Сокрытые дурманом

О том, что важно понимать
коль захотелось кайфовать


ОТ АВТОРА

Для вас, Друзья мои, желаю
чтоб, проживая свои дни
вы не касались того «края»
себя невольно обрекая!
Ни суеты, ни кайфа ради
мечтая ветхим об усладе
вы не познали бы среды
души губительной воды!

Но, ни красивых, верно, ради
сейчас я слов вам изложусь
И, уж конечно, о награде 
хвалою слов я не пекусь!
Я лишь желаю, вы поверьте
мотивом слабым, что ж хоть так
подать, в весомом аргументе
настрой причудливый к сердцам -
Всего лишь притчу, лёгкий повод
излив волнением строки
для вас, Друзья мои, как довод
я посвящаю от Души!


ЧАСТЬ I

На случайной вечеринке, где весёленький ди-джей
ставит разные пластинки, в развлечение детей
познакомились, процессом, отвлечения ума
три парнишки и принцессы, под веселые «ла-ла»

И, в какой-то из моментов говорит из них один:
«Я имею, интересом, приукрасить этот мир!
Предлагаю, ребятишки, покурить нам косячок
Ну, а после, под винишко, будем жить наоборот!»

Так бывает, иногда
И одни, авторитетом
опираясь на года или вольности монеты
могут с «правильных колёс», на сомнения ссылая
затянуть в «глухой навоз», подвязая к тому «краю»
Может, деньги им давались, не считаясь на расход?
Вот и, дури они маясь, забрели в тот огород?
Может, где-то воспитанье от благого отвелось?
 И упущенное знанье до плохого запряглось?
А, быть может, просто юность стала нормою причин?
Да ещё и эта глупость, насыщающая мир!

И, когда они курили косячок, что сколотили
у одной из тех девиц что-то капнуло с ресниц
После вовсе побледнела
И немая стала телом
Парни, вида напугавшись и смятению поддавшись
поспешили раствориться, чтобы вместе не светиться
Но ближайшие подруги, поборовшие испуги
той Девице помогли и несчастье отвели!

Дружба - хрупкая среда, если молоды года
И когда, лишь развлеченьем, закрепляются мгновенья!
Друг не бросит в трудный час, оставаясь между фраз
Настоящая Подмога - это долгая работа
Её важно созидать, чтобы Друга обретать!
И тогда, поверьте, Друг станет в жизни, словно плуг
И все ямы, бороздой, станут пылью под пятОй!

После, многие разборки получились на размолвках
Ведь, порою, так бывает
И терпенье увядает
И, без видимых причин, на детей своих кричим

Ну, а кто же виноват в том, как вышло оно так?
Может, всё же и Девица, коей лучше бы учиться?
Или, может, «родаки», что умом не довели?
Полагая только рвенье на рабочие свершенья
Всё «Дела, Дела, Дела!» - наших судеб суета!
Только, дети - это мы, наши страхи и мечты
И чему их сами учим - То и к старости получим!
Потому, не осуждайте, а себя сопоставляйте
Лишь тогда, вас уверяю, реже встанут они к «краю»!

Папа с мамой, напугавшись, наспех денежку собравши
обратились к докторам, промышлявших «где-то там»
Понаслушавшись «былин» и рисованных картин -
«Как же важно торопится с этой «бякою» проститься
И, как важно, бросив всё, дать казённое жильё!»

А быть может, лишь одно ту Девицу и спасло -
только ласка и забота из «Родного огорода»
«Может быть?..»
Да «Если бы?..»
Лишь догадки всё, увы!

Ну, а нынче, для ответов, дабы выяснилось «Это»
предлагаю, силой строк, небольшой я вам урок
На котором та Девица, затворённая как птица
приняла, во исцеленье, судьбоносное решенье

А, чтоб было вам понятней, да и, чтением, приятней
познакомимся мы с ней, так уж будет веселей
Ей, с рожденья, 20 лет
И с законом хлОпот нет
На лице приятный носик
В детстве кликали Курносик
По учебе в универе всё в отличнейше манере
Не пытается хвалиться или статусом кичиться
В общем, славная Девчонка получилась из ребёнка
И зовут её - Дианка
А глаза её - приманка!


ЧАСТЬ II

Первый день, когда в больничке, осознанием, ты птичка
залетевшая сюда, по ранению крыла
«Окна веют непогодой, даже солнечным восходом
И повсюду только гарь, как ни глянь в какую даль!»

Благо, рядом есть подушка и приятна Девчушка
что, на пару, вместе с Диной, в ту же «яму» угодила

- Я Оксана!

- Я Диана!

- Как же ты сюда попала?

- Ой, да знаешь, как-то всё - непонятно и смешно!
Пригласили две подружки, по настрою, хохотушки
на веселие пойти, славно время провести
«А то девочка-красотка закисает по субботкам!»

Три мальчишки к нам подсели
Мы так весело сидели
А потом и косячок навязался между строк
Покурили
И тут я, не далёкая тогда
ощутила непонятным и, не скрою, неприятным
что-то чуждое уму, вредным телу своему
Закружилась, И упала
Что со мной? - Не понимала!

