Тихоня

   
Сергей медленно брёл по улице. Нет, не складывается его семейная жизнь, определённо не складывается. Рушится всё, о чём мечтал и к чему стремился. «И почему так?»- задавал он себе постоянно один и тот же вопрос. – «Почему Оля весёлая, жизнерадостная девчонка, которая любила петь и смеялась так, как никто из её подруг, превратилась в холодное, молчаливое, угрюмое создание. Её хохотушку и болтушку вдруг стало резко ничего не интересовать. На все его вопросы она отвечала нехотя и односложно. Когда это началось?»- пытался вспомнить Сергей.- «Когда они перешли грань взаимопонимания и любви  друг к другу?» Ещё летом жена мечтала о своём доме, о садике вокруг него, о скамейке, на которой они будут сидеть вечерами, и вот пришла зима. Зима за окном и в их  отношениях. Оля ничего не объяснила, ни в чём не упрекнула, просто резко собрала вещи и ушла. Почему? Поначалу он даже не отреагировал на это её поведение. Перебьётся со своими капризами, решил он. Лучше не обращать внимания, а то на шею сядет, как все они - жёны. Но время шло,  Оля не давала о себе знать. Раскапризничалась по бабски, убеждали его друзья,
- Не поддавайся, знай себе цену,- в один голос советовала родня.- Никуда не денется, много таких вокруг, если что, один не останешься.
И Сергей верил, и не обращал внимания на то, что жена уже давно не пытается с ним о чём-то душевно поговорить, не делится своими новостями и планами. Ни о чём не спрашивает и ничего не предлагает. Вечерами они сидели в разных комнатах, или бывали в гостях, она у подруги, они там что-то вместе вышивали, он - у  телевизора или у приятелей-рыболовов, и так длилось больше полугода.
- Интересно кто уступит первый?-  судачили при встрече друзья.
- Крепись, мужик, прояви свою волю,- убеждала родня.
 И он проявлял,  не интересовался, не искал встреч, словом, не поддавался на её женские хитрые уловки. И на тебе, однажды вечером она взяла дорожные сумки и ушла в темноту.
- Не беги, сама вернётся, куда ей деваться,- не отступала родня.
 И он не побежал, остался дома у телевизора. Когда же это случилось? Кажется два месяца назад. За это время жена не проявила никаких признаков, хоть мало-мальски  указывающих на её желание вернуться. Она исчезла бесследно, как весенний снег. Это начинало злить его и одновременно пугать. «Почему ей всё безразлично, почему она не ищет встреч?»- задавал он себе и родне одни и те же вопросы. Сергей недоумевал, однако, разыскать и вернуть жену по-прежнему не торопился. Перебесится и  бегать ещё за ним станет. «Пусть попробует без него одна, а уж он-то не пропадёт»,- думал он вечерами, привычно   щёлкая пультом телевизора. Мария Сергеевна позицию сына одобряла целиком и полностью, она всегда находила время  делиться  с ним своим жизненным опытом. Тем более что он был у неё действительно весомый. Пару  лет назад она вышла замуж за  мужчину на восемнадцать  лет моложе себя. Это был её третий брак и все тонкости семейных отношений, по её словам, были ей хорошо знакомы.
- Главное в семье,- говорила она сыну,- это удержать лидерство, не дать сесть на голову, быть хозяином положения.
 И Сергей стремился не потерять в глазах матери уважения. Её третий муж был человек неплохой, даже образованный, он всегда молчал, не вникал ни в какие их дела и проблемы. Казалось, что он живёт своей непонятной отдалённой от них жизнью, но по сравнению с предыдущими беспокойными партиями, эта была самая подходящая. И Мария Сергеевна, не обременённая домашними хлопотами, занялась семейной жизнью сына со свойственной ей активностью. С первых дней она установила жёсткие правила для молодожёнов. Никаких друзей и Олиных родных, квартира маленькая и покой ей дороже всего. Праздники в доме отмечались только с её роднёй,  по её программе и рекомендациям. Какие блюда готовить, где накрывать стол и когда выключать телевизор, всё это было в ведении Марии Сергеевны. Засыпать под любые мешающие звуки она категорически не могла. Поэтому ближе к ночи по квартире можно было передвигаться только на цыпочках. В прихожей висел график уборки квартиры. Дни недели Оли были обведены красными кружками, Марии Сергеевны - синими квадратами. Банные дни тоже были отмечены особо. Плескаться в ванной попусту не разрешалось никому.
- Мама во всём любит порядок, она очень организованный человек,-  говорил Сергей жене.- Да и в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят.
- А почему твой дом для нас чужой монастырь?- однажды спросила его  Оля.
- Почему это для нас,- ответил Сергей. - Я здесь у себя дома, меня это не касается, - и он привычно уставился в телевизор.
-А я,- спросила Оля?
