Ты забыла в Иране, на белой постели

Ты забыла в Иране, на белой постели,
свои мысли и красную розу,
ну а я там забыл, то что мы захотели,
а потом расхотели с неврозом…

Удивительно сладкие мысли приходят,
в переломленном свете, с утра,
меня кто-то, куда-то всё время уводит,
в тех местах я всегда вижу только тебя.

Иногда я читаю стихи Пастернака,
как устану, тогда я читаю свои,
и тогда я хочу быть бездомной собакой,
однако, не писать чтобы эти стихи.

А в стаканах всегда есть свои тараканы,
только свет не включай, разбегутся они,
темнота им нужна, для глубокой нирваны,
и от жажды, три капли коммунальной воды.

Уж на склоне то лет, я пишу эти вирши,
успокоить чтоб раны, сиротской души,
как другие поэты, я не клею афиши,
на трамвайных стоянках, поверь мне Лили.

Лучше школы любой, получал я уроки,
и пришёл в этот край, непонятным путём,
и ты знаешь Лили, поборол я пороки,
но одно я не понял, смысл жизни то в чём?

Отвыкал от людей, постепенно, спокойно,
и учился писать без размеров стихи,
с бытием этой жизни, что как рукомойник,
стоп… — это ж вирши, пишу я, Лили…

Когда жизнь узнаёшь, то любовь умирает,
да и сам умираешь, постепенно, уже,
ничего он не хочет, никого не желает,
этот странный поэт, в этой хвойной стране.

Я забыл уже то, что писал я в начале,
впрочем, это совсем, и неважно уже,
ах, я вспомнил, это ж мысли и роза в Иране,
что лежат, в том отеле, уже на столе…

2025-04-14