Шри Ауробиндо. Савитри. 7-5

Шри Ауробиндо. Савитри.
Книга VII. Книга йоги.
Песня V. Обнаружение души.

Всё дальше в поисках убежища души.
Она вошла в ночь Бога. Был погашен
тот свет, что миру помогает во трудах,
сила, что, спотыкаясь, борется по жизни;
ум, переставший помогать - без мыслей,
сердце сражающееся – без надежд напрасных.
Иссякло знание, все воплощения Идеи,
смиренно Мудрость в страхе голову закрыла,
предощущая Истину, великую для слов,
без формы, выраженья, изменений.
Неведенье, невинное, святое
как Богу поклоняясь, обожало
Незримый Свет - но на него нет прав.
В этой простой и чистой пустоте
перед непознаваемым ум преклонил колени.
Ненужно всё, лишь устремленье сдавшегося сердца
с «я»  обнажённым: но уже ни сил
ни гордости могущества; горенье
возвышенное у желания погасло,
стыдясь, тщеславье собственного "я",
духовного величия надежды —
исчезли,  не просила ни небесной
короны, ни спасенья,
 даже смирение – и то
казалось слишком гордым состояньем.
Ничто - "я", только Бог был всем,
Его она не знала, знала лишь, что есть.
Святая темнота вынашивала нечто
внутри себя, глубокой темнотой
был мир, великой, неприкрытой,
большей любых миров, и эта пустота
сильней предощущалась, чем любое
рожденное во Временах; безмолвно
неведомое  знала тьма .
Безмерно, все беззвучно,
бесформенно и  бесконечно всё.
Ночь личности как тень
на сцене призрачной, ничто
мельчайшее, более могучее Ничто
переходя, пересекая в скудном одеяньи
неизмеримую безличностную Ночь,
беззвучно двигалась, пуста и абсолютна.
Границы бесконечности Времен
душа достигла, и Простор стал местом духа.
Приближалась  перемена
и расступилась пустота;
Волна внутри струилась -
мир шевельнулся; внутреннее "я"
опять её пространством стало.
Там ощущалась  близость к цели; Небеса
поцеловать священный холм низко склонялись,
От страсти и восторга воздух трепетал.
Роза великолепия на древе грёз
 и лик Зари из сумерек,
луной залитых, появились..
День, жертвенной служитель радости, пришел
В благословенную тишь её мира;
Блеск бессмертный
как своё платье нес он, небо
тянул как шарф пурпурный и носил
красное солнце словно знак багряный касты.
Как старый сон, что явью стал, она
провидческим умом распознавала
непреходящий неба блеск, и трепетную сладость
этого воздуха и скрытую от взора
ума и жизни подступов в священном
холме пещеру как своей тайной души
жилище. Как в оккультной глубине Элизиума, в
убежище последнем Истины от мысли
касанья оскверняющего, словно
одна сокрыта в скальном храме, Бога
пристанище от поклонений мира
невежественного, лежала, удалившись
от внутреннего ощущенья жизни, отступив
от заплутавшего желанья сердца. Взор встречали
задумчивые сумерки, святая тишина
беззвучия пространством сим владела.
Грандиозный сумрак окучивал скальные двери
в транса Материи массивном камне. Две змеи
златые обвивались вокруг перемычки,
окутывая чистой и ужасной силой,
глядя глубоким светлым взором мудрости.
Орёл ее широкими победными крылами накрывал:
мечты огнями себя потерявшей и недвижной,
на карнизах задумчивых теснились голуби
словно скульптуры белогрудого покоя.
Сон этого порога перейдя, она вошла вовнутрь
и обнаружила себя
средь тел богов, живущих без дыханья,
в камне, сознательных,
неподвижным взором душу человека смотрящих,
духа космического исполнителей фигуры,
символы неизменного могущества. Со стен,
покрытых образами, на неё смотрели
сцены из жизни людей и зверей,
высокий смысл жизни богов,
могущество и бедность всех этих миров,
лики существ,  дистанции пространства мира,
несли  неисчислимые священные посланья
из восходящих планов. В своей бесконечности они
как продолженье Бога  внутреннего "я"
вмещали всё, бесстрастно принимая,
дела, и образы,  и его страсть, его рожденье,  жизнь,
 и смерть, и возвращение его к бессмертию.
Они - дорога к неизменному и вечному.
Существованью чистому, повсюду одному ,
к сознанью полному и абсолютной силе,
И к невообразимому вне форм блаженству, к радости
во Времени, к мистерии поверх времен
объекта триединого, что есть все и одно,
никто одновременно, лишь само отдельно.
Там не было ни шага дышащих людей, ни звука,
только души живая близость. Все же все
миры и сам Бог - там, поскольку символ каждый
реальностью был, нес присутствие, давая ему жизнь.
Всё это она видела, и ощущала, знала
Не через мысль ума – «я» внутренним.