 Скорого ответа не последовало, по телевизору шла интересная передача. Лучше не углубляться,- решил Сергей.
 -Адаптируйся,- буркнул он, не отрываясь от экрана, заметив, что жена обиженно смотрит в окно.
 Мать понимающе и ободряюще улыбнулась сыну.
-Держи дистанцию, -  сказала она, да так, что это было слышно в дальнем углу их немаленькой квартиры.
Оля ещё немного постояла, видимо, надеялась, что Сергей продолжит начатый разговор, она ждала объяснений, но потом, молча, ушла в их комнату.
- Нет, вы подумайте, - продолжила Мария Сергеевна, как только за снохой закрылась дверь.-  Как вопрос ставит, кто здесь она. Ну, не хозяйка же. Ну, вышла замуж, пришла на чужую площадь, так уважай порядки хозяев. А как может быть иначе? Своего-то ничего нет, кроме гонора, как оказалось. А туда же. Кто она.
Находясь в комнате, Ольга не слышала этот монолог свекрови, но представляла, что он обязательно последует после её ухода. «Почему Сергей всё время молчит?»- думала она, разглаживая утюгом воротник на его рубашке. – «Какой-то безвольный, равнодушный. Приводит мать одного за другим  мужей в квартиру, а ему всё равно. Пилит сноху, от нечего делать, его это тоже не тревожит. Почему она не поняла всё о них раньше, когда они с Сергеем только встречались? Почему?» Получается, сама виновата. Силком-то замуж её никто не тащил. Да, Сергей поначалу казался ей заботливым, даже как-то летом они выезжали с ним  на море, и отдыхали там интересно и душевно. Да, всё это у них было,  но  там не было рядом его матери. Оля и представить не могла, что у него может быть такая беспардонная и властная мать. Но он то, он должен был это знать. Тогда почему привёл её в свой дом? На что надеялся, на то, что  мать переменится, или жена всё стерпит и станет ручной и безмолвной? Будет каждый вечер сидеть с ним на диване и молча пялиться в телевизор. Третий муж Марии Сергеевны именно такой, молчаливый и безучастный. Но это он, а Оля не такая. Она весёлая, общительная и диванная жизнь никак не для неё. За два года их совместной жизни Сергей ни разу больше не предложил ей куда-то поехать отдохнуть. Она задала ему этот вопрос, на что получила ответ:
- А зачем? Наездились, пока гуляли. Лично мне хватило. Теперь пора тихо проводить время в кругу семьи. Замужняя дама уже, а всё куда-то тебя несёт,- ответил он на её предложение поехать отдохнуть.
 Она промолчала и согласилась. Зачем и почему согласилась? Выходит, опять сама виновата. Чем больше Оля думала о разладе с Сергеем, тем чаще укоряла в случившемся именно себя. Не разглядела, смолчала, согласилась. И всё это потому, что замуж она выходила уже после тридцати лет, насиделась одна, навыбиралась, наприсматривалась. Последнее время  мать особенно часто её пилила.
- Досидишься до пенсии, опускай планку пока не поздно,- твердила она не раз.
Оля слушала её и думала: «А может и правда надо как-то иначе с планкой? Подруги все замужем, а кто-то даже уже развестись успел. А она всё одна, зависла в своих ожиданиях». Подруги тоже не давали ей покоя своими вопросами: когда же, когда? И тут - он! Красивый, спортивного телосложения, улыбался при каждой их встрече. Смотрел так, что в груди начинало предательски щемить. Они встретились на дне рождения одной из её давних знакомых, кстати, к тому времени уже разведённой. Всё, решила Оля, это точно он. Сколько можно выбирать и раздумывать. Да и именинница советовала. Хорошая партия, хватай, не ленись. И она охотно откликалась на все его предложения, надо сказать, первое время их было немало. То он  на несколько дней утащил её с собой на озера, где с товарищами ловил рыбу, а она, как единственная женщина в их компании, готовила для них разные блюда, какие только можно было приготовить на костре. Там же она научилась коптить и солить  рыбу.
То  приглашал сплавляться на байдарках по какой-то горной речушке. Там она тоже большую часть времени проводила за готовкой. Однажды несколько дней они жили в тайге, ночевали в палатках, были гостями в одной поисковой партии. Там работал его старший брат, и там тоже она подолгу стояла с поварешкой у костра. Словом, с  момента их знакомства, дома торчать ей не приходилось, что очень импонировало её матери. Та не переставала бубнить: не будь дурой, выходи замуж и быстрее, пока у него есть запал таскаться с  тобой по союзу. И она вышла.
 Сергей был старше её на восемь лет, поэтому их обустройство семейной жизни сразу взял в свои руки. Поначалу это Олю даже устраивало. Ей казалось, что у неё, таким образом, будет меньше домашних забот, реже придётся пересекаться на кухне со свекровью и её новым мужем. Тот появился в квартире почти одновременно с ней.
