Натирочка

Час пик, все за фронт жёлтой линии рвутся.
В вагоне схема метро – для окончивших Бауманский институт.
А бронзовый юноша с книгой сидит на Площади Революции,
бывший чемпион Москвы по прыжкам в высоту.
Кто из нас впомнит его имя? О чём задумался, брат?
А он смотрит и смотрит глазами когда-то синими
мимо нас, бегущих марафоны с утра.
Он и мне никогда не подмигивает, но чтоб началось волшебство,
я натираю краешек распахнутой книги, лежащей на колене его.
Единственная в своём роде дура: вечный студент-аспирант,
жду поезда и тру непопулярную бронзовую скульптуру
с забытым именем Аркадий Гидрат.
Моё второе академическое десятилетие подходит к своему концу,
а фанаты собак, петухов, детских ножек и сандалетиков
мимо юноши любовь к натиранью несут.
Но краешек страницы обрёл золочение, хотя и тружусь одна.
Так любовь к различным наукам и несмартфонному чтению
ставновится невооружённым глазом видна.
Но капелька – камень выточит. У меня появился последователь-ученик:
светится тонкая жёлтая ниточка – обрез одной из стоящих внизу книг.