Свет не от солнца, не от луны или огня,
что жил внутри,
смотрел вовнутрь, распространяя
глубокий взгляд на вещи, делал так,
что тайна раскрывала больше слова:
и зрение и осязание способны
ошибку взгляда и прикосновенья дать,
полностью истинно одно виденье духа.
Так шла она в этом мистическом пространстве
по комнатам чрез двери в камне, ощущая
себя единой с тем, что видела. Проснулось
отождествленье в ней, закрытое печатями;
она себя Возлюбленной Всевышнего узнала:
Он и она – все эти Боги и Богини:
Она - Мать Красоты с Восторгом,
В объятии широком Брамы словом,
Властью над Миром на коленях Шивы, -
Всего живого Господином, Матерью,
миры их двойным взглядом созданы.
И Кришной с Радхой, что сплелись в блаженстве.
Едиными и потерявшими себя.
На троне золотом в последнем зале –
Единый без определимой формы,
Источник мира, что недостижим,
Могущество, которому она –
с дороги сбившаяся Сила, красота
незримая и цель желанья мира,
Солнце, где всякое желание – лишь луч,
величие, источник всякой жизни.
Отсюда уходило все в безмолвнейшее «я»,
Все становилось обнаженным, чистым и без формы.
Через тоннель в скале последней она вышла
К сиянью солнца бессмертного –
там дом Из пламени и света;
 перейдя стену огня живого без дверей,
внезапно встретила свою тайную душу.
Средь преходящего неувядаемым стояло существо
бессмертное, играя с мимолетным,
Счастье в его глазах – не отменить и горю,
Взгляд бесконечности на мир конечных форм:
как наблюдатель тихой поступи часов
Вечность дела минут поддерживала и
сцены игр текущих Вечносущего.
Участница Божественной Комедии, она
в мистерии по своей воле, представитель
духа сознательный и Бога делегат
мредь человечества, товарищ для вселенной,
луч Трансцендентного, вошла
в комнату тела смертного играть
со Временем и Обстоятельством.
Движенье –  радость в мире,
В ее глазах свет страсти той игры:
Улыбка как привет горю с блаженством,
Смех – боли с удовольствием ответ.
Все - маскарадом Истины, переодетой
В костюм невежества, шагая через годы;
Покоем духа сильного все встретить
она могла, но с той поры, познав
труд жизни и ума,  как мать
чувствует, разделяя жизнь ребенка,
часть себя - не более большого пальца человека -
вкладывает в область сердца
сокрытую, чтобы лицом к лицу
боль встретить и забыть блаженство,
страданье разделить, терпеть раны земли,
трудиться посреди работы звёзд.
Оно смеётся в нас и плачет под ударами судьбы,
В виктории ликует, бьется за корону;
отождествившись с телом, жизнью и умом,
их муку с поражением берет,
и истекает кровью под хлыстом
Судьбы и на кресте висит, и всё же остаётся
неуязвимым и бессмертным своим "я",
на сцене человеческой актера поддерживающим.
Сквозь это всё душа
нам посылает свою славу, свои силы,
ведет к высотам мудрости через бездны невзгод;
силу дает на ежедневные задачи,
и эмпатию разделять горе других,
ту небольшую силу, что у нас
для помощи есть нашей расе, мы –
те, кто должен  во вселенной эту роль
исполнить сами в человечьей форме,
нести борящийся мир на своих плечах.
Божественность, искажена, невелика,
в нас. В человеческой божественного части
даёт место величию Души,
Подъем от света к свету, к большему могуществу, пока
на пик небесный дух как царь не встанет.
В сердце могуществен, непобедим, хоть слабый в теле,
Взбирается, ведом невидимой рукой,
Работа духа в смертной форме.
В этой палате пламени и света встретились они;
Себя узнали, глянув друг на друга,
Тайное божество и человеческая часть,
душа бессмертная и борющаяся.
И затем магически войдя  друг в друга, стали едины.

   Вновь
Она в бормочущей ночи среди лесов в муссонах
В хижине грубой находилась в трансе:
Мир тонкий внутрь глубоко втянулся,
за полог внутреннего взора.
Но ее сердца лотоса бутон полураскрытый
уже раскрыт лучу земному был и цвел;
В сиянье образа душа ее раскрылась.
Нет ни стены – души с умом раздела,
Ни обережья от ударов жизни -
Стены мистической. Сидело ее существо
в своём глубоком доме-лотосе подобно
как медитируя на мраморной скамье,
и призывая Мать могучую миров
эту обитель своим домом сделать.
Как во вспышке света небесного, живой
образ Энергии первоначальной, облик
и состояние в её сердце сошли
и превратили его в храм и чистое жилище.
В момент касания цветения ногой
движенье внутреннее  сдвинуло пространство,
Словно встряхнулся  мир и обнаружил свою душу:
из ночи Несознания, бессмысленной, бездушной
Встала горящая Змея, освободившись ото сна.