   К своей матери привести Сергея она не решилась, да та и не позволила бы им жить рядом. Поэтому она согласилась  перейти в дом мужа, чему тот был откровенно  рад. Он сразу предложил ей жить с  матерью одной семьёй, и Оля не решилась возразить. Тем более, он сказал, что при таком раскладе на кухне она будет полноправной хозяйкой. Для Оли это было важно, она любила готовить и вообще занималась  домашними делами с охотой. Сергей всячески нахваливал матери поварские способности жены, и та не была против, чтобы сноха хозяйничала на кухне. Тем более что у свекрови в самом разгаре была своя любовная история и отвлекать себя ежедневной готовкой она не хотела. Эту важную часть домашней работы она легко передала Оле. Правда, меню всегда составляла сама, основываясь в основном на пристрастиях мужской половины, и менять что-то без её одобрения было нежелательно. Кроме того Олю смущало, что свекровь  как-то поверхностно относилась к браку, она быстро сходилась и легко расставалась  с мужьями. А Сергей смотрел на это сквозь пальцы и говорил, что жизнь матери это её жизнь и не стоит в неё вмешиваться. Оля была с ним в чём-то согласна, но Мария Сергеевна и  её очередной муж вели себя в квартире, как полноправные хозяева. В то время как Оля должна была придерживаться строгих правил совместного проживания. Она старалась не пересекаться с ними и всё больше находилась  в  своей  комнате, выделенной им с Сергеем. Каждый вечер после работы муж привычно торчал в гостиной около телевизора. Туда Оля намеренно старалась не заходить. Эту территорию полностью  оккупировали Сергей, свекровь и её молодой муж. Тот тоже любил часами торчать у экрана. В праздничные дни  в гостиной традиционно собирались их родственники -  две младшие сестры Марии Сергеевны с мужьями и малыми внуками. В  квартире сразу становилось неприятно шумно, тесно и напряжённо. В такие дни Оля особенно остро ощущала свою зависимость от их семейных устоев.  Дети с визгом носились по квартире, взрослые часами восседали за столом с разговорами. Сергей по их давней традиции находился там же, среди своих. Оля, ссылаясь на недомогание и усталость, в застольях участия не принимала, а никто и не возражал. Сидела в комнате читала или вышивала. Вышивку она любила с детства. Ещё в школе она посещала кружок рукоделия. У них была замечательная преподавательница, и она научила девочек многому. Оля легко и красиво вышивала скатерти, чехлы на диванные подушки и  небольшие картины, в основном это были цветы. Что-то из этого она дарила подругам, несколько  особенно любимых вышивок висели в рамочках на стене в их комнате. Самые большие вышитые картины она оставила в доме своей матери.  Ей нравилось вышивать картины, но с ними надо было дольше возиться, а свободного времени после замужества у  неё было мало. Каждодневная готовка на две семьи уносила силы и желание  чем-то заниматься ещё. Так прошёл первый год её замужества. Муж и свекровь временами одобряли её стряпню, и это в какой-то мере придавало ей силы хлопотать на кухне и дальше. На праздники свекровь всегда просила выпекать пирожки, любимое блюдо её сестёр. Они обожали пирожки с мясом и ливером, и старшая сестра, коей она им приходилась, строго учитывала пристрастия своих младшеньких. Да и Сергей всегда на праздники просил пироги с разными начинками, особенно он хвалил её пирог с рыбой, это печево он просто обожал.  Мария Сергеевна любила пироги с капустой, а потому  они обязательно тоже должны были быть на столе. Пирогами она занималась вместе с Олей, а вот все салаты и горячие блюда были ею возложены на сноху, да и сервировка стола тоже. Оля привычно застилала  стол расшитой ею скатертью и заставляла его разными блюдами. Родственники мужа были в восторге от  убранства стола, и праздники всегда отмечались только в их квартире. Сергей сказал, что собираться всем вместе это их обязательная традиция и так было всегда. Продуктами занимался он сам, но под чутким руководством Марии Сергеевны. Всё необходимое к празднику покупалось строго по её списку. К приходу гостей, уставшая от готовки Оля, уходила в свою комнату и была рада, что и гости, и хозяйка не беспокоили её, как бы ни замечая её отсутствия. Она устало отлёживалась на диване, стараясь не думать о том, что происходит в соседних комнатах. Посуду за гостями убирала свекровь, правда, частенько  просила Олю ей помочь. И как тут было  отказать?  Сергей при этом  всегда многозначительно смотрел на жену. Давая  понять, что её никто не беспокоил, пока она отдыхала в комнате, все учитывали её усталость  и хроническое недомогание. И Оля шла на кухню намывать посуду и убирать комнаты. Свекровь, утомлённая праздничными посиделками, быстро удалялась к себе. Сергей привычно восседал перед телевизором. Словом каждый занимался своим делом.
