Всё тот-же жёлтый Лондон в пять утра

.





АНГЛИЙСКИЙ СОНЕТ в стиле ар-брют

Всё тот-же жёлтый Лондон в пять утра
на апокалипсиса акварелях.

Подумаешь, ещё одна игра
в любовь, в печали, в челленджи апрелей.

Тяжёлый жёлтый маятник часов,
сыр плавится, а Беркли спорит с Гоббсом.

Неполный список кладбищ без крестов
и сломанный (ещё один) автобус –
английский жёлтый сфинкс, тигр в жёлтой мгле.

Сироты Диккенса, а с ними Шляпник
заучивают спич о журавле,
кувшине и войне полномасштабной,
туманные императивы Канта…

И в каждом фонаре – Христос Уайльда.


АФОРИСТИЧНЫЙ ДРАББЛ

И сказал Булла: в тумане любое лицо – стихотворение
И сказал Булла: и сказал Булла: мир перевернётся и только тени останутся на прежнем месте
И сказал Булла: история человечества – клоун с окровавленным ртом
И сказал Булла: каждый вдох – цензура, каждый выдох – ложь.
И сказал Булла: истина – призрак, которого бьют в подворотне
И сказал Булла: Англия всегда была, есть и будет жёлтым пятном на рубашке Бога.
И сказал Булла: реки мёда стали реками желчи
И сказал Булла: свет возрождается в тенях
И сказал Булла: освобождение – приглашение потерять себя
И сказал Булла: в толпе одиночество многоголосо
И сказал Булла: молчание – это язык истины


ПРОСТО ДРАББЛ

Что мы теряем, когда туман сгущается, когда в его жёлтых объятиях меркнут городские огни? Любовь? Веру в себя? Ощущение настоящей жизни? Мечты плывут по потрепанным краям реальности в ожидании ясного неба. Но разве туман не является утешением, спасением от неудобной правды? Жить в нём, среди затемненного – значит флиртовать с безмятежным безумием – чередой страхов, надежд, тайн, упакованных в свет, запертого на сто замков, дома крепости, превращая смех в эхо. Здесь, в этом тумане, слезы падают мягко, сея семена сожаления среди затихающего шепота о том, что когда-то было, оставляя воспоминания в подвешенном состоянии и будто само время оказалось в этой мутной подвешенности.


АНГЛИЙСКИЙ СОНЕТ в стиле ар-брют

Не Байрон в жёлтой Греции, не Китс,
Не Йейтс вторым пришествием распятый,
А грохот азиатских колесниц
Рифмует строк обугленные пяди.
Не верь словам о счастье, о любви,
Свой «Кубла Хан» забыл в рассвете Кольридж
И механические соловьи
Скрипят о гамбургере с кока-колой.
Лир – паровой котёл, а не король.
Ослеп и ладно, в мире не убудет
И по глазам пройдётся дырокол
Грядущих, утомлённых сказкой, буден.
В намордник череп Кромвеля одет.
А снимешь и не вспомнят этот бред.














.