Юра, только не говори никому...

Вернулся Гагарин из полёта.

Люди ликуют, кричат "Ура! Мы первые! Даёшь коммунизм!"

Только Гагарин не радуется. Так-то да, улыбается, кивает головой, рукой машет, но всё как-то натянуто, как будто его что-то гнетёт.

А никто на это внимания не обращает, а если и заметили - ну так человек же из космоса вернулся, перегрузки, то да сё. Вот вы бы вообще в лёжку лежали, а он - смотрите! - даже сам идёт.

Только от Королёва смурной вид первого космонавта не укрылся. Пробился к Гагарину через толпу, отвёл в сторону, тряхнул за плечи:

- Ну? Очнись! Всё сделал, как велели?

- Всё сделал. Только... Боже, боже, боже! Сергей Палыч, Земля - плоская!

- Да тише ты! Знаю. Думаешь, зачем я тебе наказал, чтобы не передавал в Центр, что центробежка к борту сильно прижимает? Не передавал?

- Нет, нет - всё, как вы велели. Говорил, что красиво и самочувствие отличное. Только это и твердил. Так вы, значит, знали?

- Понял, когда твоего предшественника, Ильюшина, в Китай унесло. Пересчитал, подменил траекторию, должно было сработать. Сработало же?

- А нельзя было поточнее? Меня на шестьсот километров откинуло.

- Поточнее, братец ты мой, в аптеке. Скажи спасибо, что хоть сел не в Африке.

- Спасибо.

- То-то. И вот что, Юра... Давай сюда фотокамеру.

- Зачем?

- Засвети плёнку.

- А спросят - снимал?

- Скажешь, что радиация засветила.

- Так как тогда полёт доказать?

- Придумаем. И обо всём этом - ни-ко-му.

- Почему, Сергей Палыч?

- По кочану, Юра. Потому что сразу - в дурку.

- А что же тогда сказать?

- Как там у классика? "А всё-таки она вертится!"