Три тридцать

Все герои данного рассказа вымышлены , любые совпадения случайны и  являются художественным вымыслом автора ...

Никому не посвящается..

Августин Аврелий : «Люби — и делай, что хочешь».
"Любовь к миру, к себе, к Богу редко приводит в тупик, если это настоящая любовь.Быть настоящим, вот в чём смысл." Облысь Пшворовски

Три тридцать

Тишина ночи — это не отсутствие звука. Это гулкое пространство, где сердцебиение кажется громом, а шелест простыни — шорохом вселенной. В 3:30 я проснулась от того, что мир внутри меня внезапно пересох. Глоток воды из бабушкиного стакана, того самого, с синими виноградными гроздьями по краю, не спас — горло сжалось, будто песком набито. 

«Инсульт», — прошипело что-то в темноте. Сердце взорвалось частоколом ударов, как будто спешило выбить все ритмы разом: танго, вальс, рок-н-ролл. Я вскочила, как ошпаренная, и побежала — нет, не к телефону, не за помощью, а к окну. Распахнула его, вдохнула морозный воздух, словно лезвие. Грудь резало, но сердце, устав от бунта, начало сдаваться. 

Туалет, еще глоток, взгляд на часы: «Еще два с половиной часа до подъёма, какое счастье!» Но сон уплыл, как бумажный кораблик в ливень. Мозг включил режим «саботаж»: забытое белье в стиралке, морщины на лице мамы, папина отрешенность и прогрессирующий тремор. Проблемы детей, страх за будущее. Мысли-тараканы разбегались по углам, и я, как сумасшедшая, трясла книжной полкой: «Флобер! Платон! Ну помогите!» 

Флобер брякнул цитатой про воинов, которые «героя одобряли». «Одобряли...» — повторила я, и стало смешно. Герой в мятом халате, с растрепанными волосами, которая в три часа ночи воюет с бессонницей при помощи французского классика — это же абсурд! Платон подлил масла: Сократ с Протагором спорили о правде так яростно, что буквы поплыли перед глазами. «Мудрость — это когда ты даже тут пытаешься что-то понять», — подумала я, закрывая книгу. 

Голод. Холодильник зловеще подсветил баночку с солеными огурцами и вчерашний суп. Ела стоя,воровато и  залпом,  как бродяга на вокзале. Потом снова металась: соцсети, где все спят, гифки с котиками, воспоминание, что завтра на работе опять та же рутина . И вдруг — тишина. Не та, что в начале, а мягкая, обволакивающая. Села на пол, прислонилась к стене. 

«Господь расстилает тысячи дорог...» — эта мысль пришла не из книг. Она легла на душу, как теплая ладонь. Представила: я стою на перекрестке, и каждая тропинка светится, как нить в паутине. Иду — и не одна: за спиной будто ветер, то подталкивающий, то останавливающий. «Свобода — это когда ты доверяешь ветру», — шепнула я. 

В 5:43 потянуло в сон. Забралась под одеяло, прочла «Отче наш», добавив от себя: «И прости, что я такая... вся вот эта». Рассвет бился в шторы розовыми крыльями. Последняя мысль перед погружением в пустоту: «А вдруг эти тысячи дорог — просто сны? И завтра я выберу одну, даже не заметив...» 

Утром, за кофе, нашла на столе листок с заголовком «Три тридцать». Подписала внизу: «Рассказ про меня. Начало».