.
Время уже за полночь и пора бы нам немного отдохнуть.
Когда он погрузил пластинки в ящичек, Эрик обратил внимание - их было только три. Затем, он добавил туда предыдущие сплавы, выбрав: алюминий, бронзу, обработанные бериллием.
— Сейчас поставлю этот чудо-ящичек в печь, и мы поднимемся в дом.
Когда Луцман вернулся, то скомандовал, что можно снять «спецодежду» и загадочно улыбнувшись, проговорил почти шепотом:
— Вернем одежду в шкаф и пойдем полюбуемся на звездное небо!
Эрик слегка удивился, но подумал, что перед сном, прогулка — было бы как раз кстати! После душной лаборатории и неудобного фартука. Спина и шея немного затекли и хотелось размяться и подышать воздухом. Свежим ночным воздухом.
Но Эрик ошибся, думая, что они сразу пройдут к лифту. Профессор провел его по небольшому узкому коридору и толкнув очередную дверь, пригласил войти.
— Звездное небо совсем рядом. Он указал на монитор в комнате. Небо было огромным, во всю стену. Экран светился, хотя фон был достаточно темным, но на нем постоянно что-то светилось и двигалось. Сбоку экрана появлялись какие-то надписи и цифры.
Эрик молча удивлялся: «Конечно же, профессор не так-то прост! Похоже, что с помощью этой штуковины он наблюдал за спутниками, куда датчики отправляли все полученные данные. Любые изменения и отклонения тщательно отслеживались и, тут же, корректировались.
Профессор взял лазерную указку и стал пояснять:
— Монитор показывает космическое пространство, а светящиеся и двигающиеся точки — это планеты, спутники и различные космические объекты: в том числе спутники, да и просто тела (осколки, метеориты и весь космический мусор).
Монитор определяет только крупные и подозрительные. Луцман перевел указку на двигающийся светящийся объект — это тот самый осколок и, чуть подвинув указку вправо, он пояснил, а это —Земля. Судя по расстоянию от осколка до Земли, он был уже совсем близко.
Сердце Эрика тоскливо сжалось, а в голове пронеслась только одна мысль:
«Как же Вероника с любимым Апельсинчиком?»
Этот внутренний ужас на время парализовал все остальные здравые мысли.
«А что, если профессор хочет умереть, также, как и его жена?   
Возможно, опыты — это все для видимости и осколок уже вот-вот врежется в Землю и все земляне и он, в их числе, и профессор — скоро погибнут?»
Эрик внимательно посмотрел на профессора, а тот словно прочтя во взгляде немой вопрос, продолжил:
— В данный момент осколок еще достаточно далеко и нам ничего не угрожает, но расстояние стремительно сокращается и, угроза катастрофы, растет.
У нас есть меньше суток на запуск нейтрализатора и приготовления щита, приведение его в рабочее состояние.
— Пожалуйста, только не паникуйте! Давайте пойдем отдыхать и вернемся утром.
Состав нейтрализатора приобретет нужную концентрацию, усилит кислотно-щелочной баланс и утром мы еще раз проверим его на сплавах. Это займет не более двух часов.
Затем погрузим в датчики и запустим.
Эрик вдруг физически ощутил, как он устал за этот длинный день.
 — Поспать бы, хоть пару часиков! — устало выдохнул он.
— Пару часиков безмятежного сна, я вам точно гарантирую! — отозвался профессор. Он выглядел тоже усталым.
Сняв очки, он то и дело протирал глаза. Через несколько мгновений они вышли из кабинета, но монитор остался включенным, отметил про себя Эрик.
— Он работает круглосуточно, — пояснил профессор, если будет сигнал тревоги, то я его непременно получу первым, в доме имеются тоже датчики. Так что не волнуйтесь. Мы должны успеть!
А теперь, пойдемте спать, силы нам еще понадобятся.
Быстро поднявшись на лифте, мужчины оказались в доме, на кухне. Профессор гостеприимно предложил Эрику что-нибудь выпить.
— Выпить? —  гость немного удивился.
— Что вы! Я хотел предложить вам морс или чай, — невольно улыбнулся профессор. Для выпивки поздно, да и дела нас ждут поутру серьезные. А вот освежиться — не помешает!
Выпив стакан холодного чая, Эрик осведомился о планировке дома.