После, были доктора, да советы «где-то там»
где за многое, в ответах, отражалось на монетах
И смотрели на меня, словно конченная я
Вот, лежу я и лечусь
Никуда не тороплюсь

В свою очередь, Оксана, севши, краешком дивана
рассказала про себя и попала как сюда
Если, вкратце, вся причина - это скромная дивчИна
что хотела проявиться и в компанию залиться


ЧАСТЬ III

За столом, что при парадной, лишь плакатами нарядной
собрались, да для беседы, просто так, о «Том» и «Этом»
три парнишки и принцессы, кои вам уже известны

Для начала, для задороа, темой лёгкой к разговору
парень с русой головою увлекает за собою

- Как делишки?
Как леченье?
Много ль дали попеченья?

- А ему, который выше, отвечает, лоб прикрывши:
Да какие тут делишки, лишь и видим мы задвижки
И болит уже мой копчик, исповедуя укольчик!

- Но, другой, который Младший, возражает, голос давши:
Не согласен буду с вами
Ибо, знаю, нас сослали
чтобы пользу обрести и сойти того пути!
Подается нам леченье не в угоду развлечений
Потому-то, и готов я послушать докторов!

- Русый, мнением проникшись, до парнишки обратившись
говорит: Ну, ты и дал!
Как листовку зачитал!

И, под общее молчанье, коллектив тот покидая
чуть насупившись ноздрями, Молодой подался в дали

- Ну, а Русый, извиняясь, острой чуйкой прикрываясь
в дополнению тому, лишь добавил, по уму:
Вы поймите, есть такие, кто, по совести, иные
Он, коль «дельное» услышит, тут же в памяти запишет
А потом за две котлеты санитарам сдаст всё это!


ЧАСТЬ IV

- Тут, Диана оживает и вопросом заражает:
Вы, пожалуйста, простите, и за дерзость не примите!
Но хотелось бы, желалось, раз уж с вами оказалась
про иные мне пути вашим мнением найти

- Русый, радуясь курьёзу, отвечает по вопросу:
Не плохую же ты тему завязала, так умело
Разрешите же тогда рассказать вам про себя?

По лихим своим годишкам, недалёким, по умишку
много разного во мне открывалось в новом дне
Были девочки, машины и крутые магазины
Где, не скрою, за меня и платила лишь семья
Не сказать, что был лентяем или даже негодяем
вроде, всё и на местах, и понятное в устах
Но, чего-то не хватало, где тоска одолевала
Всё куда-то волокла, от безделия, она?

Так, обрёл себе компашку
Где, подобно чебурашке
ставил ушки и реснички под приятные лапшички
И, ловя на том кураж, разбавляя антураж
то и дело, на волне, делал скверное себе!

Я бросал, того не скрою, возбуждаясь силой воли
И дерзался я основ, обещанием из слов
Но, во времени крутясь, с той же прелестью мирясь
вновь окутан я дурманом, попадая в ту же яму

Было даже и такое, как, меняя свою волю
попытался измениться и духовным получиться
Но, когда нам предлагали за держание «медали»
всё как будто бы безликим обреталось в этом миге
Вы, поверьте, ни «медаль» одолеет всю печаль
коль уныние, тоскою, в ту же пропасть, за собою
словно дикая собака, гонит, краешком оврага!
И, конечно, поразила, восприятием мотива -
как пытались научить нас молитвою лечить
Уверяю, никогда, под горящие глаза
ни молитва, ни слова не отвадят те «дела»!

- А ему, который выше, за молитвы не расслышав
говорит: Не соглашусь, ведь к иному я стремлюсь!

Вы поверьте, я не первый, кто, смятением, наверно
попадает в ту струю, изменяясь на корню
Ведь бывает, и порывом, исповедуясь мотива
мы касаемся желаний для богатства осознанья
И, того не понимая, часто страхи забывая
обретаем мы края, где погибели земля!

Но и видел я другое, как искал Душе покоя
Помню жизнь я при монахах
И победы многих страхов
Помню свЯты я места, где Душа моя цвела
И, конечно, как открытье, о котором и не забыть мне
отворилось изнутри осознанье «Полыньи»
И такая «Полынья» - испытанье меня!

- Но, у Русого вопрос появляется, в курьёз:
Как же снова ты сюда угодил, скажи, тогда?

- Что ж, не скрою, дал я маху
И вернулся я на плаху
Утащила вновь меня, лютой силой, «Полынья»!
А чего теперь стыдиться?
Век живём, чтоб научиться!
Ведь, порою, возвернуться - это грязью обмакнуться
чтобы сути у печали новый Путь приоткрывали
А как пройдены пути - тем и меряются дни!
Можно многим оправдаться
И того опять касаться
Можно немощи вторить
И в болото угодить
Но итожить этим жизнь - только голову сложить!
Так что, ты меня, Дружище, не считай каким-то днищем
Всё, которым возрождалось - это Верою давалось!


