Роман Переплёт т. 1, ч. 1, гл. 5

Надо ли говорить, что настроение у него было наипаршивейшее. А тут ещё оказалось, что любимый его костюм стал ему тесен. И не только в плечах, также давило и под мышками. Впрочем, если его не застёгивать, то носить ещё было можно. Также несколько тесноватым оказалось и пальто.
Надевая его, Сергей кряхтел и чертыхался. И всё же ему удалось его застегнуть. На голову же он нахлобучил старую кроличью шапку.
Потом, спускаясь по лестнице, он встретил соседку с пятого этажа. Женщину уже немолодую, рыхлую и болезненную. Она остановилась на площадке, чтобы немного отдышаться. Сергей поздоровался. Она тоже ему кивнула, но, по всей видимости, его так и не узнала. 
После царящего в подъезде полумрака солнце буквально ослепило Сергея. Он зажмурился, давая глазам привыкнуть. Небо было чистое, хотя откуда-то с запада дул холодный пронизывающий ветер. Лужи покрывали корочки льда, деревья стояли почти совершенно голые. И только редкие листики продолжали зябко дрожать на ветру. 
Первым делом Сергей решил наведаться к Петрухе Вострецову, о котором так нелестно отзывался Хижняк. Однако, проходя мимо «Книжного мира», занимавшего весь первый этаж панельной пятиэтажки, он вдруг вспомнил, что в этом доме жил, а, быть может, живёт и поныне, Родька Попеляев, тоже один из институтских его приятелей, хотя и не очень близких.
Сергей решил заглянуть и к нему. Собственно, лишь так, на всякий случай. Но на удивление, тот оказался дома. Правда, отворив дверь, он в квартиру Сергея не пригласил. Вместо этого он сам вышел на площадку. При этом выглядел немного растерянным и как будто смущённым. Надо сказать, что за два года, он почти не изменился – оставаясь таким же хлипким и угловатым, как подросток. Вот только жиденьких волос у него на голове, кажется, стало поменьше. За его хрупкость и худосочность в группе его называли Комаром. А ещё потому, что когда он говорил, то так и казалось, что где-то поблизости гудит комар или муха. Ну, а поскольку на образ мухи Робка никак не тянул, то к нему так и прилипло прозвище Комар. Впрочем, его самолюбия оно никак не задевало.    
- Привет, Серый, - сдержанно поздоровался он, озираясь на прикрытую дверь. И чуть ни шёпотом добавил: - Так ты, значит, вернулся?
- Как видишь, – с усмешкой отвечал Тверской.
- Ты извини, что не приглашаю в дом, - слегка покраснев, пробормотал Родька, - но тут, понимаешь, такое дело… В общем, давай, мы лучше здесь. А заодно и покурим на пару. 
- Ну, здесь, так здесь, - пожал плечами Тверской. Он достал из кармана пальто  сигареты и одну из них протянул Комару. Вскоре их головы утонули в облаках дыма.
- Ты понимаешь, - явно конфузясь, продолжал Комар, - там у меня жена, да ещё и маленький ребёнок…
- Ого, ничего себе! – даже поперхнулся дымом Тверской. - Чёрт, и ты туда же! Ну, и дела! Ну, вы, ребята, и даёте! Да, когда ж ты успел? Ты же, сколько я тебя помню, шарахался от девушек, как чёрт от ладана. И вдруг, на тебе. М-да, удивил, ей богу, удивил. Вот и Петруха, говорят, тоже?..
- Так ты о нём уже слышал? – вздохнул и как бы съёжился Комар.
- Да, да, - невесело отозвался Тверской. – А ещё, говорят, эта его женитьба… Меня просто, как обухом по голове.
- Да, женитьба, - словно эхо повторил Комар. – Вот уж кому не повезло, так не повезло. А казалось бы… Ты же помнишь, каким он был заводным, жизнерадостным красавчиком. Да, что там…  Я, честно сказать, ему даже завидовал. Как, впрочем, и тебе, Серый, тоже. Однако, поди ж ты. – После этих слов он и вовсе закручинился. - А ведь всё из-за водки. Из-за водки, да ещё из-за женушки его заполошенной. Да, видимо, он и запил только из-за неё. Представляешь,  я как-то раз её видел. Хотя так, с виду она вроде и ничего, даже симпатичная. Но, помню, как только она открыла рот- боже, что из неё понеслось. Вот веришь, у меня даже уши в трубочку свернулись! А представляю, каково Петрухе. И ведь выкопал же её где-то. Торговка! Да, да, типичная базарная торговка! Такая же вульгарная и горластая…
Два слова о Родьке Попеляеве. Во всей их развесёлой компании Родька был, пожалуй, самым трезвым, а также самым робким и застенчивым. И хотя он почти не пропускал их вечеринок и прочих сборищ и повсюду хвостиком таскался за остальными, спиртного он принципиально не употреблял и никогда не флиртовал с девушками. И вообще он всегда стремился оставаться не заметным. Его даже голоса обычно не было слышано. И кроме того, он ни с кем слишком близко не сходился, зато Тверского и Петруху Вострецова почти боготворил – боготворил и немного даже побаивался.    
