Трудное детство Зеленого Барана

Зелёный баран по имени Амадей жил в крошечном домике, похожем на перевёрнутый чайник, обитом обоями с изображением кельтских узлов, переплетающихся с психоделическими плавающими рыбами и улыбающимися грибами.  Дом стоял на склоне холма, у подножия которого журчал ручей, вода в котором переливалась всеми цветами радуги – результат, как говорили местные,  протекающей поблизости жилы волшебного кварца. Решив навестить бабушку, проживавшую в подземном бункере, оборудованном танцплощадкой, он отправился в путь. Дорожка к бабушке была вымощена не просто леденцами, а разноцветными, похожими на драгоценные камни, ирисками, которые таяли и меняли форму под лучами неоновых звёзд, похожих на висящие в небе кристаллы. Поверх ирисок ползали не просто иголки, а миниатюрные, резные из зелёного ирландского мрамора, башенки, обитаемые миниатюрными, но крайне агрессивными белками в миниатюрных твидовых костюмах 60-х, вопящими о нехватке лесных орехов, приправленных, как они утверждали, "эльфийской пыльцой", собранной на священном холме Крок Патрика.

- Эй, Амадей! – кричала одна особенно пушистая белка в клетчатом берете. – А ты орехи принёс?  Без орехов – мимо!  Это древний закон, высеченный на камне  самим святым Бригидой!

- Орехов нет, – пробормотал Амадей, роняя пирожок с вишнёвым вареньем, который тут же превратился в миниатюрный зонтик из ткани шотландки. – Зато есть пирожки!  С вишнёвым вареньем!  И ещё один – с начинкой из радуги!  И бутылочка ирландского мятного ликёра для бабушки!

Белки, повизгивая от восторга и подпрыгивая до потолка, расступились. Амадей продолжил путь, минуя поле красных маков, которые, к его удивлению, пели не оперу, а традиционную ирландскую песню о печали и любви, аккомпанируя себе на летающих тарелках, украшенных кельтскими узорами.  Маки были увенчаны крошечными шляпами, подобными тем, что носят участники парада святого Патрика. Басы маков сотрясали почву, вызывая  цветные галлюцинации у Амадея, которые казались ему яркими витражами средневековых соборов.

В чёрном лесу его поджидал страшный обитатель – сова, читающая «Улисса» Джеймса Джойса в оригинале, сидящая на гигантском кактусе, играющем джазовые мелодии.  Кактус был украшен  подсвеченными изнутри кельтскими узорами, а рядом с ним стояла  кружка с ирландским пивом, из которой время от времени исходил легкий пар.

- Молодой человек! – проскрипела сова, не отрываясь от Джойса. – Что за шум? Вы нарушаете тишину, необходимую для понимания  тонких ироний и метафор!  А ещё – вы пролили пиво!  Это святотатство!

- Простите, госпожа Сова! – промямлил Амадей. – Я просто иду к бабушке…  С пирожками… и радугой… и ликёром.

Сова вздохнула, опустила книгу и внимательно осмотрела Амадея через увеличительное стекло в форме трилистника.

-  Зелёный баран…  Интересно.  А вы знаете легенду о лепреконах и их горшочках с золотом, спрятанных у подножия Двенадцати Пиков? – загадочно спросила она, после чего вернулась к чтению, попутно попивая пиво.

Наконец, Амадей добрался до бункера бабушки. Дверь открылась с грохотом, сопровождаемым психоделической  ирландской музыкой 70-х, исполняемой оркестром из говорящих черепах в маленьких килтах. Бабушка, в сверкающем наряде из фольги и с диджейскими наушниками на голове, кружилась в центре танцплощадки, управляя лазерным шоу, проецирующим кельтские узоры.  Зал был украшен  гирляндами из  искусственных shamrocks.

- Амадей, мой сладкий! – закричала бабушка. – Пирожки! Ликёр!  Прекрасно!  Но где же мой коктейль из одуванчикового сока и сосновых иголок, настоянный на лунном свете?  Танцплощадка без коктейля – это  не танцплощадка!  И где же моя летающая тарелка, украшенная  трилистниками? И  мой  традиционный ирландский свитер? Я же простужусь!

Амадей, с удивлением оглядываясь на всё происходящее, достал из кармана приготовленный бабушке напиток, летающую тарелку и, вспомнив, вытащил из-за пазухи тёплый шерстяной свитер. Танцплощадка взорвалась цветом и звуком. Даже совы из леса выглянули в окошко, чтобы послушать ритм, после чего присоединились к танцам. А зелён