1827. Семик или Марьина Роща. Глебов

Народное стихотворение.
В роще тихой и густой,
На долине луговой,
Где росли цветочки,
Собирался каждый год
Красных девиц хоровод,
Завивать веночки.

Под березой песни, шум,
Ни кому нейдет на ум
Горе и забота.
Все лишь пляшет и поет,
Из Москвы народ идет,
Всем играть охота.

Но и в самый ясный день
Облако наносит тень,
Солнышко скрывая:
Ходит нехотя вокруг
Маша посреди подруг
В сердце грусть питая.

Томен, смущен нежный взгляд,
Хоть блестит ее наряд
Жемчугом и златом;
Коль тому любовь вина,
Будет милая грустна
В платье и богатом.

Все подруги, меж собой,
Над девичьею тоской
Шепотом смеются;
Никому ея не жаль,
Все ль чрез слезы и печаль
В страсти сознаются?...

Что ж так милая грустна,
Что встречает дни она
Горькими слезами?
Друга сердца нет в Москве:
Он далеко, на Литве,
Бьется со врагами.

вот красавица порой,
От забавы со слезой
В чащу уходила;
Там не милаго следы,
Камней гробовых ряды
В мраке находила.

Там страданий был предел,
Всех найденных, мертвых тел
Сень успокоенья.
Предки - в правилах святых,
Не лишали и чужих
Чести погребенья.

Испуская тяжкий вздох,
На могильный дерн и мох
Грустная садилась;
И казалось ей: тайком
С перелетным ветерком
Смерти тень носилась.

О предчувствие! оно
Сердцу вестником дано!
Жребий совершился!
Друг, блаженства на краю,
В грозном, пламенном бою
С жизнию простился.

Кто любим был и любил
И всю радость схоронил,
Тот лишь, в скорби хладной,
Чувство сердца то поймет,
Как все милое возьмет
Смерть рукою жадной.

Год проходит - и с весной
На долине луговой
Вновь растут цветочки,
Из Москвы спешит народ,
Красных девиц хоровод,
Завивать веночки.

Но подруги, меж собой
Над девичьею тоской
Боле не смеются.
Рощи тихой в глубине
Слезы горькие одни
О погибшей льются!

На растопленных снегах
Отыскали Маши прах
Вот в семик могила
Скрыла остов сироты, -
И названье красоты
Роща сохранила.

Примечание из журнала. Марьиной рощей называется одна из окрестностей Московских. Там, с старину, в день Семика предавали земле тела неизвестных людей, найденных убитыми или умершими, для чего и учрежден был Убогий Дом. Там же, по странной противоположности, учредилось гулянье, куда простонародные, следуя древнему обыкновению, собирались завивать венки. Ныне сие гулянье обратилось в каретное, которое однако ж посещают и простолюдины.