— Душ и комната для гостей найдутся?
— Конечно, найдутся! Я сейчас провожу вас в вашу комнату.
Когда профессор оставил гостя одного, то Эрик думал, что сразу уснет, так хотелось спать.
Усталость валила его с ног, глаза непроизвольно закрывались, но провозившись с полчаса, Эрик встал и, подойдя к окну, открыл его. В комнату ворвалась ночная прохлада.
Мужчина закурил и, не включая свет, стал рассматривать комнату.
Когда глаза свыклись с полумраком, он увидел рядом с кроватью небольшой столик, на нем стоял симпатичный ночной торшер в форме какого-то экзотического цветка.
     На это наводили лепестки, загнутые к внешней стороне и отливающие светло-зеленоватым цветом. Эрик нашел наощупь выключатель и щелкнул им.
Комнату залил мягкий бледно-зеленоватый успокаивающий свет.
— Как раз кстати, — вслух подумал Эрик. Будет непросто уснуть в чужом месте.
Эрик докурил и пройдясь по комнате, остановился напротив небольшого шкафа. На одной из полок стояла фотография в рамке.
Мужчина взял фотографию в руки и, присмотревшись, узнал жену Луцмана.
Здесь она была совсем молодой. Наверное, не больше двадцати пяти лет. Лицо ее было совершенно другим - счастливая улыбка озаряла взгляд молодой женщины и она вся светилась счастьем, а на руках у нее был малыш...
—  Уснул называется! — обругал себя Эрик.
Что же это получается? Комната принадлежала жене профессора или...? Он не знал, что и подумать. А малыш? Это их сын? Какой же симпатичный. Мальчик был одет в ярко-синий комбинезон, белоснежную шапочку с помпоном и так же, как и Хэллен, улыбался во весь рот, во весь свой беззубый рот — радостной, детской и безоблачной улыбкой, он тянул руки вперед, видимо к тому, кто был за кадром и делал в этот момент фото.
Мысли опережали одна другую, но предположений строить совсем не хотелось.
Выкурив еще сигарету, Эрик смог уснуть. Последней мыслью перед сном было:
«Что же произошло с мальчиком? Профессор об этом ничего не рассказал. А лишь упомянул, что с малышом случилось несчастье. Может быть, какая-то болезнь или...?»
С этой мыслью Эрик и уснул.
Проснулся он от негромкого, но монотонно-повторяющегося стука в дверь.
Не сразу сообразив, где находится. Он подал голос и сказал:
— Сейчас открою! — и подошел к двери. Но дверь распахнулась сама-собой и профессор, заглянув к нему и пожелав «доброго утра», пригласил завтракать.
— Жду вас на кухне! — сказал он и вышел.
Эрик быстро собрался. Через некоторое время он сидел на кухне и с удовольствием ел предложенные Луцманом тосты с персиковым джемом.
— Обычно я готовлю по утрам яичницу с беконом или с томатами. Если вы не против сейчас угощу и вас.
Эрик согласился попробовать и, поблагодарив, принялся за яичницу.
— Сегодня мы должны успеть многое, — сообщил профессор и поднялся из-за стола. Эрик доел свой завтрак и тоже поднялся.
Через пять минут они были уже в лаборатории, а грязной посудой занималась посудомоечная машина. Когда Эрик предложил профессору помочь убрать на кухне, тот, указав на нее, пояснил:
— Она всегда меня выручает. И еще мультиварка. Их у меня несколько. Можно сказать, собственные разработки. А точнее, доработки. Усовершенствованная кухонная техника — женский труд не заменит, блюд не придумает, но приготовит быстро и сохранит блюдо горячим, что важно с моей увлеченностью делами!
 Заложил нужные продукты, выставил время и — свободен. А пришел, горячая еда тебя поджидает. Конечно, можно было пригласить домработницу, но я мучительно решал этот вопрос и, в конечном итоге, отказался от такой идеи.
    Нарядив гостя, как и в предыдущий вечер, «по-инструкции», профессор вышел за сплавами.
«Пару часов опыты, а потом запуск?» — вспомнил Эрик. Ему было интересно. Особенно любопытно было взглянуть на щит, в рабочем состоянии.
Дело продвигалось вперед — и это воодушевляло, навевало позитивные мысли.
Профессор вернулся быстро и тут же сел за рабочий стол.