Признание

Осенний холодок сползает мне за ворот.
Седеющий туман вплетается в висок.
По новой мостовой, шагами меря город,
Иду туда, где спит души моей исток.
У старых городов свои пути-дороги
Сквозь смуту, и войну, и стройку из руин.
Но ты, как ни взглянуть, один из тех немногих,
Что славятся в веках. Могучий исполин.
Ты видел шляхты крест и рыцарей литовских.
К тебе ломился враг с французской стороны.
И прежде, чем пожар достиг ворот Кремлёвских,
Ты принимал огонь у Крепостной стены.
Израненный солдат. Истории страницы
Пылятся в закромах архивных картотек.
На них твоих детей расстреливают фрицы.
Да, настрадался ты за весь двадцатый век.
И тот, кто говорит, как было жить непросто,
Бандитским называя славный град Петра,
Наверно, не бывал в проклятых девяностых
В угрюмом городке на берегу Днепра.
Былое поросло зелёным мхом, осокой,
Пушистым камышом у заводи речной.
Сегодня ты блестишь стеклом отмытых окон
И радуешь гостей фасадной красотой.
Но даже темнота дворов твоих печальных,
Милее мне чужих сверкающих витрин.
Я мотыльком лечу из путешествий дальних
К тебе на огонёк алеющих рябин.