- Кстати, я насчёт твоей жены, - как бы очнулся от мыслей Сергей. – А с ней-то, что не так? Прячешь ты её что ли?
- Да ну, не выдумывай, - вильнув глазами, покраснел тот.
- А тогда, что это за конспирация?
- Да, никакая это не конспирация, просто...
- Ну, так познакомь меня с ней. Или боишься?
- Скажешь тоже, - хихикнул смущённо Комар. - Просто она там с ребёнком... Только недавно его покормила. А теперь вот пытается его усыпить. Такой беспокойный... А тут ещё и зубки стали резаться, всю прошлую ночь мы с  глаз не сомкнули.
Как раз в этот момент, словно в подтверждение его слов, из-за двери послышался детский писк. – Ну вот, слыхал? - невесело улыбнулся Родька. – А я, что говорил.
- Так, значит, жену твою зовут Татьяной? - усмехнулся Сергей. Что ж, буду знать. Да, я всё понимаю, не тушуйся, - Тверской похлопал Комара по плечу. – А я, что зашёл. Я ведь буквально только что-то вернулся, ну и... короче, я тут подумал, может, соберёмся у меня вечерком. Ну, только все наши... кого, конечно, удастся собрать. Выпьем, как в старые времена Всё ж, как-никак не каждые день возвращаешься на гражданку. Вот и тебя приглашаю тоже.
- Что! – громко воскликнул Родька, но тут же резко убавил громкость. - Да нет, ты шутишь.
- И вовсе не шучу.
- Послушай, Серый, ну какие мне теперь вечеринки? Ты же сам видишь...Нет, Серый, ты не обижайся, но я пас. Ну, а кто ещё будет? - на всякий случай поинтересовался Комар. 
- Да, я ещё пока не знаю, - пожал плечами Тверской. - собственно, я с тебе первого начал. 
- Нет, правда, не обижайся.
- Да ну, что ты, я же понимаю... - и вдруг загадочно усмехнулся: - Но, я надеюсь, это же не из-за того… ну, помнишь, как ты однажды мне сказал…
- Я? Что, сказал? – Родька так и впился в него глазами.
- Да, ладно, проехали...
- Нет, ты погоди, о чём это ты?   
- О чём? – рассмеялся Тверской, - а ты что, действительно, не помнишь? А впрочем, какое это уже имеет значение.
- Нет, нет, я настаиваю, - запальчиво возразил Комар. - И вообще, раз уж начал…
- Да, успокойся ты. Вон, смотри, у тебя даже волосёшки дыбом…
-  Нет, Серый, ты уж, пожалуйста, не увиливай, - продолжал настаивать тот. – Так всё же, что я сказал?
- Ну, раз уж ты так настаиваешь… - усмехнулся Тверской.
- Настаиваю, ещё как настаиваю…
- Ну, хорошо. Тогда ты, может, помнишь... ну, когда мы всей группой сидели в ресторане… ну, сразу после выпускных. Помнится, ты ещё хвастался, что девственник и что это первый твой бокал шампанского. Ну, как, вспомнил? 
- Как же, как же, - разулыбался Попеляев, - ещё бы не помнить… А ведь ты представляешь, я тогда так здорово напился... так напился, что даже не помнил, как добрался домой…
- Вот и отлично, – заметил Тверской, глянув на свои наручные часы. – Значит, с памятью у тебя всё в порядке.
- А ты разве сомневался? – Родька горделиво выгнул грудь,
- Да, ну что ты, - усмехнулся Тверской. – А тогда, значит, ты и сам должен помнить. Ну, то, что ты мне тогда сказал. И сказал, между прочим, «по секрету».
- Я? «По секрету»? – наморщил лоб Родька. – Нет, не помню. Странно, и вроде ничего не забыл, а об этом... Ну, так и что же я тебе такого сказал? Да, говори же! Ну, что у тебя за манера?
- Ладно уж, - смилостивился Тверской, - не буду тебя томить. - Он сделал паузу, глянув с улыбкой на Родьку, который замер и словно вытянулся в струнку. – Короче, ты мне сказал... ну, что-то в том смысле, что, если ты всё же когда-нибудь женишься, то никогда… да, да, ты это слово выделил особо… ты никогда не покажешь мне свою жену.
- Ух ты! Что, так прямо и сказал?
- Почти слово в слово. И ещё ты сказал, что ни под каким видом с ней знакомить меня не станешь. Да, и ещё Петруху тоже. Ну как, теперь вспомнил? А ещё ты сказал, что, мол, сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы она... ну, то есть твоя жена никогда ни со мной, ни с Петрухой не встречалась. Вот я и подумал... Ну, когда ты не захотел меня впустить. Подумал, может, ты и впрямь из-за того...   
- Нет, в самом деле? - нервно хохотнул Комар, словно бы не расслышав последних слов Сергея. - И что, я действительно такое сказал? – Он покрутил головой, как бы уворачиваясь от взгляда Тверского.
- Да нет, что ты, - усмехнулся Сергей, - должно быть, я это высосал из пальца. Знаешь, как это бывает, сосал, сосал, да и высосал… А что, и такое тоже бывает. 
- Гм, да, странно, странно, - вдруг покраснев, пробормотал Родька…
Собственно, там же на площадке они и расстались.

Продолжение: