Дома, как люди

Дома, как люди
- Ну и погуляли! Два дня после этого в себя не могли прийти. В среду начали – в пятницу только к вечеру все разъехались.  В субботу и воскресенье, само собой, отдых от всего. Начали с шашлыков: съехалась вся родня, кумовья, сватовья, и ещё некоторые высокопоставленные лица – набралось человек тридцать, перед воротами целый автопарк. Все квартирные норовят на воздухе оттянуться, а если на халяву, то вдвойне приятней! К шашлычкам, разумеется, коньячок, салаты-малаты. И пошло на всю ночь: музыка, танцы;  под утро только затихли, к вечеру очухались – уж ушица на похмелье готова. К ухе – водочка, селёдочка, и опять понеслось! Кто в бильярд, кто в карты, танцы-манцы целую ночь напролёт! В пятницу доедали и допивали остатки, плясали так, что у дам каблуки переломались, мужики все как будто в парилке побывали, а у меня крыша поехала.
Вы подумали, что это какой-то крутой бизнесмен хвастается в своём кругу пышным разгулом?  Нет, это «новый русский дом» в наконец-то наступившей ночной тишине рассказывал своему соседу дому-пенсионеру о забавах своих хозяев.
- Да уж слышали, несколько дней вся улица не спала. Что? Юбилей какой отмечали?
- Какой юбилей! Скучно стало подруге хозяйской, вот и решили покутить.
- Да уж, задали вы ритм всей улице! Мои хозяева тоже засыпали только к утру, когда стихал весь этот набат. Хорошо, они пенсионеры, а те, кому на работу, поехали, наверно, с больной головой,- продолжал старенький домишко под камышовой крышей.
Как только эти два дома могли соседствовать!  Один – трёхэтажный дворец за высоким глазонепроницаемым забором, с яркой крышей, здоровенными железными воротами в стиле Собакевича и такими же крепкими псами за ними. Ему, наверно, стыдно стоять рядом с низенькой белёной хаткой за старым деревянным забором. Маленькая собачка-звоночек, которой не требовался шикарный прокорм, дополняла хозяйство. Казалось, что трёхуровневая махина вот-вот раздавит своих соседей. Дом ещё как дом, ему приходится, хоть и свысока, общаться со своими соседями: не пойдёт же он на другую улицу. Но вот хозяин… Он вообще никого не замечал рядом, как будто людей на этой улице, кроме него, не существовало. Ну, разве что оттяпал у пенсионера, когда тот лежал в больнице, метр земли, чтобы построить свой гараж, другого общения он не признавал.
- Бесстыжий он, твой хозяин, - вступил в разговор третий добротный, но старый каменный дом, что стоит напротив. – Я, как могу, охраняю покой хозяев: больные они, дед слёг недавно, баба одна по хозяйству целый день, и за супругом уход нужен, а тут ни сна, ни отдыха – безобразие какое-то. Да чтоб ты провалился!
- Недавно мой хозяин хоронил жену, - донеслось издали. – До сих пор в себя прийти не может, а тут грохот, как будто фашисты в атаку пошли. Подумайте, как это отразится на его здоровье? Я не хочу остаться пустым, без своих жильцов, без них я  скоро развалюсь. Хоть бы догадались чьи-нибудь хозяева обратиться в суд.
- Пробовали. Бесполезно. Тот, что был на самой крутой тачке – судья.
- А у меня хозяева работают каждый день, не спали три ночи. И это уже не в  первый раз
- А к моим скорую вызывали!
- А у меня крыша загорелась от этих фейерверков!
- Да чтоб ты провалился вместе со своими хозяевами.

Встали люди в воскресенье утром. Смотрят…  А вместо гигантского трёхэтажного дома и высокой ограды – огромная яма… Провалился!
Есть и высший суд.