ЧАСТЬ V

- Русый, чувствуя вину, лишь добавил ко всему:
Ты прости, если я грубо усомнился, коли любо!
Я - ни хам, ни грубиян
И не дерзкий, где-то там!
Лишь считаю, нам о Вере - не судьба, в такой манере
лишь навязывая «сласть», за леченье, выдавать!
Ведь она всегда лишь там, где рассеялся обман
Где бывает и прохладно
И такое, что приятно!
А все прочие манеры и сектантские холеры
где случают, через волю, заражают новой болью -
пусть же сгинут по местам, ветхой пылью к сапогам

- Тут, Оксанка оживает и иное открывает:
Я считаю, друг мой Русый, вся проблема - это туса!
Ведь, не скрою, и сама в тех же прелестях была!
Мы тщеславия корону ставим принципом основы
А её, чтоб удержать, нужно стимула придать
Вот, поэтому, венчая, новых прелестей желая
мы ступаем на Пути, чтобы стимула найти!
Но ведь можно свои мысли, от смятения очистив
лишь направить, где цвела наша юная Душа
И найти того «Себя», не ступая на «краЯ»!

И застыли те слова, и повисла тишина…

Дина, видя, как Оксанка, потерявшая осанку
лишь уставилась в окошко и задумалась немножко
добавляет, без сомнений, открывая потрясений

- Словно этими словами, что скользили между нами
ты, до сердца прикоснувшись, угодила прямо в Душу
Нами чувства помыкают, если разум увядает
И, не видя мы причин, всё до нового вопим!
Но, не можем, к сожаленью, одолевши возбужденье
одного мы уловить -
Что придётся с этим жить!
Ни на радость чудным дням мы склоняемся коням
на которых никогда не удержимся седла!

И Оксанка, улыбнувшись, нежно Дины потянувшись
обняла её за шею, так, что выразить не смею!

В той беседе, хоть и краткой, и Дианка, и Оксанка
откровенно, да под чай, дали стимул, невзначай
Ну, а Русый и Высокий, вскрывши старые пороки
исповедуясь вниманий, отворили свои знанья!

Я загадывать не стану -
«Что? И как у них там стало?»
Лишь одним всё подытожу, кто, быть может, с ними схожий -
«Можно общество ругать
И на «слабость» уповать.
Можно близких похулить - «Что мешаете нам жить!»
Даже, можно возмущаться и мудрее показаться
получая для себя нечто новое от дня!
Но ведь можно постараться в то «дерьмо» не окунаться
И за это, верьте, вам будет гордость, по летам!
Не касаются напасти, что влекут одни ненастья
лишь единственным порывом, уносящим до обрыва
Есть иные из причин, если Дух у вас остыл
Только в этих настроеньях не найдёте вы спасений!
_____________________

Притчу, словом, завершаю
Так сказать, во сладость дня, всем читающим желаю -
«ПОЗАБЫТЬ ДОРОГУ К КРАЮ!»
И, конечно же, позывы, уносящие в обрывы
Лучше вспомните «Себя»
И не сгинете зазря!
Пусть умножатся желанья
И не кроет суета
на минутах ожиданья или нового признанья
В миг, как сердца прикоснувшись, но ума не дотянувшись
будоражит вас струна, необъятная Душа!

И, конечно, как итоги, кои притчей подал я
пусть же станут эти строки, без упрека и мороки:
«Если грезиться, томя -
Это трогать нам Нельзя!»


ОТ АВТОРА

Сжимаются мысли!
- под серостью дней
в которых так много счастливых людей
Сжимается сердце!
- оно уж не то
и им не пылает, что было дано
Сжимается разум!
- от некой тоски
которой немеют, довлеют виски

Размыты понятия - «Кто, и зачем
себе выбирает подобный удел!
Зачем поучений пустые слова
когда только повод всему голова?
Зачем прикасаюсь того я опять
чего так легко найти и принять?
Зачем?
Для чего?
Опять почему?»
Никак себе в толк о том не приму!

Я помню касание этой среды!
И всё упование некой красы
Которой, в начале, так сильно желал
и столь утомительно разум искал!
Они были слАдки, легкИ и нежнЫ
Готовь только «бабки» и снова твои!
Менялось всё тело, оно, как вода
вливалось в уделы, где радость лица!
Менялся и смысл, угоды себя
И в этом, так часто, терялся и я!

И вот, полетела на небо Душа
Порывом дурмана, вспарила она!

Но вдруг воротилась
«Зачем? Почему?»
Ох, снова я в толк о том не приму!
Неужто, приятная, дивная блажь -
всего лишь, на время, пустынный мираж?
Неужто, касание этих «чудес» -
всего лишь порубленный, совестью, лес?
«Чего же всё ради?
Зачем же во дне
подобно усладе, то было во мне?!»

Но день уже сгинул!
А время меня
терзает смятением, будто петля!
И, как возвернуться?
Как с этим жить?
Не может никто Душе положить!