 Время шло, в жизни Оли ничего не менялось ни в плохую, ни в хорошую сторону. Казалось, все привыкли к установленному  в этом доме распорядку, и Оля тоже втянулась в эту обыденную ничем не примечательную жизнь. Сколько бы ещё это длилось сказать трудно. Но однажды всё резко перевернулось в её размеренной  однообразной жизни. А началось это с той самой встречи, о которой она никому из них не рассказывала. Однажды в поликлинике она познакомилась с приятной пожилой женщиной. Та сидела в тот же кабинет, что и Оля. Очередь  была большая, двигалась медленно.  Она заметила, что женщине,  сидевшей рядом с ней,   было  трудно ожидать приёма. Она тяжело дышала и старательно вытирала крупные капли пота, а они появлялись  и появлялись на её бледном  лице.  Когда подошла очередь Оли, она уступила её этой пожилой женщине. Та поблагодарила её за доброту и прошла в кабинет. Потом Оля увидела её сидящую на автобусной остановке. Женщине  по-прежнему  было плохо, и Оля решила помочь ей добраться до дома. Лидия Васильевна, так звали незнакомку, охотно согласилась. Так Оля оказалась в её удивительной квартире. Хозяйка оказалась мастером по шитью, и Оля была потрясена тем,  сколько всего было нашито ею, и всё это гармонично   вписывалось и украшало её небольшую довольно уютную  квартирку. А когда Лидия Васильевна узнала, что Оля любит вышивать, то по-детски обрадовалась этому и  попросила её чаще бывать у неё в гостях. Она жила одна, сын давно обосновался  в другом городе, и к матери наведывался крайне редко, внуков у неё не было. С того дня Оля стала забегать к новой знакомой при любой возможности. Ненадолго задерживалась у неё, и всегда возвращалась домой окрылённая и в хорошем настроении. Муж привычно сидел у телевизора и не проявлял интереса, где она бывала. Он как бы был уверен в своей жене и не волновался её отсутствием. Мария Сергеевна тоже была полностью поглощена новыми отношениями, и редко вникала в  жизнь сына.  Оля резво, с настроением бежала на кухню, наготавливала разной еды, и домочадцы были этим вполне довольны.  А  Лидия Васильевна всегда ждала её прихода с большим нетерпением, частенько угощала чем-нибудь вкусненьким, и показывала приготовленный для рукоделия материал. После недолгого чаепития они усаживались в мягкие кресла, увитые расшитыми подушками, и начинали вышивать.  При этом всегда вели интересные разговоры. Каждая с удовольствием рассказывала забавные истории из своей жизни. Как потом выяснилось, у Оли их было  совсем немного. Зато Лидия Васильевна ими буквально фонтанировала. Оля всегда слушала её с нескрываемым интересом. Жизнь у хозяйки квартиры действительно была насыщенной. Замуж она выходила дважды, в первом браке родился сын Алексей, во втором браке детей не было. Отец Алексея ушёл к другой женщине, когда малышу не было и года. Лидия  Васильевна поднимала его одна. Работала  посменно мастером на фабрике по пошиву одежды, и сын частенько оставался без присмотра. Парень с детства рос самостоятельным, хорошо учился. Второй раз она вышла замуж, когда ему исполнилось десять лет. Отношения с  отчимом у Алексея не сложились  с самого начала. Сын стал раздражительным, дерзким, практически отбился от рук, и после долгих переживаний она была вынуждена расстаться  со вторым мужем, хотя по её словам человек он был не плохой. Только вот детей почему-то не любил, и эта нелюбовь прослеживалась  у него во всём. А она души не чаяла в  сыне и не могла позволить ему страдать. Алексей вырос, выучился и теперь жил, и работал учителем математики. Был  женат на своей сокурснице, но развёлся и сейчас уже третий год живёт один. Лидия Васильевна ещё много чего рассказывала о сыне, о том, как он рос и частенько в её отсутствии баловался, случалось, даже дрался с пацанами до синяков. И всегда, чтобы она не ругалась,  говорил ей, что это за справедливость. Оля слушала её рассказы с большим вниманием и интересом. Она невольно сравнивала Алексея со своим мужем, и ей казалось, что  этот незнакомый  мужчина был даже более близок и понятен ей, чем Сергей. А когда Лидия Васильевна рассказывала о похождениях Алексея уже в юном возрасте, Оля всегда заранее знала, чем они закончатся. Та даже удивлялась, как ей это удавалось предугадывать. А Оля просто думала, как бы она поступила в той или иной ситуации и точно также в итоге поступал  Алексей. Через какое-то время ей уже стало казаться, что она действительно хорошо знала его раньше, и они вообще выросли в одном дворе, и играли в одни игры. Лидию Васильевну  это смешило и забавляло. Однажды она сказала, что видимо Оля с Алексеем родственные души, и она, непременно, расскажет ему об этом, как только он у неё появится. Оля снисходительно улыбалась и только. Они общались уже больше полугода, когда та ей сказала, что уезжает к сыну погостить. Её возвращения Оля ждала с нетерпением, а та не торопилась домой и  гостила у  сына целый месяц. Эти дни для Оли тянулись особенно долго и уныло. Она привычно готовила на всю семью, ходила на работу, монотонно выполняла рутинные домашние дела, а вечерами молчаливо сидела за вышивкой.
