Арлекин и Пьеро

С отчаянными стонами, душой всю ночь скорбя,
Несостоявшийся поэт луны писал портрет с себя.

Пьеро:
Я презираю жизнь, - живя на хлебе и воде,
Я не могу найти признания и очага нигде!
Сплетенья мыслей неказистые, желанья и грехи
Я превращу искусным  росчерком в мудрёные  стихи,
Но буду к ним безжалостен и брошу их толпе...
Забыв, что, мученика роль - покорным быть судьбе...

Арлекин:
Поэт - это вечно выпивший анархист-мазохист-моллюск, -
Снова тщится родить жемчужину, да вот рот его слишком узк.

Стихи - это души живой звучащая нарезочка,
Изящно выложенная угощеньем на тарелочке.

Стихи : собаке - косточка, Вороне - ломтик бри,
Пьеро:
Это вино из одуванчиков!
Арлекин:
          воспоминаний сухари.

Пьеро:
Стихи - это людей озябших на вокзале толкотня,
Кого-то вечно ждущих, но не помнящих меня.

Это мечта паломника, она похожа на волну,
Я лягу на неё тихонько и стихом усну.

Стихи - это живой театр, только без людей,
В нём страждет одинокий зритель, он же лицедей.

Здесь всё звучит и дышит, и состоит из слов,
И даже камень смыслы жизни обсудить готов.

Здесь мягкой юркой тенью в полночь появляется ОНА,
А ОН любви местоимения куёт пером без сна.

Здесь нет зеркал и исповедников, и можно быть собой,
И терпеливый Бог задумчиво прощает бред любой.

Здесь мысли превращаются в слова-карандаши,
И духи отделяются от плотскости души.

Здесь чувства вызревают в срок в Божественный нектар,
Как хлебы, умножается молитвой спавший дар.

И связь времён является воскресшей красотой,
И мы с улыбкой кланяемся, узнав хорей простой.

Здесь робким эхом чудятся ушедших лет шаги,
И фибры душ сплетаются в горящие круги.

В богатства рифм неведомых  я запущу рукой,
Арлекин:
А ты, мой друг, на полку их задвинув, упокой.