Геометрия Бога и задняя дверь безумия

«...И не придал Богу безумия».
(Книга Иова 1:22)

Что есть мысль? Быть может, это пространство? Поле, на котором разворачивается невидимая геометрия. Платон, как говорят, изрек: «Бог – великий геометр». Но тут же встает вопрос, дерзкий, почти кощунственный: а какая у Него геометрия? И одна ли она? Ведь даже мы, люди, пылинки в Его бесконечном замысле, умудрились создать их несколько: строгую, ясную геометрию Евклида, где параллельные прямые никогда не пересекаются; причудливую геометрию Лобачевского, где они расходятся; сферическую геометрию Римана, где они неизбежно встречаются.

Каждая геометрия – это набор аксиом, изначальных правил игры. На них строится пространство мысли, возникают фигуры понятий. Одно из главных правил нашей, человеческой, рациональной игры: расстояние между точками фигуры не должно меняться при ее вращении или перемещении. Фигура должна оставаться собой. Это условие логики, последовательности, здравого смысла. Мысль должна быть консистентной.

Платон верил, что эти геометрические истины – врождены. В диалоге «Теэтет» его Сократ, словно искусный повивальщик душ, «извлекает» знания геометрии из мальчика-раба, никогда ей не учившегося. Он не учит – он помогает вспомнить. То, что душа знала до своего падения в мир материи.

Есть разные пути к этому воспоминанию. Сократовская майевтика – один. Ars memoriae, Искусство Памяти Джордано Бруно – другой. Ноланский еретик видел в памяти не просто склад информации, а астральную проекцию Космоса, упорядоченную через буквы, числа, образы. Мыслитель, поэт, художник – это тот, кто обладает силой двигать эти образы, вращать их в пространстве мысли, следуя заветам Аристотеля: «Мышление – это обращение с образами». Сам человек – микрокосм, свернутый образ Вселенной. Поэтому в нем заложена потенция уподобиться Великому Геометру. Это путь Логоса, путь Ума, путь восхождения по лестнице рационального познания.

Но… есть и другой путь. Путь, который пугает и манит. Путь, где правила игры отменяются. Путь безумия.

Представьте Бога не как Геометра, склонившегося над чертежами Вселенной, а как Диониса – опьяненного, экстатичного, окруженного воющими менадами и сатирами. Какая уж тут геометрия! Здесь – чистый хаос, стихия, разрыв всех форм, священное безумие, mania.

Индийский мистик Мехер Баба, странствуя по дорогам Индии, искал не мудрецов, а мастов – «опьяненных Богом» безумцев. Он верил, что они – ближе к просветлению, чем самые здравомыслящие пандиты. «Зачем ты тратишь время на сумасшедших?» – спросил его ученик. Мехер Баба ответил: «Ты не понимаешь. Разумный человек – узник своего здравого смысла. Его темница крепка. Вывести его оттуда – тяжкий труд. А безумец? Он уже вышел! Правда, через заднюю дверь… Не через ту, что ведет к истинной Свободе. Моя задача – лишь подвести его к правильной двери и сказать: “Друг, ты верно почувствовал, что за стенами ума есть нечто большее. Но выход – вот здесь. Не там”».

Задняя дверь безумия… Она ведет не к просветлению, но вовне – за пределы привычной геометрии мысли. Что если существует иное пространство сознания? Пространство, где фигуры и образы конструируются по другим законам? Где расстояние между точками постоянно меняется? Где само пространство пульсирует, сжимается и расширяется? Где нет незыблемых аксиом, а есть лишь вечный танец становления?

Возможно, именно в таком пространстве – пространстве абсолютной свободы, не скованной жесткими правилами Евклида или логики Аристотеля – и возможно абсолютное мышление? Мышление самого Бога?

Не об этом ли говорит пророк Исайя от имени Всевышнего?

«;;;; ;;; ;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;;;;»
«Ибо Мои мысли – не ваши мысли» (Исаия 55:8).

Наши мысли – ограничены нашей геометрией, нашей логикой. Его Мысли – свободны. Они могут быть парадоксальными, противоречивыми с нашей точки зрения, безумными. Но это – безумие иного порядка. Не распад разума, а его трансценденция.

Книга Иова рассказывает о праведнике, на которого обрушились все мыслимые и немыслимые беды. Друзья пытаются найти логику в происходящем, вписать страдания Иова в привычную схему «грех-наказание». Они пытаются оправдать Бога с точки зрения человеческой геометрии справедливости. Жена Иова, в отчаянии, предлагает простое решение: «Похули Бога и умри!» – то есть, отвергни эту непонятную, «безумную» реальность.

Но Иов делает иное. Он не пытается «оправдать» Бога человеческой логикой. Он не приписывает Ему «безумия» в смысле нелогичности или ошибки. Он просто принимает тайну. Он признает, что геометрия Бога – иная. Что Его мысли – не наши мысли. Он остается в диалоге, в вопрошании, но не осуждает и не упрощает.

Искушение велико – объявить непостижимое безумием. Или, наоборот, благословить любое безумие, приняв его за божественное откровение. Но, может быть, истинный путь – как у Иова? Не приписывать Богу нашего безумия, но и не пытаться втиснуть Его абсолютное, «безумное» с нашей точки зрения Мышление в прокрустово ложе нашей собственной, слишком человеческой геометрии?

Оставаться на грани. Между Логосом и Манией. Между Евклидом и Дионисом. Признавая величие Геометра, но помня и о существовании той, другой, «задней» двери, через которую иногда прорывается дыхание Абсолюта. Дыхание, которое может показаться безумием… но лишь до тех пор, пока мы не поймем, что наши мысли – не Его мысли.