- Тебе уже можно продавать свои работы, столько их у тебя накопилось, - как-то между делом сказала ей свекровь.        -Твои вышивки, поди, уже складывать некуда.
Оля никогда не думала об этом, но слова свекрови её подтолкнули к размышлению. Она поделилась ими с подругами, и те охотно поддержали идею Марии Сергеевны. Девчонки разобрали её работы, и они все неожиданно быстро нашли своих хозяев. От продажи вышивок  Оля получила немалую сумму. Она полностью обновила свой гардероб, какую-то часть денег отдала матери, та как раз зависала в ремонте  квартиры, и  остро нуждалась в деньгах. Сделала подарок свекрови, чем её удивила. Купила ей красивый кардиган и к нему сумочку.
- Спасибо вам за хорошую идею, сама бы я не решилась, - сказала она свекрови, когда та, примеряя кардиган, крутилась около зеркала.
 Мужу купила свитер с красивым крупным  орнаментом и в тон мягкий  шарф. Быстро потратив все вырученные деньги, Ольга села за вышивание с ещё большим усердием. Теперь она решила накопить нужную сумму, чтобы полететь в отпуск, куда-нибудь далеко, к морю.  Когда она сказала об этом Сергею, тот удивлённо пожал печами и только. Казалось, он даже не мог себе представить в то, что Оля решится куда-то поехать без него, тем более  далеко. Он почему-то был уверен, что она твёрдо и навсегда осела в их квартире и на их кухне.
- Меня больше привлекают озёра с рыбой,- сказал он ей.-  Под пальмами мне сидеть неинтересно.
Услышав эти слова, Оля немного взгрустнула, но и только. Теперь она была не одна, у неё появилась добрая подруга, увлечённая рукоделием не меньше, чем она.
   Приближался Новый год, дни стояли морозные, вьюжные. Иногда Оля после работы неспешно прогуливалась по заснеженным аллеям, высматривала мотивы для вышивок, ждала возвращения своей доброй подруги. Лидия Васильевна  позвонила ей сразу, как только приехала. Они встретились, как родные.  Оля  поведала ей, как быстро разошлись её работы, и ей было приятно видеть, что Лидию Васильевну это тоже обрадовало.
- Здорово ты придумала, молодец, - сказала она, с добродушной улыбкой глядя на Олю.
- Да это всё мои девчонки мне помогли. Растащили  вышивки по своим работам и знакомым. Я и не думала, что люди так нуждаются в расшитых наволочках и скатертях. Последние ушли просто на ура, да и декоративные наволочки  тоже не залежались.
 Оказалось, что всё это нынче пользуется большим спросом. И теперь она планирует накопить денег на отдых у самого тёплого моря.
   Незаметно подошёл новогодний праздник. Оля привычно готовила блюда на праздничный стол для родни мужа.  На этот раз она решила испечь рыбный пирог и для Лидии Васильевны, поэтому хлопотала на кухне дольше обычного и с особым усердием. Свекровь не смогла ей помочь с пирогами, она где-то за неделю до этого подхватила вирус и целыми днями отлёживалась в своей комнате. Временами выходила оттуда бледная и обессилевшая. Сергей сообщил Оле, что этот Новый год он будет отмечать в офисе, в кругу сослуживцев. Так они решили всем коллективом, и отказаться никак нельзя, поскольку он на пороге серьёзного повышения и для него это очень важно. Но родственная традиция семейного застолья нерушима,  и гости придут, как обычно полным составом. Оля восприняла это сообщение абсолютно спокойно. Она всё равно все праздники проводила одна, сидя в комнате за вышиванием. Когда по обыкновению в  квартире собралась многочисленная шумная толпа, Оля,  поприветствовав и проводив  всех к столу, тихо удалилась в свою комнату. Посидев какое-то время за вышиванием, и пощёлкав программы, она решила позвонить Лидии Васильевне и поздравить её с праздником. Та была рада звонку и попросила забежать к ней, хотя бы ненадолго. Она звала Олю настойчиво, при этом её голос был необычно приглушённым, и Оля даже забеспокоилась,  не случилось ли что-то серьёзное, о чём та не хочет говорить по телефону. Быстро собравшись, прихватив с кухни пирог и тройку новых вышитых салфеток, она поспешила по знакомому адресу. Выскользнула из квартиры незаметно незадолго до боя курантов. В гостиной было обыденно шумно, ребятня с визгом носилась по квартире, и никто не обратил никакого внимания на то, что где-то хлопнула входная дверь.
