Я у мамы нищеброд

— Что ты ноешь постоянно? — Артём раздражённо бросил взгляд на Витю. — Строишь из себя нищеброда какого-то! Неужели ты не видишь, что вокруг миллион возможностей?!

Витя удивлённо посмотрел на него. Обычно Артём был терпеливым, улыбчивым, с лёгкой иронией в голосе. А сейчас — как будто чужой.

— Я ничего из себя не строю, — мрачно пробормотал он. — Вам легко говорить. Вы родились с золотой ложкой во рту. У вас всё нормально. А я… Я живу с мамой. Меня мама одна воспитывает. Что я могу достичь?

Артёма передёрнуло.
— Что ты сказал? — Его голос сорвался почти на рык.
— Золотая ложка, — нехотя повторил Витя. — Мама так говорит, когда кто-то богатый.
— И с чего ты это взял?
— У вас своё производство, на вас люди работают. Невозможно, чтобы всё это было просто так. Вам, наверное, родители помогли. А у меня отца нет, мне некому помочь…

Артём устало вздохнул.
— Хватит. — Он жёстко посмотрел в Витины глаза. — Не в том обществе ты решил жалость вызывать.
И тут он понял, почему злится. Витя ему напомнил недавний разговор с шестнадцатилетним сыном Олегом.
Олег с восторгом рассказывал отцу, как купил однокласснику Вите, самое дорогое пиво в магазине.
— Пап, ну а что такого? Он всегда говорит, что мне везёт. Что у меня есть карманные деньги, а он живёт в бедности. Он такой несчастный…
Артёму это не понравилось.
— Дорогое выбрал?
— Ну да, чтоб почувствовал, как это. Он столько раз мне про это говорил…
Артём ничего не ответил, но внутри закипало раздражение.

Он вспомнил своё детство. Отец ушел из семьи ещё до его рождения. Мама тянула все одна, работая в школе учителем русского языка. Подрабатывала репетиторством, чтобы как-то свести концы с концами. Но никогда не говорила, что они бедные. Никогда.
После школы он не поступил в институт — не хватило усидчивости. Ушёл в армию. Вернулся в бурные 90-е, когда кто-то находил возможности, а кто-то просто пил и жаловался на жизнь. Он выбрал первое. Пошел в подсобники к соседу сварщику.

Хватался за любую работу, варил всё подряд — от оградок на кладбище до лестниц. Со временем разросся до целого завода.

А тут — вечно ноющий шестнадцатилетний Витя. У которого мама санитаркой работает, который почему-то уверен, что его бедность — это приговор.

— Ты хочешь денег? — резко спросил Артём.
— Ну… конечно, хочу.
— Если бы у тебя был гарантированный заработок, сколько бы ты хотел получать в месяц?
— Мама говорит, что 60-70 тысяч — это хорошие деньги…
Артём поморщился. В городе-миллионнике? Это даже не средний достаток.
— А твоя мама сколько получает?
— Двадцать пять, максимум.
— Почему она не сменит работу?
— Она ради нас живёт… Ради меня, брата, сестры… Она нас растила, учиться не смогла…Она так говорит..

Артём только покачал головой.
— Хватит ныть. Завтра в 7:30 жду у машины. Будешь работать. Три тысячи в день. Один раз предлагаю.


7:30.
Артём посмотрел на часы. Витя не пришёл.
Ладно. Подожду немного, может подтянется.
Он сел в машину и раскрыл книгу. Читал, пока не услышал голос:
— Доброе утро, дядя Артём!
Он посмотрел на часы. 7:55.
— Почему опоздал?
— Мама забыла разбудить…
— Мама… — повторил глухо Артём. Сел за руль. — Поехали.

В цеху их встретил Василич — крепкий, пожилой мужик, легенда местного производства.
— О, кого это ты привёл? — усмехнулся он.
— Это твой новый помощник. Введи в курс дела.
— Думаешь, я стар стал? Мне замену ищешь?
— Да ну тебя, — улыбнулся Артём. — Тебе замены не будет.
— Ну, глянем, что за парень, — Василич повернулся к Вите. — Варить умеешь?
— Нет…
— Научим.

Витя провёл день рядом с мастером. Гул цеха, искры, раскалённый металл. У стены — кованые скамейки, столы, резные стулья.
— Это кто-то покупает?
— Конечно. Хочешь — и у тебя будет.
— Насмехаетесь? У нас такой красоты сроду не было.
— Так сделай. Порадуешь мать.

Но уже к вечеру Витя выглядел уставшим и недовольным.
— Тяжело, жарко… И ничего у меня не получилось…
— Думаешь, с первого дня всё выйдет? Любой навык требует времени. Через полгода сделаешь себе мебель сам.

Витя молчал.

Две недели он ходил на работу. Получал свои три тысячи в день.
А потом исчез.
Не пришёл. Не позвонил.

Артём терялся в догадках.
— Где Витя? — спросил он у Василича.
Старик помолчал, затянулся сигаретой.
— Думаю, хватит тебе в Макаренко играть.
— Это как?
— Был такой педагог. Думал, всех перевоспитать можно. А нельзя.
— Он что, сбежал?
— В последний день сидел в углу и ныл. «Тяжело, жарко, надоело». Сказал, что, если бы эти деньги в компьютерной игре выиграл — другое дело. А тут спину гнуть не хочет.
— И что дальше?
— Я ему пару жёстких слов сказал. Он взвился: «Я у мамы нищеброд! И останусь им! Всё равно мир несправедлив! Одни жируют, другие горбатятся!»

Артём почувствовал, как внутри поднимается злость.
— И что ты сделал?
— Выгнал.
Артём устало сел.
— Вот и всё, Артём. Не все хотят из дерьма вылезать. Некоторым там тепло и удобно.

Василич ушёл, а Артём остался.
И почему-то давно он так не задумывался.
Возможно, с тех самых 90-х, когда встретил своего первого наставника.

……Василич не пошел домой. Как-то ему не хотелось... Присел на скамеечку неподалеку, погладил подбежавшего бездомного пса. «Сегодня ничего тебе не прихватил», - задумчиво сказал дворняге.

Затем, глядя в глаза собаки, продолжил:
«Бывает смотришь, вокруг асфальт, а через него – ростки пробиваются. А потом и дерево может вырасти. Несмотря ни на что. И ни бетон, ни камни, ни засуха ему не страшны. А как вырастет дерево – его не сломать. Гнется от ветра, но живет. И тянется ввысь. А бывает, что и пересадишь, и подкормку дашь, и на солнышко вынесешь... А не хочет расти.

Так и люди. У Артема и Витьки детство одинаковое было. А возможностей у Витьки в разы больше. Когда я Артемку встретил, что я ему мог дать? Сам только начинал. Но он за все хватался, очень выбраться хотел. И выбрался. И меня обогнал. Вот теперь я у него на производстве работаю.

А этот... В игре бы заработал... А так тяжело... Удобно ему в болотце сидеть. Ответственности нет. Мамка кормит. И будет кормить, пока в состоянии.

Так -то...

Пойдем, к магазину, куплю тебе что-нибудь».
Поднялся, не торопясь и пошел. А вслед за ним – послушно побежала собака.