Густав

 
              Густав
 
       Густав Празден из-за избыточного веса и других слабостей не юного возраста терпеть не мог покидать своё уютное гнёздышко на окраине Кёльна, которое он разделял с молодой женой и с бесом в ребре. Соседи считали его глупым, он относился к ним взаимно со всем уважением. Но молодая спутница и бес из ребра стучались в его душу, и он отправился в Париж с надеждой там не умереть, хотя для этого были все основания: Людвига пожелала взойти на Монмартр по всем дорожкам и ступенькам, посетив перед этим несколько бутиков модной одежды. Добавьте ко всему прочему путь от Северного вокзала пешком, при его-то желании приткнуться и поспать с дороги. К двум с четвертью по полудню и его могучему терпению пришёл предел.
       - Давай, теперь посмотрим что-то и для моего удовольствия?
       - А что бы ты хотел для себя, милый?
       - Хотел бы сыграть в рулетку с наперсточником. После твоих трат мои 50 – это ничто.
       К трём часам дня они уже были на восхождении к пику искусства горы Монмартр. Первые два гонялы со своими шариками и колпачками ему не понравились: работали ловко руками, но не смотрели в глаза. Начинающие в этом искусстве – «За два сезона и эти освоятся». Третий отличался харизмой и разговорчивостью.
       - Вы даёте пятьдесят, а я ставлю пятьсот. Вот они для всех желающих.
       Чернявый новообращённый француз покорял всех улыбкой и честными глазами марокканца, размахивая новыми пятьсот. Густав пожелал стать таким желающим просто для того, чтобы отдышаться. Людвига посмотрела сначала на мужа, а потом на молодого человека и согласилась на эту шалость.
       Большая ставка вызвала ажиотаж, и многие приблизились к стаканчикам. В этот момент какой-то непойми в бейсболке и на доске на колёсиках выдернул телефон из заднего кармана брюк толстого немца, но тут же и обронил под ноги. Людвига присела, неловко улыбаясь всем окружающим.
       - Ты такой… впрочем поэтому я тебя и люблю.
       - Так Вы будете играть?
       - Конечно. Я за этим до Вас и дошёл.
       - Эй, Вы что снимаете, эй? Здесь нельзя. Вернитесь, господин.
       Тот, кто снимал на камеру всё происходящее, поспешил в гору. Чернявый не мог оставить столик со своими стаканчиками, а Людвига была милосердна.
       - Милый, раз уж так получилось, то нам лучше вернуться домой.
       - Да, дорогая. До храма искусств я не дотяну себя с покупками и поиграть не дали.
       - Как хорошо, что мы не ушли далеко от вокзала. Дома нам лучше, милый.
                * * *
       В Москве этим вечером вздохнули с облегчением. Толстый Густав никогда не подводил.
 
 
       Воскресенье, 13 апреля 2025 г.
       Музыка: Yan Skladman - Across Europe
 


 Источник: https://poembook.ru/poem/3245961