  Погода стояла тихая, снег плавно  кружился, и  хлопьями оседал на деревьях и кустах. Оля торопливо шла по пустым заснеженным, сверкающим уличными гирляндами, улицам и вдыхала морозный аромат новогодних  дней. Она любила прогуливаться по зимним улицам, особенно когда те были немноголюдными. Ей нравилось ловить порхающие крупные снежинки и вдыхать полной грудью морозный воздух.  В такие минуты ей вспоминалось  далеко ушедшее детство, те длинные чаще всего беззаботные дни, школьные годы и то давно забытое ощущение лёгкости во всём теле.
  Дверь ей открыл молодой мужчина. Почему-то она сразу поняла, что  перед ней стоит Алексей. Он с невероятно обаятельной улыбкой  пропустил гостью в комнаты, и ей даже показалось, что он знал, что она придёт и  ожидал её прихода. «Надо же, сын на праздник приехал», - подумала она.- «А Лидия Васильевна, ни словом, об этом не обмолвилась. Хотя, если бы она ей это сказала, то она не поспешила бы сюда в новогоднюю ночь по первому её зову, пусть даже очень настойчивому. А она именно поспешила потому, что боялась, что  та в квартире одна  и почему-то неожиданно настойчиво завёт её прийти. Раньше такой настойчивости она не проявляла».
Получив в подарок пирог, Лидия Васильевна взялась целовать Олю и при этом говорить сыну:
-  Я тебе рассказывала, я тебе говорила, что она совершенно необыкновенная женщина. Оля - мой выигрышный лотерейный билет.
- Да я и сам вижу, - отвечал  Алексей с улыбкой, безотрывно глядя на гостью.
Оля стояла пред ними немного растерянная и в то же время радостная. Она давно уже не видела к себе такого трепетного внимания, не слышала так много ласковых слов, адресованных ей. Ни со стороны семьи мужа, ни со стороны своей матери. Они смотрели на неё как-то обыденно, как бы вскользь. Не останавливаясь на её достоинствах, на её настроении и вообще не останавливаясь на ней в целом. Для них она просто была рядом, как само собой разумеющееся. Обычная жена, обычная дочь ничем особым не примечательная, как все. А здесь, в этой квартире  её ждали два человека, и смотрели на неё с нескрываемой радостью и  восхищением. По телу разлилось давно забытое чувство гордости за себя, собственной значимости и необходимости этим людям. Алексей  не переставал улыбаться и не сводил с неё глаз. А Оля смотрела на него, и ей казалось, что они действительно давно знакомы с этим красивым и обаятельным парнем. Она знает о нём так много, начиная с  раннего детства, что, кажется, они когда-то действительно вместе росли в одном дворе и бегали по одним улицам.
    Этот Новый год стал для неё ошеломляющей неожиданностью, и ей хотелось, чтобы это продолжалось долго, очень долго. Они разговаривали с Алексеем обо всём, легко, как давние близкие знакомые.  Он поведал ей, что мать, пока гостила у него, много рассказывала ему о своей новой подруге. И теперь ему кажется, что они действительно были знакомы с Олей с раннего детства. И он представлял её именно такой, и даже если бы им пришлось встретиться случайно на улице, он бы вероятнее всего сразу её узнал.
    Оля слушала его и не могла оторвать от него глаз. Ей казалось, что перед ней сидит хорошо знакомый ей человек, который когда-то в далёком детстве был всегда рядом, а потом просто неожиданно надолго уехал. Но она о нём помнила и даже  скучала по - нему. Она старалась отогнать от себя эти неожиданные навязчивые мысли, но они возвращались снова и снова, как только он начинал вспоминать какие-то шалости из своего детства и занимательные истории из юности. Она подарила ему вышитые ею салфетки. Алексей был в полном восхищении от её мастерства и в знак благодарности преподнёс ей красивый яркий палантин.  Оля поняла, что эту их встречу он предполагал и готовился к ней.
   Домой она  вернулась под утро. Сергей ещё не приходил, гости спали, расположившись кто, где. Комната Оли была свободна, что её  сильно порадовало. Она поняла, что никто даже и не заметил её отсутствия. Она облегчённо вздохнула и успокоилась. Сергей появился дома ближе к обеду, сразу завалился спать и проспал до  следующего утра. Если бы не ранний подъём неугомонной ребятни, она бы тоже легла отдыхать.  Но дети шумели, носились по квартире, громко требовали еду, периодически забегали к ней в комнату, и она  была вынуждена пойти их кормить. Чему их сонные бабушки были откровенно рады. После ночного сытного застолья они  с трудом приходили в себя, и им было не до  крикливой, неугомонной малышни. После плотного завтрака, приготовленного Олей, гости, наконец-то, отбыли домой.  Мария Сергеевна так и не выходила из комнаты, она по-прежнему неважно себя чувствовала, и Оля занялась  обыденными делами. Убираться пришлось везде, но она не замечала этого,  все её мысли были заняты Алексеем, их долгими душевными разговорами.  В памяти всплывали его восхищённые, тревожащие душу взгляды, и по телу разливалось давно забытое сладкое тепло. У неё появилось стойкое ощущение, что теперь она снова не одна, что домой вернулся её давний друг, и они оба рады этой встрече. Ей хотелось бежать в тот дом бегом, хлопотать на кухне, готовить там обеды и ужины, и говорить, говорить с Алексеем и его доброй мамой. Ей хотелось вдыхать аромат той квартиры и, укутавшись в подаренный палантин, утопать в мягких диванных подушках.