Она, вздымая свои кольца, поднималась,  встала прямо,
могуче, словно шторм бушуя на своём пути,
коснулась центров ртом пылающим своим
как поцелуем огненным; прогнав сон,
центры цвели под светом и блаженством
и засмеялись.  Затем, у макушки,
она влилась в пространство Вечного.
В цветке главы, в цветке Материи основы,
В любом пункте божественного и узле Природы
Она скрепляла тот мистический поток,
соединяющий  вершины и глубины,
Ряд цитаделей,  позволяющих защите
беречь нас от большого мира, и наши пути
самореализации в его Просторе.
Сидело Воплощенье первозданной Силы,
Лик с обликом могучей Матери приняв.
Несущая оружие и знак, во всеоружье,
в своей оккультной мощи,
недосягаемой магией никак,
многообразная, единая при том,
Она сидела, охраняющая сила:
В жесте спасающем руку подняв, как символ,
и символом космической подвластной мощи ей,
священный зверь лежал  у её ног
пламенноглазой молчаливой массой живой силы.
Всё претерпело измененье в небесах:
разрушив Несознанья черного стену,,
порочные круги Невежества стирая,
Силы и божества взорвали крепость;
Каждая часть существа, в восторге трепеща, лежала,
в приливах счастья, видя ее руку
в каждом из обстоятельств,
в каждой части тела и клетке каждой
её касанье чувствовала.
В царстве лотоса главы,
которое ум думающий сделал
своим пространством деятельным, в замке
лотоса меж бровями, там, откуда
пускает стрелы виденья и воли,
в том переходе лотоса гортани,
где речь должна подняться,
ум выражающий и импульс сердца привести
к слову и действию, там радостный подъём,
работы новый способ появились.
Мысли бессмертного взамен
Земного ограниченного взгляда,
Мысли бессмертного взамен
серой идеи, чувств земли;
Несло теперь всё чувство небесное глубокое.
Гармония  границы правды наметила,
и равновесие и мерки мира изменив.
Свое оккультное предназначение
показывала форма, раскрывала
Божественный смысл, для чего и создана,
великолепие творящей мысли Бога
Выбор могущественной Матери,
воля бессмертного взяла под свой контроль
наше слепое управленье жизнью;
республика разгула нужд, желаний,
затем отдавшись ненадежному державному уму,
жизнь подчинилась управленью Бога
и действие любое – действие Его.
В лотоса сердца царстве любовь распевала
гимн свадебный свой чистый, жизнь и тело
делая отражениями радости священной,
эмоции все отдавали себя Богу.
В широкой линии лотоса живота,
жизни амбиции и основные вожделенья
преобразованы  во власти  инструменты,
чтоб выполнить работу Бога на земле.
И детская возня желаний повседневных заменилась
приятной и шумною игрой,
Шалостью маленьких богов с жизнью во Времени.
В место в глубине, где некогда спала Змея,
власть сил Материи гигантских подоспела
Для применения в пространстве жизни небольшом;
создана почва для  могущества Небес.
Сзади всего – ее  бессмертная душа царила: сбросив покрывало
Невежества,  соединясь с богами, космическими существами, силами,
гармонию для бытия; отдавшись Мира Матери, создав,
ей только подчиняясь в мира Несознаньи.
Поддерживая все, тайная душа
стоит за всем – Хозяин и свидетель жизни,
с виденьем Личности, Ролью природы соглашаясь,
но однажды скрытые двери - настежь, скрытый царь
выходит на передний план Природы; в Невежество приходит Свет,
болезненные узы невежества теряют свою хватку: инструментом Ум
становится, жизнь — обликом души.
Всё поднимается к блаженству, к знанью.
Затем  Могущество божественное за
Природой занимает свое место,
И побуждает тела и ума движения;
Владелица надежд ,
Деспот возлюбленный действий и мыслей наших,,
душа вливает в нас, в смертное тело
Бессмертного энергию с восторгом.
Закону красоты подвластны наши жизни;
слова становятся  глаголом Истины,
мысль — рябь волны в океане Света.
Затем порок и добродетель оставляют космос;
Уж не борясь в освободившихся сердцах:
поступки по  естественному добру Бога
и правилу небесной Справедливости. Все злые
настроения,   неверные уходят,
пряча позор в потемках  подсознания.
Затем возносит ум победный крик:
"Душа, моя душа, мы Небеса создали,
внутри, здесь царство Бога мы нашли,
Крепость его в невежественном мире.
Жизнь закрепилась меж двумя реками Света,
пространство -  мир покоя, тело -
блаженства Капитолий. Что еще,
если ещё должно быть что-то сделано?"
В процессе долгом эволюции духовной,
В миг краткий меж рождением и смертью
Первый рубеж достигнут наконец;
Из леса с камнем, из природы материала,
Выстроен храм, где боги могут жить.
Пускай снаружи  борющийся мир,
Но совершенство человека одного
может спасти мир. Небо стало ближе,
помолвка Неба и Земли, глубокий договор
меж Истиной и Жизнью:
Во времени людей основан лагерь Бога.