Братья поэма фрагмент 22

Остановить родители пытались
Истерику и слёзы старшего бойца,
Но всё напрасно, крики не кончались,
Нежданно рукопашная пошла…

Валера на Витальку навалился
И бил со снегом вперемежку по лицу,
Кричал, что ненавидит, злился.
Но батя быстро прекратил борьбу,

Развёл, поставил братьев рядом, -
Не смейте в жизни больше никогда
Друг друга бить и унижать, ребята!
Запомните, вы братья, вы одна семья!

Иван пришёл в себя: палата, две кровати,
Безоблачное утро, солнца луч в окне,
Нога в бинтах, цвет пятен розоватый,
Терпимая, но тянущая боль в стопе.

 - Наверно, госпиталь! Ну вот и славно.
Я жив, и слава богу. Руки, ноги есть.
Не рай, не ад, не высший суд здесь явно,
И это очень даже неплохая весть!

Соседом оказался капитан спецназа.
Тяжелое ранение: ожоги, нет руки,
Плюс отравление угарным газом,
Потеря крови, в общем выжил вопреки

Всему и вся. Товарищи четыре раза
Пытались вытащить его из-под огня.
Нацисты жгли его позицию фугасом,
Что наши не могли забрать два дня.

Он сам себе все раны обработал.
На третий день решил идти к своим.
Всю ночь ползком по лисьим тропам,
На утро «Майвик»* прилетел за ним.

От сбросов ВОГов** еле увернулся,
Последний разорвался, руку повредил.
От снайпера удачно вовремя пригнулся.
Он чудом выжил и везунчиком прослыл.

Через неделю выписка. Виталя
Приехал брата встретить, отпуск взял.
Нога довольно быстро заживала,
Но костыли Иван, конечно, не бросал.

Решили сразу ехать к папе с мамой.
Родители их ждали в Гомеле давно.
Девчонки их поехали с Рязани прямо,
Заранее о том со всеми договорено.

Отец всех встретил, встал с кровати,
Твердил, что лучше чувствует себя,
Держался огурцом и попросил накапать
Грамм пятьдесят, что живы сыновья!

Иван молчал всё время про Валеру,
Но мама задала прямой вопрос,
Нарушив праздничную атмосферу.
Он врать не мог и отвечать пришлось, -

Не буду говорить, что про него я знаю.
Мы встретились, он передал письмо.
Я не читал! Чужие письма не читаю!
Сказать хорошего я не имею ничего!

Вручил послание с тяжёлой думой,
Что брат вполне мог гадость написать.
Твой враг - твой брат, всё это трудно
Понять, простить, да просто осознать…

Отец сказал, чтоб мама вслух читала,
Хоть и бодрился долго, только сам
Признался, что не видит ни начала,
Ни середины, ни конца. Его глазам

Нельзя довериться. Все буквы скачут.
Тесть вышел. Все расселись за столом.
Настрой и вид у всех был мрачен,
Никто не знает, что в посланьи том:

Прощайте, мама, папа, все родные!
Не знаю сам, как это всё произошло!
Как стали братья для меня чужие!
Как вляпался в нацистское дерьмо!

Простите ж вы меня, хотя бы мама.
Ведь говорят, что мать простит всегда
Своё дитя, какого ни было бы срама,
Родное чадо мать оставит вне суда…

За-ради этого прощения я каюсь
И признаюсь в иудиных грехах.
И с этой мыслью не живу, а маюсь.
Я сам себе вселяю чёрный страх,

Что предал Родину, родных и близких,
Что поклонялся Дьяволу и идолам его,
Подался малодушно в стан нацистский,
Творил руками собственными зло!

Родного брата предал не однажды,
Связался с шайкой иноземных сволочей.
Мне должен в рожу плюнуть каждый,
Мне битым быть бы тысячей камней.

Я - нечисть, я один из тех фашистов,
Кто жгли, пытали, мучили людей.
На мне, как минимум, одно убийство…
Меня заставили, и я среди зверей.

Повязан с ними пролитою кровью
Невинных, не предавших русский мир,
Кто за себя, детей, историю, свободу,
За правду и Победу жизнью заплатил!

Себя за это люто ненавижу!
И знаю, что назад дороги нет.
Мне б умереть, другого выхода не вижу.
Однако мне и там в аду гореть…

Большой позор, презрение, бесчестье
Таким, как я - врагам народа своего!
С Бандерой и другою швалью вместе
Мне нет прощенья за предательство моё!

Я не хочу, чтоб кто-то знал мою могилу!
Собакой мне лежать в грязи дорог!
Смиренно жду, когда я обессилю
И сдохну, чтоб никто найти не смог!

У бати и у братьев я прошу прощенья,
Что испохабил их фамилию и стал
Изгоем. Пусть же будущие поколенья
Не будут знать, что я своих предал,

Что побежал за звонкою монетой,
Что поднял меч на праведных людей!
В глаза смотреть мне стыдно детям!
Да, я преступник, гнида и злодей!!!

Что делать с этим, честно, я не знаю!
Забудьте, будто вовсе не было меня…
Здоровья, счастья и Победы вам желаю,
И чтобы поскорее кончилась война…

Немая тишина, тяжёлое молчанье,
Горячая слеза застыла на лице отца, -
Уж лучше так, чем вовсе без признанья
Грехов и злодеяний, без креста…

Что говорить? Надеюсь всё от сердца
Здесь сказано. Нет умысла в словах,
Чтоб продолжать деянья отщепенца,
Запутавшись в который раз в грехах.

В письме покаялся, и слава богу.
Кто если сможет, пусть его простит.
Валера выбрал сам себе дорогу.
Мне кажется, в груди как будто бы горит.

Сию секунду мама встрепенулась,
На кухню за лекарствами пошла.
Два брата с ней. Она лишь улыбнулась, -
Не надо мальчики. Я как нибудь сама…

Ушла. Послышался через минуту грохот.
Иван на кухню, - Мама! Что с тобой?!
Родителей Валера доведёт до гроба!
И тут звонок… Виталя, ты пойди открой!

В дверях темно, лишь силуэт фигуры
Был еле различим в подъездной тьме.
Виталик пригляделся и стал хмурый:
Пред ним стоял Валера с костылём в руке…


 * Майвик - квадрокоптер DJI Mavic линейка беспилотных летательных аппаратов (дронов), разработанных китайской компанией DJI.

**Выстрел ВОГ-17 («Выстрел осколочный гранатомётный») разработан в конце 1960 гг. в качестве боеприпаса для автоматического гранатомета АГС-17.