   Звонок от Лидии Васильевны поступил, когда он уже уехал. Она пригласила Олю на чай. В её опустевшей квартире было обыденно тихо и тепло. Они привычно расположились в креслах и завели разговоры. Но в этот раз Оля почувствовала, что между ними появилась какая-то недосказанность. Хозяйка была заметно напряжена, даже грустна. Оля выжидающе смотрела на неё, и та со вздохом отдала ей листок бумаги. Это было письмо Алексея. Читай здесь, сказала Лидия Васильевна,  с собой не бери, ни к чему это. Она встала и ушла на кухню, и через какое-то время оттуда в комнату просочился знакомый запах настойки валерианы. Оля держала в руках оставленное ей письмо и не решалась начать его читать. Она как будто почувствовала, что в нём её судьба, и это было уже серьёзно. Алексей писал, что не смог, не хватило сил и смелости лично отдать ей это письмо. Все дни, пока он был у матери, он бесконечно думал о ней, и ему было сложно вот так сразу сказать ей об этом. Что ему невероятно  тяжело уезжать, не попрощавшись  и не увидев её. По щекам Оли потекли слёзы. Лидия Васильевна вошла в комнату и притянула её голову к себе. Оля беззвучно плакала, а она гладила её по голове и молчала.
- Что же делать, что делать, – твердила Оля, утирая слёзы.
- Если бы я знала, если бы мы все знали,- утешала её, взволнованная Лидия Васильевна.
Ольга обессилено прилегла на диван и уткнулась лицом в подушки. Они пахли Алексеем, и она снова заплакала.
- Вот поэтому он и уехал, молча, не попрощавшись. Он боялся твоих слёз,- грустно сказала Лидия Васильевна. -  Почему-то он точно знал, что они будут. Вы так похожи, в мыслях и в поступках. Я ведь тоже уже испытываю к тебе родственные чувства. А вот что теперь делать не знаю и опасаюсь всего не меньше тебя. Давай успокоимся и на время забудем об этом письме, постараемся забыть. Надо прийти в себя. Нам всем сейчас тяжело. Надо подождать,- твердила она,- надо подождать. Время подскажет.
Домой Оля пришла разбитая и обессиленная, молча, прошла в комнату и легла на диван. Она была счастлива и напугана одновременно. Её нестерпимо тянуло к Алексею, и она поймала себя на мысли, что совсем не думает о чувствах мужа. Образ Алексея затмил всё. Она думала только о том, что он звал, он ждал, он надеется на её приезд, и на то, что они будут вместе.  В эту ночь она не сомкнула глаз. Утром на работе она ловила на себе удивлённые взгляды, но ей совсем не хотелось даже думать об этом. Она думала об Алексее. В мыслях все эти дни она была рядом с ним, разговаривала с ним и представляла его улыбку. Перед глазами стояли его пытливые, проникающие в самое сердце, взгляды. С момента их встречи каждый день тянулся мучительно долго, каждая ночь была невыносима тяжела. Через пару недель на её осунувшийся вид обратила внимание свекровь.
- Ты что уморить себя решила этим вышиванием?- спросила она Олю, когда та монотонно нарезала на кухне салат.-  Всех денег вышиванием не заработаешь. Ты когда в последний раз на себя в зеркало смотрела?- продолжала она, заваривая себе кофе. – Давай завязывай со своим рукоделием, совсем мужа забросила. А  мужчина в тепле и в заботе нуждается.
 -Неужели,- ответила Оля, - А мне показалось, что только в телевизоре.
- Что?- обомлела Мария Сергеевна, и  даже поперхнулась кофе. -  Показалось? А вот мне уже не кажется, я просто убеждена, что ты совсем не занимаешься  мужем, и отмахнулась от всех семейных дел. Живёшь, как соседка, отстранённая от нашей семьи, занята только своим вышиванием и собой. А на тебя уже не только мужу, уже и мне смотреть не интересно.
- Так не смотрите,- спокойно, бесцветно ответила ей Ольга, не отрываясь от готовки. - Я не ваш любимый телевизор, чего на меня смотреть? Ничего нового не увидите.
