Шёлковые шипы

Она смеётся звонко, невпопад,
Слова её – отравленные стрелы.
Её глаза – холодный зимний сад,
Где розы безнадёжно отгорели.

Остра на язык, цинична и горда,
Играет роль уверенной и сильной.
Никто не видел, как течёт вода
Из глаз её в подушку ночью пыльной.

Она флиртует, разбивая в прах
Сердца чужие, словно безделушки.
Не ведая ни жалость, ни страх,
Расставив по углам души ловушки.

Ей кажется – так проще, так верней:
Не подпускать, не верить, не влюбляться.
Средь шумных залов и весёлых дней
Ей легче в маске ледяной скрываться.

Она привыкла к боли, как к плащу,
Что греет в непогоду равнодушьем.
«Я никого на свете не ищу»,
Твердит себе, как будто бы удушьем

Охвачена. Но память – цепкий вор –
Порой крадёт её покой ночами.
И вспыхивает в сердце разговор
С той девочкой, с наивными очами,

Что верила в добро и чудеса,
Что рисовала сказки акварелью.
Чья светлая разбилась полоса
О камни лжи безжалостной метелью.

Она коснётся шёлковых волос,
Что помнят ласку нежных рук когда-то.
И задаёт невысказанный вопрос
Тому, кто стал причиной всей утраты.

Потом вздохнёт, прогонит миражи,
Наденет вновь броню из колких шуток.
И будет дальше беззаботно жить,
Скрывая боль за каждый промежуток

Дыханья. Будет ранить и смеяться,
Шипами защищая хрупкий шёлк.
Но кто поймёт, как ей дано сражаться,
Когда внутри неё рыдает волк?