- Нет, это уже переходит все границы, и подобные разговоры я терпеть  в своём доме не намерена. - Мария Сергеевна буквально вышла из себя.- Нет, вы только посмотрите, что она говорит. Пришла сюда тихоней и на тебе. С чего бы это? – возмутилась  она, распаляясь всё больше.
Оля продолжала молчать, нарезать овощи  и думать об Алексее. С некоторых пор ей было безразлично всё, что происходило в этом доме, который за эти годы так и не стал для неё своим. Её мысли были обращены в сторону тихой уютной квартиры, где ей откровенно рады и где её всегда ждут. Эти  воспоминания перемежались с улыбками и восхищённо - пронизывающими взглядами Алексея. Она повсюду ощущала притягательный запах его лосьона, и ей хотелось, чтобы этот аромат витал около неё дольше, был ярче и насыщеннее.
 На кухню вошёл Сергей.
- Что тут у вас происходит?- обратился он к матери, попутно прихватив со стола пару бутербродов.
- Твоя жена недовольна  своей жизнью,- выпалила Мария Сергеевна.
-  Вы не так меня поняли, - отозвалась Оля.- Я недовольна вашей жизнью. Жизнью этой квартиры.
 Муж вопросительно посмотрел на неё.
– Оль, ты переутомилась и наверно тебе надо просто отдохнуть. Может, ты отпуск на работе оформишь? Видимо , пришло время об этом подумать, - сказал Сергей, не переставая при этом жевать.
- Да, - ответила Оля,- пришло время подумать и об отпуске тоже. Хотя, зачем он мне? Чтобы ежедневно стоять на кухне и заниматься готовкой для вашей семьи? Ты об этом отдыхе говоришь?- и она пристально посмотрела на мужа.
 Сергей дожевал бутерброд и, закатив глаза, удалился в гостиную.
Мария Сергеевна гневно смотрела на Ольгу и едва сдерживала поток клокочущих в ней негодований.
На кухню вошёл её муж.
- У нас намечаются какие-то перемены?- спросил он, как всегда, без каких либо оттенков в голосе. – При этом я хотел бы уточнить,- продолжил он,- ужин сегодня намечается?  Что у нас на ужин в этот раз?
- Я приготовила салат,- ответила Ольга.- Всё остальное для вас приготовит жена.
 И она, молча, удалилась с кухни, оставив их в полном недоумении.
- Мне кажется, Маняша,- обратился он к жене,- на вашем семейном корабле назревает бунт. Присмотрись, Маняша, здесь уже хорошо штормит.
Прихватив с собой тарелку с бутербродами, он  удалился в свою комнату.
 Остолбеневшая Мария Сергеевна продолжала стоять посреди кухни в полном недоумении.
В это вечер привычного для всех ужина не было. Сергей, молча, перед телевизором поел приготовленный Олей салат. Остатки его свекровь унесла к себе в комнату.
- Что происходит?- спросила она у Сергея, когда тот утром сам себе  нарезал бутерброды.
- А…- махнул он рукой. - Переутомилась. Повышивает немного и придёт в  себя. Наверно, что-то на работе  идёт не так. Натура у неё впечатлительная, не обращай внимания.
   Утро было хмурым. После бессонной ночи, не заходя на кухню, Оля ушла на работу. Весь день она думала о том,  какой будет их встреча с Алексеем, как она бросится ему на шею и будет вдыхать его аромат.  От волнения сердце начинало  стучать настойчиво и громко.
В конце рабочего дня она устало, медленно, как в полусне, вошла в кабинет начальника и положила заявление на стол. Она увольнялась, она уезжала, и ничто не могло ей помешать. Начальник удивлённо смотрел на неё, что-то спрашивал, она что-то отвечала, но в голове крутилась только одна мысль. Она должна и хочет уехать к Алексею, он ждёт, и она хочет быть рядом с ним. По дороге в отдел кадров она взглянула на бумагу. В углу крупным почерком было написано: Отпуск согласован на четыре календарные недели. Оля, молча, положила заявление на стол и вышла из комнаты, не обращая внимания на удивлённое лицо женщины. Отпуск так отпуск, решила она. Значит, уволюсь потом. Больше об этом она не думала.
 Придя домой, прошла в свою комнату. Сергей привычно сидел в гостиной. Оля двигалась по комнате, как в полусне. Она собрала две дорожные сумки, положила в рюкзак мелочёвку, документы, немного посидела в раздумье на диване, потом прошла в гостиную, подошла к мужу и сказала:
- Хорошо, Серёжа, что нам с тобой нечего делить, у каждого из нас останется своё. Давай попытаемся пристроить это своё, как можно лучше, не мешай мне, и я не пересекусь с твоей жизнью. Это единственное, что я от тебя хочу. На развод  подам сама, когда в душе всё уляжется. 
 И ушла в темноту. Она торопилась на вокзал, ей нужно было успеть на ночной поезд.